Змеиный гаджет - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 42

– А почему ее в Москву не забрали? – удивилась я.

– Родители провели в Индии несколько лет, потом вернулись в Москву, – пояснил Кузя, – через год отправились на Цейлон. Николай Петрович там проработал много лет, вернулся и пристроил дочку в МГИМО.

– Кристина говорила, что мать Ольги актриса, – вздохнула я.

– По образованию да, – согласился Кузя, – закончила ВГИК, снялась в фильме про шахтеров, играла небольшую роль, вышла замуж за перспективного парня и забыла о карьере. Кристина не может считаться достоверным источником информации, она знает историю семьи Глебовых со слов своей матери, Светланы Мироновны Поповой. И бабушка, и дед ее имели массу приводов за хулиганство, совершенное под воздействием алкогольных паров: нецензурная брань, драки. Дедуля попался на воровстве, отбыл на зону, там сгинул. Бабуля стукнула соседку по голове ведром, потом бегала голой по улицам поселка, пела скабрезные частушки, кричала, что она Александр Сергеевич Пушкин. Старуху отправили в психиатрическую лечебницу, оттуда она не вышла, умерла. А вот Галина, мать Светланы, вела себя вполне прилично. Работала медсестрой, не пила. В двадцать лет родила девочку. Отец Светланы неизвестен, откуда у нее красивое отчество, никто не знает. Сама Света после окончания школы неизвестно что целый год делала, потом поступила в мединститут, сейчас работает в психиатрической клинике врачом. Живет в Гришине. Не замужем. В девятнадцать лет родила дочь Кристину Михайловну Попову, но это не помешало Свете получить высшее образование.

Кузя обвел присутствующих торжествующим взглядом.

– Самое сладкое я оставил на десерт. Гришино не простое место. Там в советские годы были дачи представителей элиты. Что их там привлекало? Точно не знаю, но могу предположить, что свежий воздух и близость к столице. Даже сейчас, в эпоху вечных пробок, до МКАД местным жителям менее получаса ехать. В двадцатых годах прошлого века там возникло несколько санаториев для композиторов, артистов балета, дипломатов. Рядом выросли поселки, которые прежде именовались дачными кооперативами. Дома в них располагались не на шести сотках, щитовых, стандартных сооружений не было, огромные участки с особняками, чаще всего кирпичными, в несколько этажей. Канализация, газ, горячая вода, часто московский телефон. Никаких будок во дворе и печей, которые надо топить углем или дровами. А рядом в Гришине избушки-покосюхи и позже блочные пятиэтажки. Подавляющее большинство обитателей коттеджей круглый год проводило за городом. Сомневаюсь, что они лечились в местном медпункте. Но детей отдавали в школу, которой заведовала Раиса Зинкина, бабушка Ольги. И вот вишенка на торт. Глебова, Попова и Андрей Москвин – одноклассники. Когда дети отправились в первый класс, на дворе был конец восьмидесятых, зарождалось новое общество, появились богатые люди, а когда ребята окончили одиннадцатилетку, в стране уже вовсю бушевал капитализм.

– И Варя Горелова с ними училась, – подпрыгнула я, – странно.

– Что не так? – спросил Собачкин.

– Андрей рассказывал, что все его одноклассники выходцы из очень богатых семей, их в школу возили на машинах. Одеты были прекрасно, отдыхали за границей, – перечислила я, – а он и Варя оборванцы, денег у них даже на покупку булочки в буфете не было. А сейчас выясняется, что в классе училась Света Попова, мать у нее не при больших деньгах, отца не было.

Дегтярев усмехнулся.

– Многие люди считают себя бедными, несчастными, больными, но таковыми не являются. Если мы изучим биографии всех детей из школы, которую посещал Москвин, то определенно выясним, что ребят из элитных поселков там едва ли половина. Наверное, их на самом деле доставляли в школу на автомобилях, Андрею же приходилось ехать на велосипеде или шагать на своих двоих. У Вари та же ситуация. Но мотивация их матерей разная. Инга Львовна просто не любила сына, поэтому ей и в голову не приходило вменить водителю в обязанность сопровождать парня на занятия. А у Татьяны Ивановны и Кирилла Петровича много детей, наверное, они решили не баловать Варю, считали, что трудности воспитывают личность, приучают девочку стойко относиться к бытовым неудобствам. Попова тоже неслась к первому уроку на велосипеде или бежала через лес.

– Светлана жива? – спросила я.

– Кристине двадцать лет, она учится на третьем курсе. Когда она родилась, матери едва исполнилось девятнадцать. Света молодая женщина, – сказал Сеня и посмотрел на часы. – Когда в клиниках заканчивают работу?

– Врачи уходят часа в четыре-пять, – сказала я.

– Не угадала, – обрадовался Кузя, – на сайте психиатрической больницы написано, что врач Попова принимает в местной поликлинике до девятнадцати.

– Отправляйся к Светлане на службу, – велел мне Дегтярев, – поймай ее на улице, предложи довезти ее до дома.

Спустя две недели в нашем офисе собралось много народа.

– Надеюсь, все узнали друг друга, – начал беседу Дегтярев.

– Лично я нет, – поморщился Москвин, – большинство лиц вижу впервые.

– Не помните Алевтину Васильевну? – удивилась я.

Андрей картинно прищурился.

– Имеете в виду нашу домработницу? Смутно. Если она вон та пожилая тетка, то очень постарела.

– Неправда, я прекрасно выгляжу, – возмутилась Невзорова, – он нарочно хамит, чтобы я расстроилась. Всегда так делал. Я думала, Андрей, ты повзрослел, поумнел, ан нет.

– А я о вас вообще никогда не вспоминал, – огрызнулся Абакин-Москвин. – Какой смысл думать о поломойке?

Невзорова покраснела.

– Спокойно, господа, – вмешался в беседу Семен, – мы собрались здесь не для того, чтобы сводить старые счеты. Вопрос, кто убил Варю Горелову, до сих пор не имеет ответа. Константин Петрович, например, считает, что преступление совершил Кирилл Горелов, отец девочки. Сенин видел, как тот закапывал тело в навозную кучу.

– Мерзавец! – подскочила Татьяна Ивановна. – Как ты мог такое придумать! Все было наоборот! Мы с мужем пребывали в уверенности, что ты, Костя, убил Варю.

– Дура! – буркнул Сенин. – Я прекрасно видел, как твой муж лопатой орудовал.

– Верно, – вдруг согласилась Татьяна, – Кирилл спрятал ее останки. Повторяю: спрятал! Но он и пальцем не тронул Варечку. Мы ее очень любили, как, впрочем, и всех своих девочек.

– Еще бы, – хмыкнула Алевтина, – за такие-то деньги! Каждая воспитанница – золотой ребенок. Если она с изъяном оказалась бы, вас из дела выкинули бы. И от остальных девок отказались. Бизнес такой. Разок оступился, и усе! Репутация потеряна навсегда!

– Пригреть никому не нужную сироту, дать ей образование, выгодно выдать замуж… Разве это бизнес? – изобразил из себя дурачка Семен. – Прекрасное доброе дело. Алевтина Васильевна, что вы имеете в виду под изъяном? Потерю красоты? За маленькой девочкой не приглядели как следует, она упала, поранила лицо, остался шрам?

– Это неприятно, – согласилась Невзорова, – за уродину много не заплатят. Но самое страшное, если чья-то невеста до свадьбы лишилась девственности. Шрам на щеке получить легко. Ни одна мать не может постоянно держать подростка за руку. Испорченную внешность Таньке и Кириллу простили бы, пристроили бы девку невесткой в небогатую семью. Отдали бы за нищего, стала бы она домработницей. Но если воспитанница легла с другим в койку до свадьбы! Беда! Конец лавочке!