Красная Армия и подготовка к немецкому вторжению (факты, о которых вы не знали) - читать онлайн книгу. Автор: Константин Скворцов cтр.№ 77

Подсудимый. Показания, данные мною на предварительном следствии, о причинах поражения войск Западного фронта я полностью подтверждаю.

Председательствующий. На предварительном следствии (лд. 25, том 2) вы дали такие показания:

«…2-я причина поражения заключается в том, что работники штаба фронта, в том числе и я, и командиры отдельных соединений преступно халатно относились к своим обязанностям как до начала военных действий, так и во время войны».

Эти показания вы подтверждаете?

Подсудимый. Подтверждаю полностью.

Член суда т. Орлов. Скажите, был ли выполнен план работ по строительству укрепленных районов?

Подсудимый. Работы по строительству укрепленных районов в 1939—1940 гг. были выполнены по плану, но недостаточно. К началу военных действий из 600 огневых точек было вооружено 189 и то не полностью оборудованы.

Член суда т. Орлов. Кто несет ответственность за неготовность укрепрайонов?

Подсудимый. За это несут ответственность: командующий войсками Павлов, пом. комвойсками по УРам Михайлин и в известной доле я несу ответственность, как начальник штаба.

Член суда т. Орлов. Кто несет ответственность за отсутствие самостоятельных линий и средств связи для общевойскового командования, ВВС и ПВО?

Подсудимый. За это несет ответственность начальник связи Западного фронта и я, как начальник штаба.

Член суда т. Орлов. Вы располагали данными о том, что противник концентрирует войска?

Подсудимый. Такими данными мы располагали, но мы были дезинформированы Павловым, который уверял, что противник концентрирует легкие танки.

Первый удар противника по нашим войскам был настолько ошеломляющим, что он вызвал растерянность всего командного состава штаба фронта. В этом виновны: Павлов, как командующий фронтом, я – как начальник штаба фронта, начальник связи Григорьев, начальник артиллерии и другие командиры.

Член суда т. Орлов. Вы являлись участником антисоветского заговора?

Подсудимый. Участником антисоветского заговора я никогда не был.

Член суда т. Орлов. Показания участников антисоветской заговорщической организации Симонова и Батенина, данные ими на предварительном следствии в отношении вас, вам известны? Если да, то что вы скажете в отношении их показаний?

Подсудимый. Показания Симонова и Батенина мне хорошо известны. Их показания я категорически отрицаю. Повторяю, что участником антисоветской заговорщической организации я не был.

Член суда т. Орлов. Как вы считаете, Минск в достаточной степени был подготовлен к обороне?

Подсудимый. Я считаю, что Минск к обороне был подготовлен недостаточно. В Минске действовала авиация, но ее было мало, фактически оборона Минска была недостаточной.

Член суда т. Кандыбин. Подсудимый Павлов на предварительном следствии дал такие показания:

«Командир мехкорпуса Оборин больше занимался административными делами и ни в коей мере не боевой готовностью своего корпуса, в то время как корпус имел более 450 танков. Оборин с началом военных действий потерял управление и был бит по частям. Предательской деятельностью считаю действия начальника штаба Сандалова и командующего 4-й армией Коробкова».

Что вы скажете в отношении показаний Павлова?

Подсудимый. Показания Павлова я подтверждаю.

3. Подсудимый Григорьев. Предъявленное мне обвинение понятно. Виновным признаю себя в том, что после разрушения противником ряда узлов связи я не сумел их восстановить.

Председательствующий. Свои показания, данные на предварительном следствии, вы подтверждаете?

Подсудимый. Первые свои показания, данные в Минске, а также показания, данные 21 июля 1941 г., я подтвердить не могу, так как дал их вынужденно.

Свои собственноручные показания я полностью подтверждаю.

Член суда т. Орлов оглашает показания подсудимого Григорьева, данные им на предварительном следствии 5 июля 1941 г. (лд. 24—25, том 4), о том, что он, Григорьев, признает себя виновным:

1. В том, что не была бесперебойно осуществлена связь штаба фронта с действующими частями Красной Армии.

2. В том, что не было принято им решительных мер к формированию частей фронтовой связи по расписаниям военного времени.

3. В том, что им не было принято решительных мер к своевременному исправлению повреждений проводов и пунктов связи, как диверсантами, так и в результате бомбардировки самолетами противника.

Подсудимый. Первый и третий пункт моих показаний я полностью подтверждаю. Второй же пункт, хотя я и признал себя виновным, но он ко мне совершенно не относится, так как я мобилизацией не занимался. Правда, я несу косвенную ответственность и за это.

Член суда т. Орлов. Свои собственноручные показания от 15 июля 1941 г. вы начинаете так:

«Война, разразившаяся 22 июня 1941 г., застала Западный особый военный округ к войне неподготовленным» (лд. 67, том 4).

Эти показания вы подтверждаете?

Подсудимый. Да, подтверждаю.

Член суда т. Орлов. Давая показания об обстановке в штабе округа перед началом войны, вы говорите:

«Война, начавшаяся 22 июня, застала Западный особый военный округ врасплох. Мирное настроение, царившее все время в штабе, безусловно передавалось и в войска. Только этим „благодушием“ можно объяснить тот факт, что авиация была немецким налетом застигнута на земле. Штабы армий находились на зимних квартирах и были разгромлены и, наконец, часть войск (Брестский гарнизон) подвергалась бомбардировке на своих зимних квартирах» (лд. 76, том 4).

Эти показания соответствуют действительности?

Подсудимый. Да.

Член суда т. Орлов. Чувствовалось ли в штабе округа приближение войны?

Подсудимый. Нет. Начальник штаба округа – Климовских считал, что все наши мероприятия по передвижению войск к границе есть мера предупредительная.

Член суда т. Орлов. Кто во всем этом виновен?

Подсудимый. Виновны в этом: командующий – Павлов, начальник штаба – Климовских, член Военного совета Фоминых и другие.

Член суда т. Орлов. На лд. 79, том 4, вы дали такие показания:

«Выезжая из Минска, мне командир полка связи – доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ, и полк имеет только караульную норму по 15 штук патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни.

Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка… И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность».