– Извините, – повторила я, пытаясь вникнуть в смысл слов, что, по идее, должна была сделать, увидев их еще в первый раз. Вероятно, Ребекка была права, учитывая, что теперь нам было известно про затонувшее судно. Правда, мне было немного обидно, что не я первой об этом догадалась. – Прежде чем делать какие-либо выводы, хотелось бы изучить их чуть лучше, – добавила я как можно небрежнее. – И попытаться выяснить, что за ложь и что за грехи имеются в виду.
Пока мы рассматривали могильную плиту, Джек нащелкал еще больше снимков. Я исподтишка посматривала на него и Ребекку, пытаясь понять, слышат ли они что-нибудь необычное, потому что голоса вокруг меня звучали просто оглушительно. Меня так и подмывало зажать ладонями уши. Вместо этого я попыталась услышать тот единственный голос, который, как мне казалось, принадлежал моей бабушке. Присмотрись, Мелани.
Я взглянула на Ребекку – вдруг эти слова сказала она? Но нет, она что-то усердно записывала в свой блокнот. Я наклонилась ниже, на тот случай, если мы могли что-то упустить, и тотчас заметила декоративную гравировку, своеобразную виньетку, обрамлявшую сами слова.
– Смотрите, – сказала я, указывая на нее. – Выглядит знакомо, не правда ли?
Они оба повернулись посмотреть, куда я им указываю.
– Лично мне – нет, – небрежно отозвалась Ребекка и вернулась к своему блокноту. Джек несколько мгновений рассматривал виньетку, а затем еще несколько раз щелкнул затвором.
– Мне тоже, но это не значит, что ты не права. Подумай, Мелли, где ты могла видеть это раньше.
Я зажмурилась и вновь принялась напевать, чтобы ничего не видеть и не слышать. Смутное воспоминание о том, где я могла видеть этот орнамент, витало надо мной, как едва уловимый аромат. Я снова вздрогнула и попыталась засунуть руки в карманы, но моя правая рука наткнулась на что-то твердое.
Я в замешательстве посмотрела вниз, не помня, что я могла туда положить, но затем сунула пальцы внутрь и осторожно вытащила фотографии, которые сегодня утром дал мне отец. Причем верхний снимок оказался тем самым фото, на котором бабушка смотрела на витражное окно гостиной в тот момент, когда солнце высвечивало тайный рисунок.
– Нашла, – сказала я, показывая фото Джеку. – Здесь. Я указала на виноградную лозу, обвившую изображение на витраже.
Джек поднес фото к могильному камню, чтобы сравнить.
– Это определенно то же самое. И из того что я знаю о твоей бабушке, это вряд ли совпадение.
– Случайностей не бывает, или ты забыл? – сказала я, напоминая ему о его собственной фразе. Довольно избитая, она нередко бывала верной. Джек подмигнул мне в ответ.
– Значит, ты меня все-таки слушаешь? – Он повернулся к снимку. – Но где это?
Ребекка подошла и встала с ним рядом, чтобы посмотреть картинку.
– Она сделана в саду дома на Легар-стрит. – Мы с Джеком уставились на нее, но Ребекка лишь пожала плечами. – Пока я собирала материал о вашей матери, я провела немало времени, изучая сад. Поэтому и узнала. Несмотря на… эстетические новшества, привнесенные предыдущими владельцами.
Я повернулась к Джеку:
– Эта картина видна лишь в том случае, если стоять снаружи, а солнце падает под определенным углом. Окно появилось позднее самого дома, было добавлено где-то в конце девятнадцатого века.
– Что означает, что, каким бы ни был его секрет, это наверняка как-то связано с затонувшим судном. – Джек опустил фотоаппарат. – А твоя бабушка хотела, чтобы кто-то узнал, что это такое.
Ребекка взглянула на часы и сунула блокнот обратно в сумочку.
– Моя мать приехала сегодня из Саммервилля, сделать кое-какие покупки. Мы встречаемся с ней в ресторанчике на Кинг-стрит, поэтому мне пора бежать. Позже мать отвезет меня на Легар-стрит, чтобы я могла забрать мою машину. Посмотрим, что я смогу откопать относительно этого окна. Кто заказал его, кто изготовил и все такое прочее. Не исключено, что какая-то документация сохранилась. Я сообщу, что мне удастся выяснить. А пока вы можете поломать головы над стишком. – Она послала Джеку воздушный поцелуй. – Позвоню тебе позже, Джеки. До свидания, Мелани. – Быстро махнув рукой, она повернулась и перешла улицу, но затем обернулась и крикнула: – Не забудьте про примерку костюмов! Я написала адрес вам обоим. – Вновь помахав рукой, она зашагала прочь. Ее розовое пальто вскоре исчезло из поля зрения.
– Мне тоже нужно бежать, – сказала я. – У меня сегодня в час дня показ дома, но сначала мне нужно подготовить кое-какие документы и сделать пару-тройку звонков.
– Мелли, спорим, ты проголодалась. Давай перекусим. Я угощаю. Ты даже сможешь сесть на переднее сиденье.
Я одарила его полным возмущения взглядом.
– Ничего страшного. Могу сесть и сзади.
– Верно. Я опасался, как бы затылок Ребекки не расплавился от твоего взгляда. Поехали. Что скажешь? Обещаю, ты успеешь на свои показы. И можно поработать над стишком, вдруг что-нибудь выяснится. Как тебе ресторанчик на Ратледж-стрит? Лично я не отказался бы от их креветок.
Холодный ветерок пошевелил листья за моей спиной, толкая меня, словно чья-то незримая рука. Голоса стихли, как будто ждали, что я скажу в ответ.
– Честное слово, у меня слишком много дел. Я подумала, что по дороге в офис загляну в холодильник миссис Хулихан. У нее наверняка что-нибудь да осталось.
Джек шагнул вперед. Искорки в его взгляде вспыхнули снова, и я слегка занервничала.
– Мелли, ты всегда делаешь что-то, потому что тебе этого хочется? Или потому, что тебе кажется, что это будет прикольно? – Большие пальцы Джека нежно погладили мою щеку. – В какой-то момент ты просто забыла, что это такое, – продолжил он. – В один прекрасный день, Мелани Миддлтон, я вытащу тебя из твоей маленькой коробочки, и мы повеселимся вместе. И тебе это так понравится, что ты поблагодаришь меня.
Я задыхалась в основном от возмущения, однако не стала бы отрицать и небольшую дрожь предвкушения. Я напрягла плечи.
– Ты уже пытался, помнишь? Я пропустила целый день на работе, чтобы ты отвез меня в какую-то глухомань и напоил меня. Что из этого я должна считать прикольным?
Он улыбнулся своей неповторимой улыбкой и отступил назад.
– По идее, ты не должна была напиваться, но, да, я отлично провел время. – Он усмехнулся, подошел к машине и открыл для меня пассажирскую дверь.
– Что смешного? – спросила я, поколебавшись, прежде чем сесть на переднее сиденье. На мое счастье, он не стал меня трогать, хотя, с другой стороны, это меня насторожило. Джек вновь усмехнулся.
– Ничего. – Он закрыл мою дверь и, обойдя машину, сел за руль.
– Тогда над чем ты смеешься? – Я вновь ломала голову, размышляя о том, что я могла сказать ему, будучи пьяной, нечто такое, что могло быть использовано против меня. Я смутно помнила, что рыгнула ему в ухо, но я тотчас отклонила это предположение как слишком невероятное.