Биология - читать онлайн книгу. Автор: Анна Славич cтр.№ 23

Нита снова пихнула его в бок и поспешно добавила:

— Потому что она не любит животных. Это было для нее временной подработкой.

Неожиданно Настю осенило. Как она могла забыть! Забыть о существе, которое страдало без Виктора, как и она сама. Решено, она возьмет Альму себе. Вдвоем им будет легче справиться с пустотой, образовавшейся после отъезда Виктора.

Женщины продолжали что-то говорить ей, но Настя уже направлялась к машине. Усевшись за руль, она обвела всех взглядом. Теплое чувство благодарности охватило ее.

— Я люблю вас всех! И за все вам благодарна, — сказала она, почувствовав близкие слезы. — Но сейчас я должна ехать.

— Куда? — раздалось со всех сторон.

— В приют, — ответила Настя. — Я хочу забрать Альму.

Когда Настя вошла в здание приюта, ее уже ждал директор.

— Добрый день, Настя! — приветливо поздоровался он. — У меня хорошая новость для вас.

— Новость? Какая же? — Настя не подала виду, что догадывается, о чем пойдет речь.

— Сегодня утром я уволил Наоми, — сообщил директор. — Но почему? Разве она плохо выполняла свои обязанности?

— Она относилась к ним с прохладцей. А это не для нашей работы. Но причиной увольнения стало не это. Сегодня я узнал, что она без моего ведома приняла в приют пять собак, взяв за это крупную сумму денег. Более того, большую часть этих денег она положила себе в карман. Этот случай переполнил чашу моего терпения, и теперь я хочу предложить освободившуюся должность вам. Вы согласны?

— Да! — Настя могла только мечтать о таком предложении. — Да, я согласна!

Директор улыбнулся, видя ее радость.

— О должностных обязанностях и прочих формальностях мы поговорим завтра, — сказал он. — Но можете уже сейчас считать себя принятой в штат.

— Хорошо, спасибо.

Направляясь к нужному вольеру, Настя улыбалась. Нет, она не одинока. «Улица пенсионеров» была ее настоящим домом, и ее обитатели — близкими, можно сказать, родными людьми.

Настя подошла к вольеру, где оставила Альму. Вольер был пуст.

Некоторое время Настя стояла, тупо уставившись в клетку. Конечно, хорошо, что у Альмы теперь будет свой дом, убеждала она себя. Но все же она успела порадоваться своему решению, а вот теперь…

Настя вышла во двор. Солнце слепило глаза, весело пели птицы, и почему-то у нее создалось ощущение, что сейчас весна, хотя уже начинающие желтеть листья свидетельствовали о наступлении осени.

Настя брела по дорожке к своей машине.

И вдруг увидела рядом с машиной знакомую фигуру. Не может быть! Неужели? У машины стоял Виктор. Рядом на поводке крутилась Альма.

Они бросились навстречу друг другу, словно не виделись много лет.

Настя расплакалась, прильнув к груди Виктора. Он нежно погладил ее по волосам.

— Теперь все будет хорошо, — шептал он, — я никуда от тебя не уеду. — Альма, повизгивая, поставила лапы на ноги Насти. Та потрепала ее за ушами.

— А как же… — Настя подняла на Виктора сияющие глаза. — Боливия?

— Отменяется! — Виктор махнул рукой. — Теперь я семейный человек. У меня есть жена и собака, и в нашей семье ожидается прибавление. А в Боливию пусть летит кто-нибудь другой… Кто еще не нашел своего счастья.

Стоял теплый, тихий, солнечный сентябрь. Виктор сидел на веранде и листал каталоги. Хорошо бы попасть на несколько ближайших выставок собак. И еще написать статью в университетский «Научный вестник» — отчет о проведенном на основе его гипотезы эксперименте «Условия выживания брюхоногих моллюсков».

— Ну, работай язычком, не ленись, пожалуйста, в таком возрасте, а уже столько лени! Ну, постарайся, вот так, хорошо. Теперь совсем замечательно, восхитительно! Не переставай!

Виктор повернул голову. На противоположном конце веранды в плетеном ажурном кресле плотно помещалась кругленькая попка в розовых шортиках. Его милая жена! Как она любит ходить в шортиках! Даже трехмесячная дочка не помеха — фигурка у Насти осталась все такой же стройной, разве что слегка пополнела. Ну, да кормящей матери положено прибавить в весе.

— Эрика, соси, не ленись, детка, не засыпай! — продолжала ворковать Настя, сидя спиной к мужу, чтобы солнечный свет не падал на личико спящей крохи. Она совсем еще пупсик, но нрав у нее крутой — морщится от солнца и ветра и начинает скандалить: не те условия выживания! Что ж, живой организм имеет право на протест против среды обитания.

Виктор снова погрузился в размышления. На днях он получил от отца письмо. Они с матерью все лето провели на круизном пароходе. Надо же, ему понравилось! И прошло-то всего четыре года с тех пор, как он начал обращать внимание на внуков и внучек, потом ему захотелось делать это вместе с бывшей женой, и теперь они снова подружились, как когда-то в молодости, только подарки они теперь делают не только друг другу, а еще детям и внукам. Вот Петеру подарили маску и ласты — решили готовить его к подводному плаванию и следующим летом взять с собой.

— Папа! Да папа же! — Четырехлетний Петер с криком вскарабкался на веранду. Именно вскарабкался. Как еще можно забраться по деревянным ступенькам в ластах и маске?

— Тише, тише, дружок! Видишь, мама кормит твою сестренку? Ты можешь напугать Эрику. Что случилось?

— В маске можно совать голову в крапиву, и она не жжется. Я хорошо придумал?

— Замечательно. Это выход из положения. А что еще можно делать в маске?

— А еще, — гундосил Петер, — от ветра глаза спрятать, тогда в них песок не налетит. Вот ты возьмешь меня с собой в пустыню, про которую мы читали, и будем там ходить в масках. И ластах — чтобы змей отпугивать. Там ведь есть змеи? А улитки, как их, брюхолобые?

— Брюхоногие.

— Да, брюхоголые… нет, брюхоногие!

Виктор улыбнулся. Сын рос любознательным и изобретательным. Это радовало отца. Вся в репьях, за Петером взбежала на веранду Альма. Радостно виляя хвостом, она с ходу запрыгнула Виктору на колени и, лизнув его в подбородок, с громким лаем понеслась во двор. У калитки кто-то разговаривал. Петер пошлепал за Альмой — проверить, кто пришел.

Да, трудно приходится не только брюхоногим моллюскам. Человек тоже должен приспосабливаться — чтобы совмещать занятие детьми с наукой и поездками. А еще хочется больше времени проводить наедине с женой. Виктор скосил глаза на розовую попку. Крепенькие округлости впечатывались в ажурные переплетения соломки и не на шутку отвлекали Виктора от работы. Он встал и подошел к дамам. Настя подняла к нему лицо. Виктор молча поцеловал жену в губы. Потом стал смотреть, как дочурка, причмокивая, жадно сосет материнскую грудь.

— Расчухала, проснулась, — прошептала Настя.

— Угу, еще бы, — многозначительно прошептал ей в самое ухо Виктор.