Успех и удача - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Фрэнк cтр.№ 39

Страница

Влияет ли готовность признать роль окружающих – т. е. признать, что своим успехом вы отчасти обязаны тому, что сделано другими, – на вашу привлекательность как члена команды? Я полагаю, что да. В этом меня убеждает опыт работы с Беном Бернанке (бывшим председателем ФРС), с которым мы были соавторами вводного курса по экономической теории. Безусловно, Бен Бернанке – самый успешный экономист, с которым мне посчастливилось сотрудничать. Он был не только главой ФРС, но и редактором авторитетного журнала «American Economic Review», а также многие годы возглавлял экономический факультет Принстонского университета, который высоко котируется в мире. На этих постах Бен оказался чрезвычайно успешным не только благодаря своему интеллекту и трудолюбию (черты, характерные для многих экономистов), но и ряду других достоинств, встречающихся гораздо реже.

Еще до выхода нашего с Беном учебника я на многих конференциях встречал экономистов из Принстонского университета. Когда выяснялось, что мы с Беном – соавторы, они неизменно (и вполне добровольно) вспоминали, каким он был чудесным руководителем факультета. Знающие люди подтвердят, что университетская профессура редко высказывается о руководстве в столь восторженных тонах.

В большинстве случаев деканами факультетов маститые ученые становятся неохотно – и большого усердия на этих постах не проявляют. Такого рода начальники редко вызывают у подчиненных сильные эмоции. Однако порой руководители энергично берутся за переустройство факультетов, и в большинстве случаев реакция профессуры оказывается негативной. Как член руководства Принстонского университета Бернанке был чрезвычайно активен; он зачислил в штат факультета с дюжину молодых преподавателей. Тем не менее его деятельность не породила негативных реакций, часто сопутствующих решениям об обновлении профессорско-преподавательского состава.

Хотя в любом академическом собрании – пусть даже состоявшем из выдающихся ученых – Бен зачастую был самым ярким интеллектуалом, он никогда не претендовал на то, чтобы окружающие воспринимали его именно так. Понимая, что передовые идеи тем скорее получат признание, чем больше людей будут причастны к их разработке, он всегда подчеркивал конструктивную роль коллег в научных достижениях.

Несомненно, этими качествами объясняется не только его умение обеспечить поддержку своих небесспорных кадровых решений в Принстонском университете, но и способность убедить в собственной правоте (скептически настроенных) коллег в руководстве ФРС в период после финансового кризиса 2008 г. Многие члены Совета управляющих ФРС с симпатией прислушивались к мнению сторонников жесткой экономии. Последние утверждали, что лучшим способом восстановить доверие инвесторов окажется ужесточение денежной политики и повышение банковских ставок. К счастью, одной из специализаций Бена была история Великой депрессии, и ее анализ убедил его в том, что строгая экономия будет не только бесполезной, но еще углубит рецессию. Учитывая, что совокупные расходы в стране остаются ниже уровня, необходимого для восстановления занятости, утверждал Бернанке, экономика нуждается в мощных налоговых и монетарных стимулах. Бен не мог обеспечить экономике налоговые стимулы, которыми распоряжался Конгресс, соглашавшийся лишь на умеренные шаги. Однако Бернанке убедил многих (вначале сопротивлявшихся) коллег по ФРС поддержать его идею крупнейшей денежной экспансии, какую когда-либо предпринимал Центральный банк. Сегодня большинство специалистов по макроэкономике согласны с тем, что лишь вмешательство Бена Бернанке не позволило Великой рецессии стать более глубокой и едва ли не хронической.

И финальный штрих к портрету Бена: в экономической литературе имена соавторов книг и статей традиционно приводятся в алфавитном порядке. Последуй мы этой традиции, профессиональный авторитет Бена обеспечил бы книге дополнительные тиражи. Однако Бен настоял, чтобы мое имя назвали первым. Иначе будет несправедливо, пояснил Бен, так как сам он вошел в проект уже после того, как я сформулировал основную концепцию книги и написал (в черновом варианте) задуманные мною главы по микроэкономике.

Сформулировать черты, делающие человека привлекательным членом команды, – довольно сложная задача. Однако все мы согласимся с тем, что люди, приписывающие себе непомерные заслуги, вызывают обоснованный скепсис, а счастливчики, отрицающие роль удачи в успехе, чаще всего претендуют на большее, чем им положено.

Как окружающие реагируют на таких людей? Чтобы ответить на этот вопрос, я провел онлайн-исследование, предложив двум группам испытуемых прочесть две противоположные версии интервью с Гарольдом Джонсоном, весьма успешным предпринимателем в сфере биотехнологий. Это интервью было представлено как отрывок из передачи «60 Minutes», однако в действительности Гарольд Джонсон – фиктивный персонаж. Все подробности его биографии являются полностью вымышленными.

Тексты этих интервью по моей просьбе написала Кир-стен Сарачини, друг семьи и будущий магистр искусств, изучающая литературу по программе Корнеллского университета. Я попросил ее изобразить Джонсона пусть и не очень симпатичным, но компетентным и уверенным в себе человеком. Исключая последний абзац, обе версии интервью были идентичны. Совпадавшие части интервью имели следующий вид:

Вопрос: Как мы знаем, в Университете штата Огайо вы занимали административный пост. Не могли бы вы коротко рассказать о том, как возглавили H. J. Institute?

Ответ: На административную должность в Колумбусе (столица штата Огайо) я устроился, чтобы бесплатно изучать химию в местном университете. Когда работы было немного, а сотрудники не обращали на меня внимания, я доставал учебники, спрятанные под грудами почтовых конвертов. Так все это начиналось. В конце концов, из Университета штата Огайо я вышел бакалавром наук (BS) в области биохимии и продолжил учебу в Йельском университете, где защитил диссертацию (PhD) по фармакологии. Вы, вероятно, знаете, что там расходы на обучение разрешено покрывать за счет подработки – скажем, обучая первокурсников умению, не спалив себе волосы, зажечь горелку Бунзена.

За время учебы в Йельском университете я опубликовал ряд статей, поэтому в Гарварде ко мне и моей работе проявили интерес. У меня также возникла заинтересованность, и за 10 лет я прошел все этапы академической карьеры: начальный энтузиазм – профессорская кафедра – итоговое разочарование. Так для меня прошли 1990-е годы. Затем я получил престижную работу в системе Национальных институтов здравоохранения, где у меня была собственная исследовательская группа. Мы изучали потенциал реакции в возбуждаемых нейронах, но вскоре я отвлекся на другой проект (исследование матричной РНК). Система Национальных институтов здравоохранения проявила некоторый интерес, но она тянула с утверждением проекта, с его финансированием и т. п., так что по истечении контракта я оттуда ушел.

Мы с партнером основали H. J. Institute вскоре после того, как я выступил на конференции в Беркли. После доклада к нам обратилась группа инвесторов с готовым бизнес-планом, позволявшим менее чем за год привлечь 20 млн долл., чтобы создать лаборатории и нанять компетентных сотрудников. Примерно через три года у нас уже был патент, заинтересовавший ряд фармацевтических компаний, которые заплатили за него хорошие деньги. Благодаря этому мы вместо метания по рынку занялись по-настоящему вдохновляющей работой, и с тех пор высоко держим интеллектуальную планку.

Страница