Обсидиановая комната - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Престон, Линкольн Чайлд cтр.№ 67

Двигаясь целеустремленно, Диоген сверился со своими часами. Он ощущал возрастающее нездоровое возбуждение, но для полного его подавления не было времени. «Если это должно быть сделано, то должно быть сделано быстро…» Хотя внутри отделения интенсивной терапии не было камер наблюдения, число медсестер здесь зашкаливало – по одной на трех пациентов, и просто зайти в палату он не мог: риск был слишком велик, потому что сестра, приписанная к пациенту, непременно спросила бы, что он здесь делает. Слава богу, что по предписанию профсоюза у всех медсестер имелись перерывы в работе, и та сестра, отсутствие которой требовалось Диогену, только что отправилась отдохнуть, как он и рассчитывал.

Он быстро миновал сестринскую комнату и вошел в одиночную палату, в которой находилась Фредерика Монтойя, восьмидесяти двух лет, в последней стадии деменции и с застойной сердечной недостаточностью. В ее медицинской карте было написано: «Не реанимировать». Никто не понесется сюда, когда прибор подаст сигнал об остановке сердца, хотя, конечно, придут довольно быстро, а значит, ему нужно будет работать молниеносно.

Старуха находилась у порога смерти. Констанс вряд ли стала бы особо возражать, хотя она никогда не узнает о том, что он сделал.

Диоген вошел в палату и закрыл дверь. Пациентка лежала на кровати без сознания, подключенная к системе искусственной вентиляции легких.

Он быстро разложил хирургические инструменты, достал иглу и ввел в капельницу тщательно подобранную летальную дозу морфина. Воздействие этого анестетика должно было проявиться практически мгновенно, и Диоген приступил к работе немедленно, не дожидаясь смерти пациентки. Он сбросил с нее одеяло, перекатил ее на бок, задрал больничную рубаху и быстро сделал надрез в нижней части поясницы. Он работал с крайней осторожностью и быстротой. Чем дальше он продвигался, тем неустойчивее становились ее жизненные показатели, и к тому времени, когда он удалил конский хвост, сердце старушки остановилось и включились все возможные тревожные сигналы. Диоген быстро поместил извлеченный нервный узел в стерильную среду, закрыл контейнер и уложил вместе с хирургическими инструментами.

Однако, прежде чем он успел приступить к осуществлению второй фазы своего плана, дверь открылась (проклятье, почему на этих дверях нет замков!) и кто-то вошел, но вовсе не медсестра, а какой-то врач. Он остановился, охватив взглядом всю картину: мертвая женщина, лежащая на боку, кровавый надрез на ее спине, – вскрикнул и бросился на Лейланда в инстинктивном ужасе:

– Доктор, какого черта?..

Крик доктора был пресечен длинным скальпелем, вонзившимся снизу вверх в его шею. Лейланд отпрыгнул назад и одновременно в сторону, рассекая горло и при этом успешно избегая попадания под фонтан крови, хлынувший из раны. Доктор, захлебываясь кровью, молча рухнул на пол. Не теряя ни секунды, Лейланд прочитал фамилию доктора на бедже, подошел к открытой двери и выглянул. По коридору торопливо шла медсестра, реагируя на сигнал смерти.

– Мы с доктором Грейбеном работаем, сестра, если вы не возражаете, – сказал ей Лейланд. – Эта пациентка не подлежит реанимации, так что дайте нам возможность помочь ей уйти с достоинством.

Он осторожно закрыл дверь.

И теперь ему представилась неожиданная возможность, которую он не имел права упустить. Он перевернул доктора на живот. Ухватив сзади его медицинский халат, он скальпелем разрезал ткань, затем проделал то же самое с его рубашкой, обнажая спину. В ее шероховатой белизне было что-то такое, что возбуждало его, потому что он знал, что сейчас вонзится в эту плоть. Он прощупал позвоночник, нашел место, откуда нужно начать рассечение, вонзил скальпель и повел его вниз по одной стороне позвоночного столба, под углом, как требовалось для извлечения конского хвоста.

Из рассечения вытекала кровь, но в небольшом количестве. Это облегчало его задачу. Вскрыв позвоночник снизу, он извлек конский хвост, названный так, потому что эта анатомическая структура представляла собой массивную связку нервных волокон, напоминающую тысячи седых волосков.

Этот неожиданный второй образец будет более чем кстати. Диоген не имел намерения убивать молодое, здоровое человеческое существо, но обстоятельства сделали это убийство неизбежным. Теперь у него появился избыточный материал для работы, и это сделает формулу не только надежной, но и позволит получить ее за гораздо меньшее время.

Он уложил второй образец ткани вместе с первым и приступил к оформлению места убийства. С помощью скальпелей сделал еще несколько разрезов на шее доктора, искалечил его лицо, затем исполосовал спину, чтобы скрыть рассечение. «Но кто бы мог подумать, что в старике так много крови?» ^[40] Он продолжал по-всякому рассекать туловища обеих жертв своими скальпелями, но осторожно, чтобы не запачкаться кровью и чтобы раны выглядели максимально похожими на последствия приступа сумасшедшего. Ощущение скальпеля в плоти, упругость тела, его сопротивление, а потом неожиданное ощущение слабины, струйки крови, быстро сходящие на нет, – его раздражало только то, что он не может остаться, продлить удовольствие, что он находится под неимоверным давлением времени.

Надо было заканчивать. Посмотрев на часы, он увидел, что получил все необходимое менее чем за девяносто секунд.

Он разбросал скальпели, выпрямился и критическим взглядом обвел сцену убийства. Сцена была поистине великолепная, зловещая и отвратительная: кровь повсюду, на белой материи, на линолеуме пола, на стенах. Явно дело рук абсолютного маньяка. И ни капли крови на нем самом. Замечательно.

Приведя себя в порядок, он подошел к двери, открыл ее, выскользнул в коридор и закрыл за собой. В коридоре ждала медсестра, неуверенная, озабоченная.

– Сестра, – сказал Лейланд, – ждите здесь, доктор Грейбен вас позовет. Он работает с пациентом, не надо ему мешать. Он скоро закончит.

– Хорошо, доктор.

Он вышел из отделения интенсивной терапии. Тревогу могли поднять в любую секунду – у доктора Лейланда практически не оставалось времени, чтобы покинуть больницу. Но даже если бы он и мог, десятки камер уже записали его.

Пружинистой походкой Лейланд завернул за угол, потом еще за один. Когда в больнице прозвучал сигнал общей тревоги, он входил в кладовку, где его ждала одежда Петру Лупея.

Неподвижный, как мраморная статуя, Пендергаст стоял в углу квартиры с двумя спальнями, наблюдая, как работают криминалисты ФБР. Они уже заканчивали: уносили фотографическое оборудование, складывали в коробки принадлежности для снятия отпечатков, аккуратно архивировали клейкую ленту с отпечатками, выключали и складывали ноутбуки; готовили к выносу практически пустые контейнеры для улик.

В этот момент зазвонил его сотовый. Пендергаст взглянул на экран. Входящий номер был, конечно, заблокирован.

– Да? – сказал он.