На златом престоле - читать онлайн книгу. Автор: Олег Яковлев cтр.№ 46

— В воле твоей аз, княже великий. Супротив не стану.

— То-то же, отроче, — рассмеялся довольный Долгорукий, взирая на счастливое лицо своей полюбовницы.

...Уже возле Свинуша леса, перед расставаньем Ярослав напомнил тестю:

— Обещал ты, отче, Ивана Берладника мне отдать.

— Писал же: как зима придёт, путь твёрдый наладится, привезу Ивана в Киев, — с досадой обронил Долгорукий.

На том расстались. Торопя коня, поскакал Ярослав во главе дружины в свой Галич.

Одинокий молодой путник в монашеской рясе и с сучковатой палкой в руке скорым шагом взбирался вверх к Галицкому детинцу. За спиной его мало-помалу стихал шум посада и окольного города. Широко раскинулся окольный град в низине, далеко перехлестнул через узенькую, с болотистыми берегами Дукву. Довольно долго плутал монах по кривым улочкам, мимо ограждённых плетнями дворов, прежде чем нашёл верный путь. Дорога, пропетляв замысловатым узором по пологому склону длинного увала, наконец-то вывела его к обитым листами позлащенной меди вратам детинца. Полукруглая буковая арка тяжело нависала над воротами, шаги гулко отдавались в полумраке, который внезапно вмиг окутал монаха и заставил его испуганно вздрогнуть.

Страж с копьём перегородил ему путь, подозрительно оглядел с головы до ног, спросил коротко грубым голосом:

— Кто таков?! Чего надобно?!

— Инок аз. С Киева. Тимофеем кличут. Князь за мной посылал.

Светло-карие глаза, ясные и лучистые, беззлобно уставились на сурового дружинника в булатной броне и шеломе с кольчужной бармицей.

— Микола! — окликнул страж. — Сопроводи божьего человека на княж двор.

Молодой воин легко сбежал по винтовой лестнице с заборола, приветливо улыбнулся монаху и, махнув рукой, позвал его следовать за собой.

— Ступай, брат. Тотчас мы тя ко князю отведём.

Велик был Галицкий детинец. Широким кольцом опоясывала его стена, скрывались в зелени яблоневых и грушевых садов боярские хоромы, выглядывали над верхушками дерев лишь богато украшенные киноварью крытые позолотой кровли да теремные башенки с затейливой резьбой. Высокие тыны из плотно пригнанных друг к другу кольев окружали дворы. Вообще, здесь было просторно и тихо.

Микола вывел Тимофея на широкую мощённую булыжником площадь, к которой примыкал выложенный из белого камня собор святого Иоанна — одноглавый, суровый, словно былинный воин-богатырь. Прямо из него в княжеский дворец вёл крытый переход.

Вскоре монах и воин, миновав отдельно стоящие приземистые домики-мазанки, в которых жила многочисленная княжеская челядь, а также конюшню и псарню, из коей доносился звонкий лай, оказались на нижнем ярусе хором. Здесь тоже жили и трудились дворовые люди — слышался ритмичный стук кросна ^[200], молодые холопки-ткачихи напевали какую-то печальную песнь. В другом крыле находилась поварня, ноздри проголодавшегося с дороги Тимофея щекотали ароматы готовящихся яств. Одолевая плотское искушение, монах глотнул слюну и положил крест.

Они поднялись на второй ярус хором.

У высоких сводчатых дверей их встретила охрана — два крепко сбитых ратника скрестили перед Тимофеем копья.

— Ко князю человек. Из Киева, — пояснил Микола.

Монаха пропустили, предварительно пристально оглядев. Долговязый челядин побежал куда-то наверх упредить князя.

Монах и дружинник оказались в длинном коридоре, освещаемом факелами. В конце коридора по левую руку от них блестело небольшое забранное решёткой слюдяное оконце.

— Здесь — гридница, далее — гульбища идут, — стал, указывая на широкую дверь перед собой, вполголоса объяснять Тимофею Микола. — Пиры тут учиняют. Далее по правую руку — дворского покои, а в самом углу — канцелярия. Печатник тамо княжой, боярин Гарбуз. Живёт он, правда, в тереме своём, но по делам почасту во дворце пропадает. Добрый муж, приветит тя, думаю. Слева от гридни — вишь, дверь, железом обитая. Там палаты, князь с боярами и ближниками своими совещается. Ещё далее — малая зала. Когда какие празднества семейные, княжья семья собирается. А последняя дверь пред окном — то покой старого Василька Ярополчича. Князю Ярославу он дедом двухродным приходится. Безудельный старик, брада бела, чуть не до колен, а сколь лет ему — никому не весть. Верно, под сотню уж. Лежит днями на нечи, греет кости.

— Много ли у князя Ярослава родичей? — спросил шёпотом Тимофей.

— Да не то чтоб. Тётка еговая, Марья Святополковна, на верхнем, третьем жиле живёт, с сыном Святославом. Отроку сему пятнадцать лет. Ещё муж её — боярин ляшский, Петрок Властич. Сей слеп и дряхл. Ослепили его в Польше вороги, вот и бежал он сюда век свой доживать. Ещё князь Святополк Юрьевич — из Турова он, безудельный тож. Служит Ярославу. Тот в отдельном дому живёт — рядом, в ограде, вишь вон в окне башню-вежу. Тамо. Ну, а ещё на верхнем жиле, в бабинце — сестра княжья двухродная, Елена Ростиславна, незамужняя покуда, светлицу занимает. В другом крыле, ближе к переходу, как в собор идти — опочивальня княжеская, рядом — княгини Ольги палаты, там же и детская. Двое детей у князя со княгиней — сын Владимир да дщерь Евфросиния. Малы оба. Дочь и вовсе грудная — лонись ^[201] родилась.

Так и стояли Тимофей с Миколой в коридоре, шептались, покуда не явился челядин и не велел монаху следовать за собой. Тимофей коротко распрощался с приветливым дружинником и поспешил за челядином. Через гридницу, посреди которой несколько молодцев играли в зернь ^[202], они вышли на гульбище. Отсюда открывался вид на город и окрестные дали, голубел зажатый меж крутых берегов Днестр, темнели заречные холмы, густо поросшие лесом.

Через массивную дубовую дверь они проследовали в узкую длинную камору.

Князь Ярослав сидел за столом, рассматривал пергаментные свитки. Увидев отвесившего ему земной поклон Тимофея, он быстро встал и подошёл к нему.

— Рад видеть тебя, брат. Тебя игумен Акиндин прислал? Имя своё скажи.

— Тимофей, светлый княже.

— Работы много будет у тебя, Тимофей. Списывать книги будешь. Такожде и летопись вести почнёшь вборзе. Событий немало. Чтоб описать их, память добрая да мысль ясная нужна. Игумен тебя нахваливал. Пойдём-ка.

Князь снял с пояса большой медный ключ и подвёл монаха к двери.

— Книгохранилище тут. Свезены свитки и пергаменты разноличные со всей Червонной Руси. В небреженьи сперва были. Собрал я, что сумел, разложил, да всё заняться ими недосуг. Дела, заботы княжьи.

Ярослав открыл ключом дверь. Они оказались в огромном помещении, сплошь заваленном книгами в тяжёлых окладах и свитками.