Огненная кровь. Том 2 (СИ) - читать онлайн книгу. Автор: Ляна Зелинская cтр.№ 35

Воспоминания питаются не страхом, они держатся на любви…

Альберт подобрал с пола оброненную бумагу.

Письмо.

Он бы бросил его на стол, если бы не взломанная печать, которая почему-то показалась ему знакомой. Ничего не значащие завитки, похожие на листок клевера. Он развернул его.

«Праздник Звездопада. На закате. У развалин старого замка. Приходи один. И выполни свою часть нашего уговора».

Изящный бисерный почерк. Аккуратный. С нажимом.

Альберт поднёс бумагу к носу — белая камелия и миндаль. Запах был едва уловим, но он всё же почувствовал его. Письмо было без подписи, но он узнал и почерк, и этот запах.

Письмо написал тот самый «друг», что оповестил его о смерти Салавара.

Альберт опустил руку с бумагой и задумчиво посмотрел на портрет отца, висящий в простенке между окнами. Ястребиный взгляд, брови сдвинуты — все боялись этого взгляда и его ярости. У него было много врагов и на него не раз покушались, но сила огня была в нём так велика, что он всегда оставался жив.

Но, видимо, не в этот раз…

Альберт посмотрел на письмо ещё раз.

Салавара нашли мёртвым на следующий день после ночи Звездопада рядом с развалинами старого замка.

***

Полдня Альберт просидел над книгами, велев Цинте соврать Себастьяну, что его нет во дворце. Он не хотел принимать официальных выражений благодарности, тем более от Себастьяна. Если Иррис захочет его поблагодарить, она может сделать это сама, и это единственная благодарность, которую бы он хотел услышать. Хотя она вряд ли это сделает…

Он принёс словарь, но его ашуман был настолько плох, а заглядывать в книгу за переводом каждой строчки так утомительно, что, вконец измучившись, он решил съездить в город, и найти того, кто сможет перевести интересующие его моменты. Кроме этого он собирался наведаться в ашуманский квартал и узнать, кто торгует такими ядами, а заодно и проверить — настоящий ли яд был в бутылке.

Бутылку он успел прихватить с собой, благо в суматохе никто не догадался её выбросить, слуги попросту боялись к ней притронуться. Он собрался быстро и, засунув бутылку и книги в сумку, отправился на конюшню.

Альберт шёл по тисовой аллее, думая о письме, о том, что за женщина его прислала, и зачем она после всего этого написала ему, о каком договоре с Салаваром велась речь, и какая ему здесь отводилась роль. Он шёл, задумчиво глядя на горизонт, когда увидел Иррис, рисующую возле ротонды. Она стояла к нему спиной, скрытая от дворцовых окон густыми зарослями мирта. Из ротонды открывался прекрасный вид на бухту, и Альберт, не раздумывая, сразу же свернул с аллеи и направился к ней. Её охрана сидела неподалёку в тени старого кедра, но Альберт теперь входил в число доверенных лиц, которым разрешалось подходить к их хозяйке без разрешения.

— Иррис? — произнёс он тихо, бросая на траву сумку с бутылкой и книгами.

Она вздрогнула, обернулась резко, выставив перед собой палитру, словно щит, и он заметил, как её щёки сразу же запылали румянцем.

Альберт поднял руки, показывая ей ладони и улыбнулся:

— Прости, если я тебя напугал.

— Н-ничего, — ответила она, делая шаг назад. — Что ты здесь делаешь?

— Я… вообще-то собирался в город, но увидел тебя и решил… я… я хотел извиниться, — произнёс он тихо, так, чтобы их никто не услышал.

— Извиниться? За что? — спросила она недоумённо.

— Иррис, послушай, — он шагнул навстречу и, видя, как она готова отступать назад к краю ротонды, добавил, — не убегай, я просто скажу кое-что и уйду. Хорошо? И я буду вести себя прилично. Обещаю. Я просто не хочу, чтобы твоя стража слышала этот разговор.

Он сделал ещё шаг, и она не стала отступать, только внимательно вглядывалась в его лицо, краснея ещё больше.

— Я и правда хотел извиниться. За тот разговор в оранжерее. За библиотеку, за бал, за… за всё. Я был неправ, мне не следовало говорить тебе всего этого и вести себя, как ослу, — он принялся тискать в руках свою шляпу, но, к несчастью, на этой шляпе не было пряжек, так что он почти оторвал ленту с тульи, — и я думал насчёт той связи, о которой ты говорила. И прошу тебя мне поверить — я не создавал её и не знал о ней, но ты права — она есть. А ещё ты должна знать, что именно эта связь спасла тебе жизнь в этот раз, только благодаря ей я смог справиться с этим ядом. Но раз ты хочешь, я найду способ её разорвать. Я не хочу ни к чему принуждать тебя насильно, я не хочу, чтобы ты страдала из-за этой связи или ещё из-за чего-то. Я обещаю, что найду способ, только прошу тебя, не говори ни о чём Гасьярду. Для тебя это небезопасно.

Ленту он всё-таки оторвал, отбросил в сторону и принялся за перо, тихо продолжив:

— Но я не об этом хотел сказать… в обсерватории, когда мы разговаривали с тобой… ты сказала… мы можем быть друзьями. И… раз так всё вышло, — он развёл руками, — раз мы будем жить под одной крышей и видеться часто, может, ты и права. Может, нам попробовать стать друзьями? И я обещаю, что ты не пожалеешь. Я не заставлю тебя краснеть и смущаться, ни намёком, ни словом, ни взглядом.

Альберт вложил в эту речь весь дар своего убеждения, очень надеясь, что Иррис поверит ему и согласится.

Она опустила кисть и палитру, и на лице у неё было такое выражение, какого он сразу понять не смог. Ему показалось, что она расстроилась. Но с чего бы? Он и так вёл себя, как агнец. Он наступил на горло всем своим желаниям, он сделал то, чего не делал, кажется, вообще никогда, он извинился за то, за что не чувствовал вины. И лишь потому, что так было правильно. Он пообещал сделать то, чего не хотел делать всеми фибрами своей души — разорвать эту связь. И он предложил ей быть друзьями, хотя ненавидел саму эту мысль. А ещё её смущение и нежный румянец так нравились ему, не просто нравились — каждый раз они сводили его с ума, но он готов был отказаться даже от этого.

Ведь этого она хотела?

Он думал, ей это понравится, он думал, она скажет ему спасибо, и между ними, наконец, воцарится перемирие.

Но провалиться ему в пекло, если она этому рада! Так чего же ты хочешь, Иррис?

— Что за книги? — спросила она, кивнув на его сумку.

— Хочу понять, был ли настоящим тот яд, что подлили в твоё вино, и кто мог это сделать. И эти книги о магических ядах, но они написаны на ашуман. А я в совершенстве владею лишь ашуманскими ругательствами, — он усмехнулся, — да ещё познаниями о еде, ночлеге и лошадях — сама понимаешь, толку от этого чуть. Так что хочу найти того, кто сможет мне это перевести.

— Я могу, — ответила она чуть слышно, не глядя ему в глаза.

— Ты знаешь ашуман? — удивился Альберт.

— Я знаю четыре языка, в том числе и ашуман. Мой отец был дипломатом, он знал семь языков и кое-чему меня научил.

— Тебе никто не говорил, что ты просто сокровище? — воскликнул Альберт, поднимая сумку.