Кочевая кровь - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Сорокин cтр.№ 46

– Вы коммунист, Алексей Ермолаевич? – с легкой иронией спросил я.

– Конечно, коммунист. Но кроме партбилета у меня есть голова на плечах. Я реально смотрю на вещи и лучше других вижу, что для нашего общества есть только один путь обновления – перестройка!

Часа в четыре вечера Светлана Клементьева напомнила Погудину, что пора сделать важный звонок в Москву. Я стал прощаться с хозяевами.

– Куклу заберешь? – спросил Янис.

– В руки не возьму! Я человек не суеверный, но огненный порошок своими глазами видел. Если эта кукла способна сама найти человека, для которого ее сделали, то пускай ножками к нему топает, а я посмотрю, как у нее это получится.

– В КГБ с доносом не побежишь?

– Перестань, Янис! – одернул его Погудин. – Какой КГБ? Ты наш, советский гражданин, а не американский шпион. Пойдем, Андрей Николаевич.

Хозяин проводил меня до дверей. Открыв замок, вполголоса спросил:

– Надеюсь, через полчаса ко мне с обыском не нагрянут?

– Алексей Ермолаевич, – так же тихо ответил я, – о чем вы говорите? Я, кроме вас и девушки в переднике, больше никого в квартире не видел. Рад был познакомиться!

– Погоди, – хозяин вернулся в кабинет, стал что-то искать там.

Из дверей подсобной комнаты выглянула Света, по-свойски улыбнувшись, погрозила кулаком. Взгляд у Светы был чистым и ясным, как у человека, очнувшегося от алкогольного дурмана, или как у заплутавшего путника, нашедшего наконец-то путь домой.

«Вот так – хлопнул девочку по попе, как заново познакомился».

В коридор вернулся хозяин-социолог с тоненькой брошюркой.

– Только для тебя, Андрей Николаевич. Никому в руки ее не давай, как прочтешь – сожги!

Я пожал социологу руку, забрал брошюрку и пошел в отдел.

Во вторник Малышев распорядился выставить на полигоне скрытый пост наблюдения за табором люли. Местом расположения поста выбрали самую удобную точку – недостроенное здание «зуб дракона». В качестве наблюдателей назначили постовых милиционеров, по двое в смену. Оружие им, как водится, не дали, зато снабдили рацией и изъятым у воров биноклем.

Першин, начальник следствия, вначале запротестовал: «Как я могу отдать на руки вверенное имущество? А если проверка? А вдруг потерпевший за своими вещами придет?» Малышев послушал его, послушал и как заорет: «Твой потерпевший что, в магазине бинокль купил? Он на работе его спер, так что жаловаться ни к кому не пойдет!» Скрепя сердце Григорий Михайлович лично составил «акт на списание вещественного доказательства»: техничка убирала в комнате вещдоков, нечаянно махнула тряпкой, бинокль упал и разбился вдребезги. Не повезло морскому офицеру, ничего не скажешь! Придется новый бинокль на работе тырить.

В пятницу утром ко мне заглянул молоденький постовой милиционер Антон Серегин.

– Андрей Николаевич, можно вас на минутку? – спросил он.

– У тебя разговор с глазу на глаз? – уточнил я. – Парни, нам надо поговорить.

Горбунов и Далайханов быстро собрались и вышли из кабинета.

– Что случилось, Антон? Рассказывай.

– Тут такое дело… – Постовой мялся, не зная, с чего начать.

– Ты говори как есть, влип, что ли, куда?

– Я-то никуда не влип, а вот ваш опер… В общем, так: вчера мы со сменщиком дежурили на «зубе дракона», за люли наблюдали. За табором скучно бдеть, и я стал окрестности осматривать: то на Нахаловку посмотрю, то на КПП: везде одно и то же – скукотища! Тут, в лесочке у самого «зуба», кукушка закуковала. Я решил рассмотреть ее в бинокль, резкость навел, а там ваш опер на полянке цыганку за плечи обнимает, а напротив них мужик белобрысый стоит, руками размахивает, объясняет им что-то. Я немного левее посмотрел, вижу, в кустах двое цыган залегли, подслушивают, о чем Меркушин с белобрысым разговаривают. С полянки цыган не видно, а с высоты «зуба дракона» они как на ладони.

Я достал сигареты, угостил постового. Он с удовольствием закурил и продолжил:

– Поговорили они, значит, и разошлись: Меркушин с цыганкой – в одну сторону, а белобрысый мужик – в другую, на выход из свалки. Цыгане, которые в кустах прятались, в табор ушли. Такие вот дела, Андрей Николаевич. Если ваш опер на свалке секретное задание выполнял, то предупредите, что цыгане его вычислили и за ним слежку устроили.

– Хорошо, Антон! Я учту твои наблюдения. Ты мне вот что скажи, цыганка была молоденькая?

– По лицу, с расстояния, не понять, а по фигуре – подросток еще. Если бы она русская была, я бы ей лет пятнадцать дал, а так по ним не поймешь, кому сколько лет. Худенькая девчонка, стройненькая, волосы ниже плеч.

– Спасибо за информацию, дружище! Ты нам очень помог! Вот еще что, ты Десницкому доложил про Меркушина?

– Нет, – заулыбался Серегин. – Он нас послал за табором наблюдать, а они в лесу встречались, вне зоны наблюдения.

Через полчаса после его ухода позвонили из поликлиники УВД и сообщили, что Меркушин в назначенный час не пришел на прием к терапевту.

– Где ваш сотрудник, как мы ему больничный продлевать будем? – угрожающе спрашивала врач. – Если в понедельник товарищ Меркушин не явится на прием, я выпишу его за нарушение режима.

– Выписывайте, – безразличным тоном ответил я.

Перед окончанием рабочего дня позвонила Наталья.

– Меркушина рядом нет? – голос у нее был встревоженный, нервный. – Андрей, нам надо срочно встретиться. Сквер у телефонной станции знаешь? В семь вечера буду ждать тебя там.

Положив трубку, я спросил у парней:

– Где у нас Меркушин, кто-нибудь может мне объяснить?

Опера пожали плечами: «Вроде болеет – ревматизм».

– Если он объявится в мое отсутствие, передайте ему открытым текстом: если к понедельнику со мной на связь не выйдет, пускай на себя пеняет. Я его покрывать не собираюсь.

Наталья дожидалась меня на лавочке у входа в сквер. Увидев, как я перехожу дорогу, она встала, помахала рукой.

– Привет, что у тебя стряслось? – спросил я.

– Катастрофа. Давай пройдемся, я все объясню.

Она взяла меня под руку, и мы пошли по центральной аллее сквера.

– Андрюша, у меня такая проблема, что я могу довериться только тебе. Я не хочу, чтобы о ней еще кто-то знал: ни Марина, ни Меркушин. Никто. Только ты и я. Дай мне слово, что этот разговор останется между нами.

– Наташа! – раздраженно воскликнул я. – Хочешь, я сейчас развернусь и пойду по своим делам? Что за понты на ровном месте, что за условности? Ты прекрасно знаешь, что я выполню любую твою просьбу, зачем лишний антураж наводить?

– Ты всегда так! – обиделась она. – Ни о чем тебя нельзя попросить! Мне плохо, а ты про какой-то антураж толкуешь. Слово новое узнал? Еще своего проклятого старика Кусакина приплети. У меня несчастье, а ты даже дослушать меня не желаешь. Иди куда хочешь, сама со своими бедами справлюсь!