Огненная кровь. Том 2 (СИ) - читать онлайн книгу. Автор: Ляна Зелинская cтр.№ 3

В прошлый раз, когда они завтракали на горе, ей понравился его поцелуй, тогда он был таким же нежным, и это было очень приятно, но сегодня почему-то вдруг вспомнился совсем другой поцелуй — сильный, страстный и грубый, и ночь, и озеро, и то чувство, пьянящее сильнее, чем вино. И руки Альберта, сжимавшие её в объятиях. И сама от себя такого не ожидая, она ответила Себастьяну слишком порывисто и страстно, будто отвечала на тот поцелуй у озера, и, смутившись этому порыву, отстранилась, наклонила голову и упёрлась руками в грудь.

— Здесь слуги кругом, — прошептала, заливаясь краской.

Себастьян поднял её лицо за подбородок, и она увидела, как сияют его глаза.

— Я тоже хочу этого, — произнёс он тихо и голос его был глухим, — очень хочу. Но Гасьярд сказал, что всё равно ждать придётся почти месяц. Для ритуала нужно особое время. Хотя я поговорю с ним, быть может, можно что-то сделать.

Боги милосердные! Как же невыносимо стыдно!

Они спускались в сад, держась за руки и переплетя пальцы, а Иррис сгорала от стыда, и почти ненавидела себя за то, что случилось.

Как избавиться от этого треклятого наваждения? Как сделать так, чтобы Альберт исчез из её жизни и не тревожил её этими воспоминаниями о поцелуе и своими секретами? Если сегодня он встал между ними в такой момент, что будет завтра?

И её мысли невольно возвращались к утреннему разговору в обсерватории, о надеждах и грядущих трагедиях.

Он ей угрожал… Что он сделает дальше? А что теперь делать ей?

Если бы Альберт вёл себя, как ведут воспитанные люди, если бы соблюдал правила приличия, всё бы оставалось в рамках этих самых приличий, где отказ является отказом и где определённые слова ставят на место любого, кто переступил черту. Вот только Альберту плевать и на правила, и на воспитание. Да он вообще не знает, что это такое! И если бы он всегда был язвителен, саркастичен или напорист, нагл или груб, как тогда на озере, ей бы легко было давать отпор.

Но когда они оставались вдвоём, он менялся, становился совершенно другим, таким близким и неимоверно притягательным. В его лице и глазах читались такие отчаянье и жажда, и смятение, и ожидание, будто в её руках в этот момент находилась вся его жизнь, и от неё зависело казнить его или миловать. Он был таким открытым и искренним, что оттолкнуть его грубо было выше её сил. В такие мгновенья она не могла выдавить из себя ни слова, она становилась косноязычной, способной лишь смущаться, слушать то, что он говорит и впитывать его огонь. И от его слов, от этой близости и этого огня всё в ней вдруг сходило с ума, рождая внутри тот самый вихрь.

И как ей с этим бороться? Как победить это притяжение?

«Разве женщина может дружить с мужчиной? Разве может курица дружить с лисой?»

Кажется, сегодня она впервые по-настоящему поняла, что имела ввиду тётя Огаста, когда говорила ей эти слова. И как глупа она была, предлагая Альберту быть друзьями.

Она не должна больше оставаться с ним наедине, не должна вести задушевных бесед о поэмах и читать ему стихов, не должна быть честной и давать ему в руки всё новые и новые возможности управлять её волей. Она должна закрыться и лгать ему, если понадобится, быть грубой и жестокой, и может даже ранить его чувства, и тогда, быть может, это притяжение разрушится.

Ей нужно разорвать эту связь, родившуюся из их общей тайны, и как можно скорее выйти замуж за Себастьяна. И, хотя это очень неприятно, но ей придётся попросить Таиссу в этом помочь.

Среди дня, собрав в кулак всю свою волю, Иррис направилась в покои Таиссы и, выдержав ледяной поток презрительного превосходства, которым встретила этот визит будущая золовка, всё-таки попросила её о помощи со свадьбой.

Так надо. Это правильно.

Иррис успокаивала себя, внутренне спрятав свою гордость и стоя перед Таиссой, как ученица перед строгим учителем.

— И с чего это ты вдруг решила, что стоит прислушаться к моему совету?

— Наверное, это из-за змеи в подарках, — ответила Иррис, стараясь выразить всем своим видом беспомощность и растерянность.

Она стояла у кресла, сжимая в руках платочек, сесть ей так и не предложили.

— Ты о глупой выходке Милены? Не думаю, что она на самом деле хотела тебе навредить. Она бы, не задумываясь, подбросила в постель ашуманскую гадюку, и ты была бы уже трижды мертва. Скорее, Милена просто разозлилась. Но напряжение нарастает. Себастьян сказал, что вся эта история с твоей каретой — в дороге тебя, возможно, пытались убить. А сегодня все просто на иголках из-за горы, — Таисса подошла к ней и, глядя прямо в глаза, сказала, — признаться, я не ожидала, что ты сможешь так расшевелить моего флегматичного брата. И видя, что происходит, поверь, обязательно найдётся кто-нибудь, кто захочет отпить из твоего колодца.

— Что? Как это понимать? — удивлённо спросила Иррис, а сердце дрогнуло.

— Помолвка — это не рабство, а всего лишь договор. И ритуал, которым связал вас Гасьярд — обратим. Связь можно разорвать и соединить тебя с кем-то другим. А видя, на что ты способна, я уверена, что кто-нибудь обязательно захочет это сделать, - назидательно говорила Таисса. - Так что твоя просьба очень кстати, и ты, признаться, удивила меня своим благоразумием. Ты боишься — и правильно делаешь. Думаю, можно будет устроить свадьбу сразу после совета. Небольшая церемония в кругу семьи, а уж большое торжество через месяц.

— Но Гасьярд сказал, раньше нельзя…

Таисса обошла Иррис медленно, направилась к трюмо, взяла флакон духов и, задумчиво капнув немного на запястье, понюхала и сказала:

— Я не верю старому лису, в отличие от моего брата. И думаю, что надо поговорить с тётей Эв. А пока, если хочешь защититься от всех, я бы дала совет, но боюсь, он тебе не понравится.

— Какой совет? — спросила Иррис настороженно.

Таисса обернулась.

— Если у тебя не было ещё настоящей близости с моим братом, а я думаю, что это так — советую тебе поторопиться с этим.

— Что? До свадьбы? — Иррис почувствовала, как краснеет. — Зачем?

— Да уж! Сразу видно — воспитание кахоле! — фыркнула Таисса, закатив глаза. — Тебе уже пора понять, что мы — другие. И всё это ханжество кахоле не имеет для нас никакого значения. Значение имеет только сила, а в твоём случае её рождают чувства. Чем сильнее они между тобой и Себастьяном, тем больше в нём силы, тем сложнее кому-то будет разорвать вашу связь и навредить тебе и ему. И чем быстрее ты окажешься в его постели, тем быстрее эта связь укрепится настолько, что попытки станут бесполезны. Любовь, милая Иррис, сейчас твоё единственное оружие. Уж будь добра, сделай так, чтобы мой брат был от тебя без ума, а ты от него. Ты же была замужем, должна знать, как зажечь в мужчине огонь. И если весь этот переполох сейчас из-за одних только ваших поцелуев, то подумай, что случится с горой, когда вы станете по-настоящему близки! Тогда никто не станет покушаться на тебя или Себастьяна. Сделай это, а я пока займусь твоей свадьбой, — Таисса распахнула веер и, обмахнувшись несколько раз, добавила с чувством выполненного долга, — ты можешь идти, и если что услышишь, будь добра, расскажи мне.