Южный крест - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Шишкин cтр.№ 17

— Это слишком дорого. Мне не нужны расспросы.

— Но если твой муж обо всем знает…

— Нет, он ни о чем не знает. Извини, я разыграла тебя. Обманула, прости меня. В моей жизни ничего не изменилось.

Они расстались в вестибюле гостиницы. Здесь была та же скованность и неуклюжесть между ними, что и в начале их свидания.

— Мы еще увидимся? — спросил Роман.

— Не знаю. Как получится… А сейчас уезжай, Рома. Не вовремя ты приехал. Провожать меня не надо. У нас город маленький… — Она отвернулась от него и пошла к выходу.

Уже через несколько шагов, на лестнице гостиницы, она кляла себя за то, что не обняла, не поцеловала его на прощание. Разошлись так холодно, глупо. А ведь она любила его! Как же все-таки любовь дурит головы… Но Марина нашла в себе силу — то ли гордость, то ли черствость — не возвращаться, не оглядываться. Может быть, сам Роман, сломав ее запрет, кинется вдогонку, схватит ее за плечи, обнимет, никому никогда не отдаст. Она уходила, неся в себе надежду и страх погони. Уходила, сутулясь, вслушиваясь в шаги прохожих, идущих за ней следом. Роман ее не догнал.

Домой она не пришла — приплелась. Ни думать, ни вспоминать ни о чем не хотелось. Хотелось забыться, хотелось стать либо девчушкой с чистой душой и совестью, либо старухой, у которой уже не расшевелить чувства. Она уткнулась в подушку на кровати дочери.

Утром этого дня Марина приезжала к Валентине за ягодами. В этом году богато уродилась смородина, и старшая сестра по-родственному делилась урожаем. Ведерко с ягодами было уже приготовлено, повязано сверху белой марлей. Сестры пили чай.

— Раньше жила и все надеялась: впереди ждет что-то такое светлое, вроде сказки. А теперь выходит, сказка-то уж прошла. Ничего, кажется, больше такого и не будет, — признавалась печальным лирическим тоном Марина и попутно думала: надо бы Валентине про Романа рассказать, открыться, облегчить душу. Но покуда оттягивала исповедь: вертела все вокруг да около. — Все мне теперь кажется, будто со мной рядом тень идет. Как предвестница какая-то. Я от нее убегаю, а она догоняет… Мнительной стала. Черную кошку увижу — пугаюсь. На днях соседку с пустым ведром встретила — так домой захотелось убежать, никуда носу не показывать. На работе тоже все из рук валится. За Ленку сердце изболелось. Ругаю себя, зачем ее так надолго в лагерь отправили. Хоть и под присмотром она, накормленная, все равно неспокойно.

— Второго бы тебе, Марин, рожать надо. Считай, уж пора. Все бы и пошло по-другому. У меня вон их — трое. Некогда хандрить. Уличных кошаков да баб с ведрами разглядывать. — Валентина утишила голос, по секрету спросила: — Помирилась ли ты с ним?

— В том-то и беда, нет! Мы с ним почти не разговариваем, в разных комнатах спим. Я ему еду приготовлю и ухожу с кухни. Раньше, бывало, подуемся друг на дружку дня три — самое большее, потом — мир. А теперь уже третья неделя кончается. Такого у нас еще не выходило.

— Вот ведь как! — горячо изумилась Валентина. — Рыбалка-то костью в горле встала!

Марина покивала в согласии головой, но про себя сестре возразила: «Не рыбалка! Совсем не рыбалка! Роман меж нами стоит! Вот и не могу я к берегу-то прибиться…»

Роман Каретников навязчиво и пока неистребимо полонил мысли Марины. После разлучных слов в вестибюле гостиницы о нем не было ни слуху ни духу, но животрепещущая нить к нему не оборвалась. Если бы он уехал навсегда, отрекся от Марины, возможно, что-то бы в ней переменилось, поугасло. Но он уехал просто в неизвестность и ни от чего не отрекся, стало быть, круг не замкнулся на их последней встрече, и время не спешило с песком забвения… «Хватит травить себе душу!» — отталкивала Марина прочь, в прошлое, от себя Романа. А он опять настырно возвращался, догонял ее. Возвращался, принося страх разоблачения и огласки. И вместе с тем соблазнительный шанс уехать с ним, ополоуметь от счастья, догнать несбыточную сказку.

— Может, к врачу мне сходить, к психологу? — спрашивала Марина сестру.

— Ты на себя токо лишнего не нагоняй, — предупреждала та. — Отваров для начала попей. Валерьянка, мята, пустырник. Счас я погляжу, у меня разные травы насушены.

Валентина полезла к банкам и коробкам в кухонный шкаф. Марина незаметно для себя снова оказывалась в путах изъезженных мыслей.

Что-то все-таки должно произойти! Где-то, когда-то Роман еще должен означиться!

От сестры она возвращалась со взбалмошной мечтой. Глупо, вздорно, но искусительно. Вот бы приехать и застать Сергея с полюбовницей… Выпроводить не успел! В своем захватывающем сумасбродстве Марина даже представляла совратительницу мужа: кареглазая блондинка, волосы мелкими завитушками, толстогубая, смех грубый, в черных вульгарных чулках сеточкой. «Чушь! Какая чушь в голову лезет!» — осекла она себя и все же окончательно несуразную мечту не отогнала. Хоть бы Сергей действительно женщину нашел! Погулял бы немного. Поквитались бы с ним. Может, и упал бы с ее души камень. Простила бы его и себя не изводила.

На своей улице, во дворе одного из домов, Марина увидела траурную процессию. Хоронили милиционера, погибшего в Чечне, одноклассника Сергея. Марина остановилась на какое-то время, оглядывая скорбным взглядом многочисленную толпу людей. А когда снова двинулась вперед, то тут же опешила. Ей навстречу, всего в нескольких метрах от нее, шагал Сергей. Разминуться друг с другом в молчании — это же настоящая пытка. Да ведь и ссора еще не пережита, не вычерпана! Все же они остановились друг против друга.

— Ягоды везу. Смородину от Валентины, — сказала Марина, неловко переложила ведро из одной руки в другую.

— Я на похороны. Костю сегодня хоронят.

— Да, вон люди собрались… — Ей нужно было что-то сказать.

— Там тебе какой-то мужик звонил. Я его номер записал.

В Марине что-то оборвалось. Даже в глазах зарябило. Неужели опять Роман? А Сергей будто что-то почувствовал, но пытать не стал — ушел сразу. Господи, это наказанье какое-то! Ну зачем он позвонил? И опять на домашний номер, в выходной день. Чего ему еще надо?

Она пришла домой, суетливо схватила возле телефона клочок бумаги, разглядела записанный номер. Из пяти цифр! Значит, местный! Наверно, прораб с третьего участка. От души немного отлегло. Только и эта радость была с каким-то солоноватым, слезным привкусом.

Марина побаивалась, что вечером с поминок по милиционеру Сергей вернется домой пьяным. Нет, он пришел трезвым, поминальная чарка, видать, его совсем не пробрала. От ужина он отказался, ушел в спальню. Телевизор не включал, никаких звуков из спальни не доносилось. Марина в одиночестве попила на кухне чаю и, уже по обыкновению, подалась в детскую, на кровать Ленки. Но через день Ленка вернется из лагеря. Тогда где спать? На раскладушке? Заново потекли привычным руслом безотрадные мысли. Чтобы уснуть, нужно было измучить себя ими. Но и в сновидения перетекала из осознанных страхов незатухающая тревога.