Родина - читать онлайн книгу. Автор: Фернандо Арамбуру cтр.№ 60

– Чем хочешь готов поклясться, но вчера я видел в поселке твоего Хосе Мари.

– Что-то слишком часто ты стал давать клятвы.

– Нет, на полном серьезе говорю, я его видел, когда шел на работу. Он сидел в машине.

– Поди купи себе очки и вообще – перестань ко мне цепляться. Мой сын далеко. Не так, конечно, далеко, как твой, но все-таки достаточно далеко отсюда.

– Нет, что ни говори, но вот так, в профиль, парень очень был похож на твоего Хосе Мари.

– Обознался ты.

Хошиан швырнул сигарету на землю, хотя не докурил ее и до половины. Затаптывая окурок, пробурчал что-то невразумительное. Потом вернулся в цех.

Накануне, как и каждый год в середине осени, он продал Хуани кроликов. Всех своих чудесных кроликов – семнадцать штук. По-дружески дешево, и все равно чувствовал себя неловко из-за того, что взял с нее пусть даже и такие ерундовые деньги. Почему? Потому что Мирен часто ходила в мясную лавку к Хуани, чтобы купить, допустим, две телячьи отбивные, а та – вроде как лично от себя – подкладывала ей еще пару или, не сказав ни слова, совала в сумку два кольца чисторры ^[65] либо кусок кровяной колбасы – короче, то, что попадало под руку.

Клетки опустели, и Хошиан стал приводить их в порядок, задумав снова заполнить крольчатами. Растить кроликов – самое любимое его занятие. Десять утра. Солнце, покой, птички щебечут, а еще время от времени – тук-тук – начинает работать какая-то машина в мастерской братьев Аррисабалага на другом берегу реки. Хошиан заменил в одной из клеток ржавую сетку на новую, потом принялся выносить клетки из сарая, чтобы проветрились, и тут увидел ее. Она стояла у калитки его участка – увядшее лицо, в руках сумка.

Он смотрел в ту сторону буквально одно мгновение. Удивился? Не сказать чтобы очень. Хошиан понимал, что рано или поздно столкнется с ней на улице, ведь теперь она часто расхаживает по поселку. Чего он никак не ожидал, так это что она заявится прямо к нему. Может, права Мирен и эта чокнутая воспользуется тем, что организация сложила оружие, чтобы поквитаться с нами?

Хошиан повернулся к ней спиной и снова занялся клетками. Ничего, постоит и уйдет. Он чувствовал у себя на затылке ее ледяной – и пронзающий насквозь – взгляд. А вокруг, в его маленьком зеленом раю, уже не осталось и следа от прежнего безмятежного покоя. Даже птицы вдруг перестали петь. И машина братьев Аррисабалага заглохла. Хошиан переставил клетки с одного места на другое – только чтобы изобразить, будто страшно занят. Он злился на себя за то, что никак не может придумать, как выйти из этой дурацкой ситуации.

Впервые за много лет – за сколько? лет за двадцать, не меньше? – она обратилась к нему:

– Хошиан, я пришла поговорить с тобой.

– Ну говори, коль не шутишь.

Как-то некрасиво это у тебя получилось, Хошиан, грубо. И он сам тотчас почувствовал, что каждая складочка на его лице залилась краской стыда. Господи, а ведь еще совсем недавно ему было здесь так спокойно! Он обернулся – а что ему оставалось делать?

Она:

– Может, ты все-таки пригласишь меня зайти?

– Заходи.

Биттори ступила на дорожку, идущую слегка под уклон между грядками лука-порея с одной стороны и цикория и салата с другой. Но на все вокруг она глядела равнодушно, хотя и словно что-то припоминая. Остановилась в двух шагах от Хошиана, похвалила участок. Какой красивый, какой ухоженный. Потом кивнула в сторону насыпной террасы и спросила, не эту ли землю привез ему в подарок ее муж. Хошиан понуро кивнул.

Они посмотрели друг на друга. Враждебно? Нет. Скорее с любопытством, словно с трудом узнавая. Хошиан малодушно взял оборонительный тон:

– Зачем ты пришла?

– Поговорить.

– Поговорить о чем? Мне нечего тебе сказать.

– Вчера я была на кладбище Польоэ. Знаешь, я туда часто наведываюсь. Чувствую, что жить мне осталось недолго, вот и разговариваю с ним. Так вот, он попросил, чтобы я кое о чем тебе напомнила.

Что ей надо? Неужели ищет ссоры? Хошиан ничего не ответил. Грязные после возни в огороде руки; пыльный берет, который он снял, чтобы вытереть носовым платком пот с головы; сапоги, оставшиеся еще со времен работы на заводе. Он постарел. Волосы на висках поседели, а на макушке появилась лысина. Но и для Биттори годы не прошли даром.

– Я не ссориться пришла. Ты мне ничего плохого не сделал, да и я тебе, кажется, тоже ничего плохого не сделала. Или сделала? Значит, я ошибаюсь. Но в таком случае охотно попрошу у тебя прощения.

– Ты ничего не должна у меня просить. Что было, то было. Ни ты, ни я изменить прошлое не можем.

– А что было? Я ведь знаю далеко не все. Вот мне и подумалось: а вдруг Хошиан добавит то, чего в моей истории не хватает? Только поэтому я сюда и пришла. Хочу услышать правду. Ну а потом сразу уйду. Обещаю, что сразу уйду.

– Значит, ты каждый божий день приезжаешь в поселок, чтобы люди рассказывали тебе что-то о прошлом?

– Этот поселок такой же мой, как и твой.

– Кто ж спорит?

– Но ведь сразу видно, что ты обращаешься со мной как с пришлой, словно меня занесло сюда к вам ненароком. Ты ошибаешься. Я опять живу в своей квартире, как и прежде, как и всегда жила. И эта квартира тебе отлично знакома. Ты, помнится, часто к нам туда заглядывал.

– Послушай, нет мне никакого дела до того, где ты живешь.

В первый раз после прихода сюда губы Биттори изогнулись в легкой улыбке. Даже лоб словно разгладился. Самый кончик одной туфли у нее немного испачкался в глине. Они так и не двинулись с места – их по-прежнему разделяло расстояние, равное ширине дорожки. Биттори с преувеличенной опаской проверила, не наступила ли на салат.

– Ты был лучшим другом моего мужа. Так и вижу, как вы вместе катите на своих велосипедах, или играете в пелоту, или сидите за картами в баре. Помню, Мирен не раз говорила мне: “Биттори, мой-то как будто женился на твоем. Нам их теперь ни за что не разлучить, хоть топором руби”.

– Неужто так и говорила?

– Сам у нее спроси, она подтвердит.

Осторожно, Хошиан. Сейчас эта женщина опутает тебя своей сетью. Зачем ты позволил ей войти на участок? И тотчас он невольно увидел себя куда более молодым, увидел, как обгоняет Чато на велосипеде в порту Орио. Увидел, как они играют в пелоту на площадке и на кон поставлено сорок дуро. Увидел, как они вдвоем на кухне гастрономического общества ставят греться свой ужин. Как ссорятся в “Пагоэте” – ну и осел же ты! – из-за последнего неудачного хода.

Он вперил свой уже потеплевший от воспоминаний взор в ее глаза, холодные и равнодушные.

– Я всегда был ему другом.