Хмурясь от шума, ищейка разглядывал камеры, проходя их, но не находил нужного. Некоторые были пустыми, некоторые — набитыми чужаками, его мишени там не было. Он нашел камеру, что была пустой и открытой.
И он понял.
Черт!
Это не было возможным, но он не сомневался ни на миг. Она сбежала! Ох, Брок не обрадуется…
Многие пленники притихли, и он услышал оханье у порога. Он повернулся, вскинув арбалет, целясь в сердце мужчины, уставившегося на павшего констебля.
Идеально. То, что надо.
Страж медленно перевел взгляд на Рябого.
— Ты ведь, — спросил он без удивления и страха, — не знаешь, куда делись мои ключи?
Бандит не знал, и ему было все равно, о чем говорит этот безумец.
— Пистоль и меч на пол, страж. Медленно.
Медь и кожа задели каменный пол, только эти звуки были в тишине. Пленники сжались в камерах, некоторые прижимали лица к прутьям, чтобы видеть, другие отвернулись, чтобы не видеть.
— Оттолкни их, — еще шорох. — На колени, — на лице стража мелькнул страх, но мужчина послушался.
Рябой шагнул вперед, прицелив арбалет. Еще пара шагов, уже можно было точно убить выстрелом, но мужчина не мог еще схватить его. Ему нужно покончить с этим и уйти, пока констебли не вернулись снаружи, пока подкупленные не поняли, что этой ночью умерли их товарищи. Ему нужно сказать Броку…
Выстрел проревел в коридоре, эхо било игриво по стенам. Рябой отшатнулся, боль пронзила его, огонь расцвел в груди. Он услышал стук своего оружия, оно выстрелило в потолок и выпало из непослушных пальцев. Его ладони прижались к ребрам, упали.
Но… но… ох.
Рябой на миг сосредоточил взгляд на пистолете в кулаке стража — это оружие принадлежало павшему констеблю, рядом с которым он стоял на коленях.
— Черт…
Это было последнее, не лучшее слово. Но Юдес ощутил, пока пол не полетел к нему, а мир — прочь от него, что это слово было точной оценкой произошедшего.
* * *
Пара секунд, его сердце притихло на миг, и дышать стало легче. Майор Джулиен Бониард встал на ноги. Он даже почти не пошатнулся. Его оружие вернулось в его руки, он оглядел плохо освещенный коридор, готовый к атаке, но мужчина, похоже, был один.
Три шага, проверка тела — мертв — и бег по коридору. Он не слушал вопли и вопросы из камер. Только одна дверь была приоткрыта, одного пленника не хватало, и он даже не был удивлен.
Джулиен не знал, что точно тут произошло — когда Виддершинс сбежала, кем был мертвей, и пришел ли он освобождать Виддершинс, или с темной целью. Но он знал одно.
Воры и преступники Давиллона портили дома Демаса. И это было неприемлемо.
* * *
Кларенс Ритье, маркиз Дюкар и возможный наследник власти в Давиллоне, стоит чему-то случиться с герцогиней (храните ее боги) был крупным, как бык, а барон Дорелль напоминал ласку. Черты Дюкара были широкими, он словно смотрел на жизнь, прижав лицо к окну, и все его тело было таким же. Его сухие каштановые волосы были скрыты под париком длинных каштановых кудрей, уложенных должным образом, его пиджак и брюки были из лучшей коричневой ткани — но хоть его портные и старались, все плохо сидело на нем. Быка можно нарядить, но он останется быком.
Бальный зал поместья был полон разговоров, танцев и блуждающих аристократов. Их было так много, что Ритье был уверен, что скоро увидит их под потолком, и их одежда будет хлопать вокруг них. Почетный гость Уильям де Лорен не явился, может, опоздает на пару часов, но скорее устроит маркизу фиаско. Такой была цена власти и привилегий.
Ритье повернулся, глядя на раздражающих существ в его доме, и чуть не сбил одно из них. Красивая молодая женщина с бирюзовыми глазами, париком светлых волос и в бархатном зеленом платье с низким вырезом шла мимо, пока он размышлял, и он чуть не раздавил ее.
Еще одна бабочка.
— Прошу прощения, мадемуазель. Я так неуклюж. Простите.
— Хм? О! — девушка присела в реверансе, лицо было пустым. — Ничего страшного, милорд.
— Рад слышать. Могу я узнать ваше имя?
— Мадэлин Валуа, милорд, — сказала она. — Вечер прекрасен, милорд, если можно так говорить.
Дурочка.
— Рад знакомству, Мадэлин. И я рад, что вам у меня нравится.
— И я рада, — выдохнула она.
Он невольно сжал руки и зубы.
— Мадемуазель Валуа, боюсь, мне нужно повидать других гостей. Простите?
Она присела в реверансе, хихикая. Ритье убежал так быстро, как только позволяла вежливость.
* * *
Мадэлин закатила глаза, глядя вслед маркизу, и подавила смех. Мучить аристократов было весело, но близилось время для Мадэлин исчезнуть.
Она величаво поднялась по широким ступеням в ковре, они вели к балкону в доме, откуда было видно весь бальный зал. Она убедилась, что за ней никто не следит, Мадэлин скрылась за перилами балкона, пропав из виду для обитателей нижнего этажа. Она быстро бросилась к ближайшей двери, позволяя себе (и Ольгуну) послушать миг, есть ли звуки за ней, а потом проникла внутрь.
Это была гостевая комната, судя по простой кровати, шкафу и трюмо, которые она заметила, пока дверь не закрылась. В комнате снова стало темно, и лишь мерцали звезды, едва заметные за деревом у окна.
За секунды Виддершинс сняла бархатное платье, свернула его беспечно. Прохладный воздух комнаты вызвал мурашки на ее коже. Стоять почти без одежды было неудобно, и она надела черную тунику и перчатки, которые достала из мешка, скрытого под юбкой платья (она поблагодарила богов соглашения за дурацкие пышные юбки в этом году. Она могла спрятать там два мешка, еще три наряда и мула. Запихивая платье в мешок, она испортила кольца в юбке, и менять их было недешево, но все сразу не получишь, да). Она запихала платье в мешок, за ним отправился жуткий парик. Пояс инструментов и отмычек был на ее талии, рапира — на спине, волосы она убрала назад черной нитью. Она была готова идти.
— Мадэлин Валуа покинула бал, — прошептала она. — И просила передать извинения.
Ольгун рассмеялся.
— Хорошо, — тихо продолжила она, — не важно, что получим, пока ясно, чье оно, — Виддершинс нащупала дверь, пока говорила, двигаясь беззвучно, как призрак кошки. — Как только мы…
Ее правая нога что-то задела, и это что-то зашуршало по ковру, она чудом не наступила на это, когда вошла в темную комнату.
Виддершинс застыла, как статуя, и насторожилась. Зрение не помогало во тьме, уши не улавливали шум, кроме ее колотящегося сердца, а нос… стойте! Она что-то знакомое учуяла.
Ужасно медленно Виддершинс вытащила огниво одной рукой и кубик железа другой. Это был маленький фонарь, который она получила за большие деньги. Масла внутри кубика было мало, хватило бы минут на пять. Но его было легко спрятать в сапоге. Виддершинс зажгла фонарик, направила лучик себе под ноги.