Девушка с Легар-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 59

Его глаза были похожи на синий лед, и впервые с момента нашей первой встречи я вспомнила, что Джек был военным – обученным солдатом, который может быть очень, очень опасным. Я сглотнула, ожидая, что он скажет.

Его голос прозвучал холодно и сдержанно.

– Лупоглазый идиот? Какие потрясающие вершины эрудиции, Мелани. Меня называли по-разному, но так, если честно, впервые. – Его взгляд на миг скользнул к моим губам, после чего он вновь посмотрел мне в глаза. – Итак, кто еще был здесь с тобой, кроме девушки с корабля?

Я не ответила, зная, что сказать ему правду – значит подставить себя под очередной залп нелицеприятных оценок моей персоны, боˆльшая часть которых, что греха таить, была сущей правдой.

– Это был твой солдат, Мелли? Твой защитник? Кстати, твоя мать рассказала мне о нем.

Я машинально потрогала губы, вспомнив поцелуй, вспомнив, как я думала о Джеке. Почему-то я была даже рада той злости, которая проснулась во мне при этом воспоминании. Пальцы Джека все еще гладили мою щеку. Я отстранилась, цепляясь за контроль над собственной жизнью, который дался мне дорогой ценой. Я видела темную комнату погруженной в хаос жизни, я чувствовала, как мои ноги стоят на самом краю пропасти, и не желала вновь пережить эти ощущения.

– Ребекка тоже знает о нем, – добавил Джек. Его руки переместились на мои плечи, но я осталась стоять как каменная, не желая показать ему, что творят со мной его прикосновения.

– Ребекка? – Мне было трудно следить за разговором, когда его большой палец поглаживал мою ключицу. Я хотела, чтобы он прекратил. Мне было нужно, чтобы он прекратил. Но мой язык как будто отнялся, и я обнаружила, что вновь приближаюсь к самому краю пропасти.

– Она сказала мне, что продолжает видеть нас двоих во сне.

Я тяжело сглотнула:

– Как увлекательно! Неужели вам двоим больше не о чем поговорить, кроме как обо мне? Например, какой оттенок розового ей идет больше? Или почему ты бросил ее ради Эмили, или почему Ребекка вернулась в твою жизнь? – Мне стало тошно от этих слов, вылетавших из моего рта, но остановить их я не могла. Я ощущала себя загнанным в угол животным и пыталась защититься любыми доступными мне средствами.

Джек поднял бровь, но заговорил так, как будто я ничего не сказала.

– Думаю, он твой идеальный любовник, не так ли? Это самые безопасные отношения, какие только у тебя могут быть. В том смысле, что он вряд ли вскружит тебе голову, потому что уже мертв. Ведь так?

Прижав ладони к его груди, я оттолкнула его, вынуждая сделать шаг назад.

– Кому как не тебе это знать, Джек. Ты делаешь то же самое с Ребеккой.

На миг его взгляд сделался едва ли не хищным.

– Это как понимать? – медленно спросил он.

– Тебя лишь потому тянет к Ребекке, что она напоминает тебе Эмили. Но она никогда не заменит Эмили, так что можешь быть спокоен. Это никогда не выльется в серьезные отношения, ведь она никогда не будет той, кто тебе действительно нужен.

Несколько мгновений он пристально смотрел на меня. И хотя мне не было страшно, я определенно занервничала.

– Понятно. – Не сводя глаз с моего лица, он расправил плечи. – Спасибо за столь проницательное наблюдение, Мелани. Я не знал, что у тебя, помимо склонности к жесткому планированию, есть также степень по психиатрии. Но спасибо, что сообщила мне, какую занозу в заднице я для тебя представляю. Обещаю отныне не докучать тебе своим присутствием.

С этими словами он повернулся и зашагал к двери, но, прежде чем открыть ее, задержался.

– Ты не права, – сказал он, не оглядываясь. Он на миг застыл и умолк, и я было подумала, что он больше не добавит ни слова. Но затем он сказал: – Возможно, меня тянет к Ребекке не потому, что она напоминает мне Эмили. – Он повернул голову, и наши взгляды встретились. – Возможно, это потому, что она напоминает мне тебя.

Он распахнул двери и вышел вон. Стук его каблуков эхом отлетал от мраморных полов. Я прижала руки к груди – чтобы не расплакаться и не окликнуть его, или по крайней мере убедить себя в том, что любой ущерб, нанесенный неосторожным словом, не был постоянным. И я не расплакалась, и не окликнула его. Моя гордость вырыла между Джеком и мной глубокую пропасть. Я не могла простить ему его слов обо мне и моем солдате главным образом потому, что боялась, что он может оказаться прав.

Я быстро направилась к двери – не хотела оставаться одна в кухне, – но замерла, услышав голос Джека:

– Это был почти поцелуй номер пять. Хотя ты их вряд ли считаешь.

Я прижала ладони к щекам, как будто пыталась остудить жар, который уже поднимался к ним от моей шеи. Под кухонным столом внезапно что-то блеснуло. Тотчас поняв, что это такое, я осторожно приблизилась к нему, опасаясь, как бы та, что сорвала его с моей шеи, тоже не явилась на его поиски. Подняв медальон с пола, я выпрямилась и застыла, сжимая в руке холодный металл. Я смотрела на сломанную застежку и пыталась понять, что она имела в виду, говоря, что он принадлежит ей… Как жаль, что рядом со мной не было Джека. Он бы наверняка мне это сказал.

Я сидела, свернувшись калачиком в ярко-зеленом кресле-трансформере, случайно оставленном в пустой спальне предыдущими владельцами, и моргала, глядя на дневник, который читала вот уже более двух часов. Глаза саднило от напряжения – почерк был красивый, но мелкий и полный разных завитушек, что очень затрудняло чтение.

Почерк, безусловно, был женский и, похоже, принадлежал молоденькой девушке. Хотя боˆльшая часть того, что я уже прочла, было описанием повседневной жизни Чарльстона второй половины XIX века, я была в восторге. Я никогда не была большой поклонницей истории. События прошлого, о которых никто больше не помнил, меня не интересовали, но сейчас все было иначе. Это было сродни общению с призраком, с той разницей, что в данном случае я наконец узнала, что тот думает.

Наиболее красноречивым было описание дома. Это определенно был дом номер тридцать три по Легар-стрит, с его двухъярусным портиком и витражным окном, которое, по словам автора, «доминировало в нижней гостиной и стало причиной неодобрительных взглядов соседей, когда его устанавливали». Я невольно улыбнулась: не иначе как кто-то из этих соседей был действительным членом первого Совета по архитектурному надзору – или как он тогда назывался.

Я внимательно прочла описание окна, отметив, насколько близко оно напоминало окно моего детства.

«Окно большое, и некоторые назвали бы его непривлекательным, и все же оно вызывает у Р. странное чувство – она им очарована. Я первая заметила на нем изображение двух девушек, чем разозлила ее, а затем, когда она пересказывала эту историю отцу, была вынуждена притвориться, что первой картинку заметила именно она.

Мой защитник, похоже, тоже в восторге, и я не раз видела, как он смотрит на него. Я спрашиваю у него, что он видит, но он лишь четыре раза стучит по нему, чем пугает Р. или любого, кто в тот момент находится в комнате. И когда я поднимаю глаза, я вижу, что он всегда стучит в одном и том же месте, в верхнем правом углу, который с этой стороны окна кажется пустым.