Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена - читать онлайн книгу. Автор: Николай Горбунов cтр.№ 84

На поверку выясняется, что выдвинутая версия соответствует действительности лишь наполовину. Мария действительно вернулась к отцу в Тьеле, и он действительно отослал ее — но не в Хауребаллегор, а в Калё (Kalø), что в двадцати километрах к северо-востоку от Орхуса. Там, кстати, действительно был замок, правда, Марии от этого было не легче: являясь изначально оборонительным сооружением, Калё подходил для проживания придворных дам еще меньше, чем усадьба Тьеле. Сейчас от замка мало что осталось, но и по руинам можно догадаться, какое впечатление он производил — кирпичный квадрат семьдесят на семьдесят метров (даже норвежский Акерсхус был в несколько раз больше) на продуваемом всеми ветрами полуострове в полкилометра шириной. Однако переселение Марии именно в Калё было сделано с дальним прицелом. На тот момент замок принадлежал Ульрику Фредерику, и старик Груббе надеялся таким образом, во-первых, избежать содержания дочери за свой счет, во-вторых, как бы невзначай подтолкнуть супругов к примирению, ну а в-третьих, просунуть ногу в дверь на случай вероятного развода — приданое ведь могли и не вернуть, а так появлялся хотя бы шанс заполучить Калё в порядке компенсации. Ульрик Фредерик ответил симметрично: наказал управляющему кормить и всячески лелеять жену (насколько это было возможно в тамошних условиях), но денег ей не выдавать. На этом ситуация стабилизировалась и перешла в хроническую форму, в которой просуществовала до 1670 года, то есть пока не умер король Фредерик III.

Со смертью Фредерика III и восшествием на престол его сына Кристиана V придворный политический ландшафт претерпел серьезные изменения. Из любимого сына короля Ульрик Фредерик превратился в любимого брата короля, а это не совсем одно и то же: поблажки кончились, и зарабатывать очки в высшем свете теперь приходилось собственным трудом. Расстроенный брак не очень этому способствовал, и для начала имело смысл развестись и жениться поудачнее — так, чтобы заодно скомпенсировать издержки развода. Додумайся Ульрик Фредерик до этого чуть раньше, еще при жизни отца, у него был бы шанс воспользоваться его протекцией, чтобы вообще избежать компенсационных выплат. Но увы: надежды на примирение (не столько с Марией, сколько с ее наследством) владели им слишком долго, и момент был безвозвратно упущен.

Почуяв ветер перемен, хитрый Эрик Груббе вовремя поймал его в свои паруса и выбрал иную тактику. Если раньше он заваливал Ульрика Фредерика письмами с различной модальности призывами забрать жену обратно, то теперь обратился прямо к королю со слезным ходатайством, подробнейше описав в нем то бедственное и унизительное положение, в котором оказалась его несчастная дочь по милости ее благородного супруга, которому она, между прочим, принесла двенадцать тысяч риксдалеров приданого, не считая земельных владений, а самой ей теперь не то что не хватает на еду, так даже на люди не в чем показаться. (Последнее, к слову, было правдой: Мария настолько спешно покинула Акерсхус, что весь ее гардероб остался там.) Заканчивалось ходатайство нижайшей просьбой либо повлиять на Ульрика Фредерика в деле воссоединения супругов, либо дать ход бракоразводному процессу с возвратом причитающегося пострадавшей стороне. Воссоединяться супруги, естественно, не пожелали, дело о разводе было передано в Консисторский, а затем и в Верховный суд, который постановил: брак расторгнуть, повторно сочетаться браком обоим супругам разрешить, приданое вернуть в полном объеме. Эрику Груббе были отданы назад принадлежавшие ему земли, Мария получила те самые двенадцать тысяч риксдалеров (около трехсот тысяч долларов на современные деньги) и переехала обратно в Тьеле, а замок Калё разобрали на кирпичи, которые отправили морем в Копенгаген, чтобы там построить из них нынешний дворец Шарлоттенборг (Charlottenborg). Ульрик Фредерик остался на посту датского наместника в Норвегии, женился на дочери герцога Ольденбургского, провел немало толковых реформ, командовал победоносными норвежскими войсками в датско-шведской войне за Сконе (за что ее прозвали «войной Гюльденлёве»), а после смерти Кристиана V уехал в Гамбург, где и умер в 1704 году.

Тут, казалось бы, и сказочке конец и можно смело переходить к истории второго брака Марии, но картина была бы неполной без еще одной детали ее биографии, о которой Андерсен тоже предпочел скромно умолчать. Дело в том, что сидеть в Тьеле с двенадцатью тысячами риксдалеров в кармане — это все равно что, имея три шелковых вечерних платья, ехать в отпуск в Простоквашино. Мария, очевидно, рассудила точно так же и, получив деньги, мало того что почти сразу же отправилась в заграничное путешествие, так еще и прихватила с собой влюбленного в нее мужа собственной сестры. Пишут, что ему в процессе даже удалось на какое-то время добиться от нее взаимности, но вскоре взаимность предсказуемо сменилась очередным разочарованием, и горе-любовники расстались прямо посередине вояжа.

Через два года деньги вышли, и Марии пришлось снова вернуться в Тьеле к отцу, причем практически в том же виде, в каком она приехала из Акерсхуса, — скорее всего, андерсеновское «неласково встретил отец дочку» относится именно к этому эпизоду. Произошло это в 1673 году; Марии на тот момент было уже тридцать, но отец не оставлял попыток повторно выдать ее замуж — и вот теперь самое время перейти к истории с подсвечниками.

История знакомства Марии со вторым мужем у Андерсена тоже смотрится сказочно: отправилась, мол, красна девица перед утренней зарею серых уток пострелять, а заодно и сарацина в поле спешила. На самом деле, несмотря на относительную близость Тьеле и Нёрребека (N0rb®k), шанс встретить Палле Дюре в окрестных полях был, мягко выражаясь, невелик, поскольку тот был родом вовсе не из Нёрребека, а из Хольстебро (Holstebro) — это за шестьдесят километров от Тьеле в прямо противоположном направлении. Дюре и помещиком-то не был: Якобсен пишет, что он занимал пост королевского советника юстиции. Впрочем, после свадьбы они с Марией действительно вступили во владение Нёрребеком, потому что хозяином это поместья был… отец невесты. Эрик купил Нёрребек еще в 1657 году, когда отправлял четырнадцатилетнюю Марию за счастьем в Копенгаген; счастье, однако, не срослось, а вот поместье пригодилось двадцать с лишним лет спустя в качестве подарка на ее вторую свадьбу. В дополнение к Нёрребеку молодые также получили расположенное неподалеку поместье Триннеруп (Trinderup), куда вскоре и переехали, — к этому периоду как раз и относится упомянутая Андерсеном история с подсвечниками, преподнесенными в дар Нёрребекской церкви. От старой усадьбы Нёрребек до наших дней не сохранилось ничего — ни зданий, ни ворот, ни цепи с охотничьим рогом — да и были ли они. Но церковь^{Илл. 4} все еще стоит, подсвечники до сих пор там, и даже гравировка на месте: «Палле Дюре, Мария Груббе, 1678 год». Большую часть времени церковь закрыта, но если захотите прикоснуться к сказочному реквизиту, то на калитке есть табличка с сотовым номером местного пастора (прямо как у Андерсена — без пономаря в этой истории никак).

Илл. 4