Битва на Липице - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елисеев cтр.№ 13

На это конкретно указывает Никоновский летописный свод, где прямо говорится, что галицкий князь «оплошился». В чем заключалась оплошность Романа Мстиславича? В том, что он с малой дружиной отъехал от расположения главных сил и попал в засаду. И был убит. Об этом прописано в Лаврентьевской летописи и Никоновском летописном своде. Информация Яна Длугоша о том, что Роман совершенно игнорировал сообщения дозорных и дальней разведки о передвижениях польских войск, соответствует действительности. Таким образом, галицкий князь грубейшим образом нарушил заветы своего великого предка Владимира Мономаха. А говорил Владимир Всеволодович следующее: «Выходя на войну, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; не предавайтесь ни питью, ни еде, ни сну, сами наряжайте стражей, и ночью, нарядив их со всех сторон, ложитесь около воинов и рано вставайте. А оружия снимать с себя не спешите, ибо не оглядевшись, из-за лености, внезапно человек погибает» (Лаврентьевская летопись, с. 227). Мы никогда не узнаем, почему Роман так поступил и куда он поехал, версия Татищева о том, что он решил поохотиться с собаками в окрестных лесах, явно не состоятельна ^[13]. Ни один военачальник в здравом уме не будет себя так вести на вражеских землях. А Роман не был глупцом, другое дело, что он вел себя безответственно, выдавая желаемое за действительное, игнорируя донесения разведки. Расплата наступила быстро.

…Князь Роман в окружении дружинников ехал через лес по направлению к лагерю. Отряд растянулся по лесной дороге, гридни весело смеялись и балагурили друг с другом, перемывая косточки польским воеводам. Выехав на открытое место, дружинники теснее сбили ряды и продолжили путь. Неожиданно из-за темнеющих вдали деревьев стали выезжать всадники. Их было очень много. Князь сдвинул на затылок шапку, прикрыл ладонью глаза от палящих лучей солнца и стал вглядываться вдаль. И чем ближе подъезжали неизвестные наездники, тем тревожнее становилось у Романа на душе. А когда он понял, что это поляки, то спасаться бегством было уже поздно, потому что ляхи пришпорили коней, опустили копья и устремились в атаку. Осознав, что иного выхода, кроме как сражаться, нет, Роман отправил гонца в лагерь за помощью и громким голосом стал созывать дружину. Гридни сгрудились вокруг князя и обнажили мечи. Роман Мстиславич приказал развернуть стяг, взмахнул клинком и бросился на врага.

Бой был лютым и скоротечным. Дружинники бились зло и умело, однако поляки брали числом, нападая со всех сторон на небольшой русский отряд. Роман пластал мечом ляхов направо и налево, но враги хорошо знали, кто перед ними, и старались любой ценой достать князя. Без щита и доспехов ему было трудно отбиваться от наседавших ворогов. Под Романом Мстиславичем убили коня, но князь успел вырвать ногу из стремени и соскочить на землю. Телохранитель подвел ему нового скакуна, и Роман вновь оказался в седле. Но поляки продолжали напирать, дружинники гибли один за другим, и вскоре от всего отряда осталась лишь горстка личных телохранителей Романа Мстиславича. Он схватился на мечах с польским рыцарем, и в этот момент налетевший сбоку лях пронзил князя копьем. Роман свалился с коня и был добит на земле.

Узнав о нападении на княжеский отряд, из боевого стана русских на помощь поспешили пешие и конные воины. Однако было уже поздно. Забрав тело своего князя и похоронив павших в бою дружинников, ратники вернулись в лагерь. Посовещавшись, воеводы приняли решение возвращаться на Русь, информации о том, что поляки преследовали отступающее войско, в летописях нет. В Галиче Романа похоронили в Успенском соборе, а затем боярство, купечество, дружинники и простые горожане целовали крест на верность его сыну Даниилу. Новому князю в этот момент было всего четыре года.

Над Юго-Западной Русью повисла тревожная тишина, но вскоре она взорвалась лязгом мечей, свистом стрел и грохотом копыт идущей в атаку конницы. Началось время смут и усобиц.

Большое зло очень часто начинается с малой ошибки, и данная история не стала исключением. В конце XII века объявился в Ливонии некий католический священник Мейнард из ордена Блаженного Августина. Служитель церкви был полон решимости нести слово Божие язычникам ливам, однако проблема заключалась в том, что эти племена находились в зависимости от Полоцка и платили ему дань. Мейнард обратился к полоцкому князю Владимиру за разрешением проповедовать истинную веру и получил его. Что и было засвидетельствовано в «Хронике Генриха Латвийского»: «Получив позволение, а вместе и дары от короля полоцкого, Владимира (Woldemaro de Ploceke), которому ливы, еще язычники, платили дань, названный священник смело приступил Божьему делу, начал проповедовать ливам и строить церковь в деревне Икесколе (Ykeskola) ^[14]» (стр. 71). Казалось бы, какая безделица, и стоит ли на нее вообще обращать внимание, но именно это разрешение полоцкого князя привело к тому, что началось многовековое противостояние Руси и крестоносцев.

В 1185 году в поселении Икескола проповедник распорядился возвести укрепление, для чего привезли каменотесов с острова Готланд, а на следующий год там была построена каменная церковь. Одновременно был возведен и замок Гольм. Крещение местного населения шло у Мейнарда с переменным успехом. Ливы то периодически расхищали его имущество, а людей избивали, то убегали в леса от неистового проповедника. И, тем не менее, за свои неустанные труды на благо католической церкви Мейнард был посвящен в епископы. А вскоре у него появился и верный последователь, монах-цистерцианец Теодорих из Турайды. Процесс крещения язычников продолжился, но шел очень медленно, и тогда «кое-кто из тевтонов, датчан, норманнов и других обещали, если будет нужно, привести войско» (Генрих Латвийский, с. 74). Призвав на помощь шведов, епископ все же сделал один набег на земли непокорных ливов, однако шведский военачальник вместо того, чтобы крестить язычников, взял с них дань и уплыл домой. Епископ возмущен, швед доволен.

В 1196 году Мейнард умер и его преемником стал аббат Бертольд. Однако у него не было того авторитета, как у его предшественника, и скоро дело дошло до вооруженных столкновений с ливами. Во время одной из стычек Бертольд был убит. Снова встал вопрос о преемнике. Было очевидно, что в сложившейся ситуации в Ливонии требуется не подвижник, а человек храбрый, умный, жестокий и решительный. И вскоре такой кандидат был найден. Это был бременский каноник Альберт Буксгевден, который в 1198 году был посвящен в епископы. В 1199 году он занялся набором войск для крестового похода против ливов. То, чем раньше занимались в Ливонии Мейнард и Бертольд, казалось теперь сущей мелочью.