Игра - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Бояджиева cтр.№ 9

— Я сегодня же позвоню мэру, пусть сметет к чертовой матери эту вонючую стекляшку! — Бычья шея продюсера налилась кровью.

Дон в отчаянии уронил руки и промолчал — решил пожертвовать личным достоинством ради процветания заведения. Скандал со знаменитостями мог навсегда покончить с репутацией «Путника». И тогда Миледи отказала себе в удовольствии отмутузить задаваку Поцулько. Она предпочла спасти Дона и изобразила самую жуткую гримасу, соответствующую диагнозу Юрки «инвалид с детства», а еще тик, который ей здорово удавался в школьные годы.

Энн отступила, вспомнив про предписанную ей по сценарию раскрутки роль леди и утерянный в пылу дискуссии акцент:

— Фи, какой жуткий женщина! Это тяжело смотреть… И ее духи, святой Патрик! Воздух! Мне надо иметь свежий воздух! Я буду говорить министр культура! Пусть запрещает слушать мой муж в грязных местах.

— Именно! — подхватил ее под руку спутник, увлекая к выходу. — Я немедля сообщу в санэпидстанцию, что видел здесь на продуктах питания энергичных, хорошо упитанных тараканов.

Словно отыграв сцену, гости удалились. Скрипнул плетеный стул под рухнувшим Доном. В тишине слышно было лишь жужжание вентилятора, колебавшего снежно-белые шторы.

— Ты уволена, детка. В третий и последний раз. И никогда, никогда больше добренький Шеф не пустит тебя даже на порог… — Рванув ворот рубашки, Дон налил себе большую чашку кофе и залпом осушил ее. — Гуд бай, Миледи…

Миледи фыркнула и бросила на стойку скомканный фартук.

— К чертям тебя и твое заведение! Развел тараканов, бразильский шпион! — Подойдя к телефону, она решительно набрала номер. — Вы ищете уродов? Отлично! Говорю — отлично! — прогнусавила она, зажав нос. — У меня одна нога, врожденное косоглазие и хронический ринит. Еще… но это между нами, болезнь Паркинсона в стадии обострения… Не хотелось бы афишировать. Я пока не замужем. Возраст? То есть сколько мне лет? М-м-м… Слегка за сорок. Точнее для анкеты? Ну, скажем, пятьдесят шесть. Люблю ли я громкую музыку? О, мивая! Как я танцевала в дансингах на Елисейских Полях! Это было еще до войны — носили креп-жоржет и стрижку «гарсон». Сейчас я вам расскажу о своем дружке Жане. Жане Маре. Вы слышали, конечно. Он же не всегда был э… голубоватым. Вы меня понимаете? Что? В среду с девяти до одиннадцати в двести тридцать пятую комнату?… Записываю… Со всеми протезами… Своими или вообще? Поняла. Вы очень, очень любезны, мивая… Не забудьте поставить меня в списки. И запишите мой номер… — Продиктовав телефон кафе, она положила трубку и показала Шефу язык. — Разумеется, это в последний раз. Больше твой телефон мне не понадобится… Чао, Дон! Ариведерчи, Юранчик!

Так неожиданно началась карьера легендарной… Миледи!

* * *

Местная киностудия в начале перестройки бурно загнивала вместе с новым российским кино, потом нашла пути к выживанию. Заинтересованные южной натурой и сравнительно недорогой арендой съемочных помещений, сюда стали приезжать из столицы — снимать километражи мыльных сериалов и рекламные ролики. Дендрарий охотно выступал в роли иноземной экзотики, море сходило и за Средиземное, и за Атлантический океан. Оживился выживший киношный персонал, выползли из щелей старые кадры. И если заглянуть в холл рекламного агентства в день подбора исполнителей для рекламного ролика, то можно засомневаться: уж не студия ли «Парамаунт» начала свои пробы?

На диванах и в креслах расположились гражданки разного возраста и степени разрушения. Молоденькая секретарша по списку приглашала претенденток в студию. Было совсем непонятно, что ищут киношники: даму пожилую, но полную обаяния и шарма, или полную развалюху? И тем и другим давали от ворот поворот. Живо обсуждавшие художественные проблемы и болезни претендентки затихли, услышав хриплый, заходящийся лаем кашель. Головы повернулись к лифту, из которого, грохоча костылями и протезом, выгрузилось нечто.

— Столько уродок сразу — не для моих нервов, — произнесла прибывшая, оглядев присутствующих, и прямиком направилась к столику секретарши. Никто не предполагал, как замерло сердце нахалки и с каким трудом выдержали пристальный взгляд девушки ее вопиюще подведенные глаза.

Миледи играла ва-банк. После визита Тарлтон и неосуществившейся потасовки ее несла волна отчаянного куража. Сместилась какая-то оптика, и реальность, умеющая принимать разные обличья в зависимости от нашего настроения, заискрилась комедийной вседозволенностью, вовлекая в любые авантюры — игра так игра…

Ирка не знала, чего, в сущности, ждет от своей вылазки, но твердо понимала одно: больше сидеть сложа руки она не может! Готовилась к преображению ответственно. Наведалась к Одиллии Поликарповне и тщательно отработала с ней образ персонажа, подобрала парик и грим. В доме престарелых ей дали напрокат протез и костыли, а кримпленовое платье в ярких розах нашла в шкафу у тетки подруга. Засунутые в нос тампоны изменили его форму и достойно сымитировали хронический ринит. На зубы пришлось надеть пластиковые капы для «белоснежной» улыбки. На лице, изжеванном старостью, такие зубы смотрелись однозначно как нагло искусственные. А уж изображать легкий тик и спонтанное косоглазие она умела с детства. Толщинки на животе и бедрах, ловко пристроенные Одиллией Поликарповной, и кокетливый шарфик довершали образ расфуфыренной в пух и прах каракатицы. Вдобавок Миледи мощно надушилась самыми дешевыми духами, обнаруженными в привокзальном киоске. Образ удался. Но…

Но она, увы, не на сцене, и молоденькая секретарша смотрит на грим не с десятого ряда партера, а впритык. Миледи улыбнулась сногсшибательной улыбкой, и ужас сковал лицо девушки — она едва удерживала спазмы удушающего смеха.

— О! Рада вас видеть, госпожа… — запнулась она, уставившись в списки.

— Госпожа… Виолетта Гарбо. Это псевдоним. Я разве не предупреждала? Гарбо никогда не ждет в очереди. — Она брезгливо оглядела претенденток, заполнявших холл.

— Вам не придется ждать, госпожа Гарбо. — Ассистентка проводила ее сквозь ряды ожидавших просмотра инвалидов и распахнула дверь в студию, где проходили съемки ролика. Юркнула следом и тихо шепнула длинному малому в бандане: — Там такой крокодавр! Похоже, то, что надо. Виолетта Гарбо.

Длинный представился Миледи:

— Режиссер Феликс Черемухин. Мы снимаем рекламный ролик нового стереопроигрывателя. Вот сюда, пожалуйста. — Он усадил инвалидку на стул в центре ярко освещенной площадки. — Идея такова: не только юные отморозки, но и люди солидные, даже, простите, в чем-то ограниченные не могут устоять против хорошей музыки. Она их заводит, взрывает, уводит… Она будит страсть! Да, учтите, вы — мексиканка! Знойная, темпераментная, обольстительная… Грим потом — это всего лишь проба. Дайте ей текст! — крикнул он в темноту, и тут же в руках Миледи оказались листки со словами. — Пойте как можете, мисс Гарбо. Ролик будет озвучиваться профессионалом. Главное — раскрепоститесь, воспарите, самовыражайтесь! Вы еще так молоды! Душой. Фонограмма! Начали, Боб!

Последняя реплика предназначалась человеку с камерой, нацелившей на испытуемую глаз объектива. Жаркий пот прошиб авантюристку: недаром ругали этот проклятый кримплен — настоящая сауна. Сейчас ее разоблачат и с позором выставят. Предстоит ретироваться сквозь ряды натуральных инвалидов, у которых она пыталась отнять роль, да еще прорвалась без очереди.