Наречённая - читать онлайн книгу. Автор: Лэйя Райн cтр.№ 32

Мне стало не по себе от того, как страж меняется, и не только внешне. Если вчера он взрывался вулканом, то сегодня… Я невольно вдохнула глубже. Он убийца, его брат убил беззащитную девушку, просто задушив её, когда получил своё, погубил безжалостно и жестоко. Яд ненависти мгновенно застелил глаза. Я задышала часто, чувствуя, как внутри разбегается бездна, и пусть умом я понимала, что это было давно, боль была такой острой, невыносимой, будто всё это случилось вчера. Случается каждый раз, когда исга́р прикасается ко мне. Хотела бы я об этом снова забыть? Нет, теперь — нет и нет, даже если мне кто-то даст зелье, способное выжечь всю боль, я не приму его.

«Я не хочу забывать! Я хочу… — я сжала губы, дрогнув — …возмездия».

Боль настолько ослепила меня, что стало просто нечем дышать, память потянула меня ко дну.

— О чём ты думаешь, асса́ру?

Я вздрогнула от неожиданности, но не подала вида, что не заметила приближения исга́ра. Открыла глаза и повернулась, ответив честно:

— О твоей смерти, исга́р. О том, как ты будешь гореть в пекле.

Маар хмыкнул только и, признаться, тем самым вывел меня из строя. Его реакцию на одни и те же слова невозможно предугадать, она была всегда разной. А вот он, похоже, мог запросто уловить любое изменение в ком и в чём угодно, и обязательно пользовался этим в угоду себе. Ублюдок.

— Если ты желаешь мне смерти, то думаешь не о том, асса́ру, огонь не может причинить мне вреда.

Лжёт или говорит правду? Я хмыкнула, прищурившись от холодного ветра, исследуя его лицо, непроницаемое, твёрдое, невозможно красивое, высеченное из камня умелым мастером. Держалась непроницаемо, не допуская и мысли о том, что случилось утром в шатре. И всё же ему удалось сбить меня с толку, когда его губы растянулись в улыбке, открывая ровные белые зубы. Этот неожиданный жест полностью меня обезоружил.

— Что же может тебя уничтожить? — спросила я, раздражаясь.

— Ты так жаждешь моей смерти?

— Ты мучаешь меня.

— Ещё недавно твои томные вздохи говорили об обратном.

В ушах даже зазвенело от возмущения и жгучего стыда, что он был прав.

— Ты изнасиловал меня и вытолкнул на мороз, ударив конским кнутом, ты заставил тащиться за тобой весь день, а вчера повредил мне пальцы.

— Ты не знаешь, что такое боль. Я мог бы отдать тебя своим воинам, и они бы драли тебя изо дня в день по очереди во все щели. Я могу сделать твоё существование невыносимым, и ты в этом сама будешь виновата, асса́ру, несносная глупая гордячка. Ты не умеешь держать язык за зубами и нарушаешь мои приказы. В конце концов, ты лжёшь мне.

Кажется, Тхара говорила о том, что демон не приемлет обмана.

— И в чём же? — как можно беспечнее спросила я, хотя моё сердце забилось быстро.

Маар повернулся, утопив меня во мраке своего горячего взгляда.

— Как только я узнаю, в чём, ты сразу ощутишь это на своей шкуре, — пообещал он.

В голосе его прошелестел металл, а я поёжилась и тут же одёрнула себя, приподнимая подбородок. Он может угрожать сколько угодно, мне безразлично. Его запугивания мне не страшны. Но вслух я ничего не сказала, единственное, чего мне хотелось сейчас, чтобы он отдалился от меня, катился к чёрту и оставил в покое. И кажется, мои взывания были услышаны, ван Ремарта окликнул Шед, и страж, оставив меня, пустил чёрного, как тень, коня вперёд. Вороной был под стать всаднику. А я смогла перевести дух, ощутив, как горячее давление исга́ра ослабло.

Она выводит его на эмоции, намеренно распаляя в нём гнев, чтобы позлить лишний раз, проверяя его терпение на прочность. Но зачем? Какая ей в том выгода, кроме его выплесков ярости к ней? Ведь знает, что это может рано или поздно обернуться смертью для неё. Неужели асса́ру настолько глупа? Но этого не могло быть, эти твари очень хитры и умны, потому не стоит поддаваться на их уловки. Или она и впрямь так ненавидит, что со всей отвагой и отчаянием бросается в пасть к зверю? Но эта смелость должна ведь откуда-то брать истоки. В чём заключается источник её яда, источник её силы, её ненависти к нему? Видит великий Бархан — она неисчерпаема, раз её не учат наказания исга́ра, его угрозы. Тогда вопрос поворачивается другой стороной — зачем он испытывает себя, проверяет на прочность каждый раз, когда прикасается к ней?

Всё это приобретало черты безумия, его собственного ада, когда он понял ещё вчера, что не желает причинять ей боли. Хотя Маар уже вполне мог бы насытиться ей, он почему-то обходится с ней осторожно.

Приподнятый дух, что принесла ему податливость Истаны, потом убил очередной выплеск грязи, и свежее утро меркло постепенно. Маар злился. Теперь всё вызывало в нём ярость: и этот затянувшийся переход, и этот нескончаемый снегопад, и усиливающаяся зависимость от асса́ру. Проклятый холод, исходящий из пасти самой Ледяной Бездны, дышал на земли извечной мерзлотой. Маару он был безразличен, ему было плевать на эту безжизненно белую пустошь до того, как встретил асса́ру, которая страдала от этого холода.

Страж поднял взгляд. Пусть и утреннее небо сейчас очищено от облаков, но это ненадолго. Маар чуял приближение ненастья, и наступит оно сразу после полудня, потому нужно было спешить вдвойне, чтобы хотя бы добраться до границы Энрейда. Не хотелось останавливаться в этой твердыне, но видно по-другому и не выйдет.

Маар пустил вперёд жеребца, решая держаться от Истаны подальше — ему нужно оставаться в покое для общей безопасности всего отряда, хоть это было почти невозможным. Отпустить её на волю оказалось для ван Ремарта непосильной задачей, когда её окружают столько мужчин, что смотрят на неё голодными глазами. Маар выловил взглядом Доната, тот словно ощутил на себе внимание предводителя, повернулся. И пусть страж смотрел твёрдо, он ощущал давление исга́ра, иссушающее его нутро. Донат сглотнул — резко дёрнулся его кадык — и Маар отпустил. Это было последнее предупреждение Ремарта, младший страж это понял.

Непогода застала их сразу после полудня, буря медленно, но неотвратимо поднималась, разгоняя по холмам позёмку, ударяя в спину порывами ветра. Небо затянулось тучами, плотными и низкими. Ещё можно было передвигаться, но когда стало темнеть, то это перестало быть возможным — совершенно потерялся горизонт, на расстоянии вытянутой руки не видно стало ничего, хоть до скал оставалось совсем немного. Отряд продолжал пробираться вперёд, чтобы не останавливаться и не собирать вновь шатры — скалы укроют от непогоды. Маар оборачивался, ловя взглядом Истану, она куталась в меха до самого носа, отворачиваясь от хлёсткой пурги, едва ли не жалась к холке кобылы.

Ещё немного, и завиднелись очертания кряжа, они, будто неподвижные горбатые чудища, возвышались над равниной и сильно походили на нойранов — порождений Бездны. Маар только о том подумал, как очередной порыв ветра принёс едва уловимый запах, который исга́р узнал бы из тысячи. Запах серы въелся в самую глотку, вызывая спазмы в горле. Теперь не было сомнений, они были там, средь каменных откосов. Маар дёрнул поводья, разворачивая жеребца к отряду.