Хозяйка Империи - читать онлайн книгу. Автор: Дженни Вуртс, Раймонд Фейст cтр.№ 232

— Я могу усыновить ребенка.

Но оба они знали, что до этого дело не дойдет. По традиции, приемным детям полагалось находиться хоть в каком-то родстве с новой семьей. Однако после затяжных войн с Минванаби у Акомы не осталось кровных родственников. Конечно, можно было бы откопать какую-нибудь побочную ветвь семейного древа, но династия Акомы, много веков хранившая родовую честь, была не вправе передавать свое имя отпрыску захудалого рода.

Хокану пригладил растрепавшиеся волосы жены.

— Этой трудности больше не существует, — прошептал он.

Мара встревожилась. Она предчувствовала: муж совершил что-то непоправимое, хотя заранее знал, что не получит ее одобрения.

— Что ты задумал, Хокану? — резко спросила она, и тут само молчание Хокану подсказало ей ответ. — Касума, — вырвалось у нее. Ты отдал…

Хокану не позволил ей договорить. Он закончил ее фразу, не поддавшись всплеску чувств:

— Я отдал ее Акоме.

Мара встрепенулась, но, мягко прижав палец к губам любимой, он удержал ее от протестов.

— Жена, дело сделано. Обет, принесенный в этот день, невозможно взять назад. Свидетелями были Фумита и жрецы полудюжины орденов. Перед алтарем храма Джурана Касума была лишена права наследовать престол Шиндзаваи. После этого я дал обет посвятить ее Акоме — это мое отцовское право. Она продолжит твою династию. Кому, как не тебе, знать, какое воспитание должна получить девочка, чтобы стать правительницей.

Хокану отвел палец от губ Мары, но она так и не вымолвила ни слова. Муж понял, что причиной этого молчания была отнюдь не радость, а печаль и досада.

— Ты оставишь себя без наследников! — наконец произнесла Мара. — Это крайне опасно, тем более что Девакаи только о том и думают, как бы завладеть твоей мантией. Клан Омекан и другие союзники Ионани, возможно, смягчатся и присягнут на верность Джастину, но многие правители с застарелыми амбициями будут подстрекать сообщников к восстанию. Ты долгие годы не будешь знать покоя, Хокану. Джастину и Джехилье понадобится крепкий тыл, а для этого нужно обеспечить линию наследования Шиндзаваи! — Подступившие слезы мешали ей говорить. — Не подставляй себя под удар! Я не переживу, если ты окончишь свои дни, как твой отец, ставший жертвой низменных происков!

Хокану прижал ее к себе.

— Твои опасения вполне оправданны, — ласково прошептал он, — но точно так же оправданно и мое решение сделать Касуму наследницей Акомы. Ведь она моя дочь! — В его словах звучала гордость; сердцем он всегда тянулся к Касуме. Мара устыдилась своих прежних сомнений.

— Я ее отец, — повторил Хокану. — Насколько мне известно, никто еще не отменял традиций и законов, дающих мне право принимать решения. — Он провел ладонью по ее виску. — Моя повелительница, на сей раз вышло не по-твоему — наверно, впервые в жизни.

В ответ Мара разрыдалась. Приобрести наследницу в лице малышки Касумы было настоящей отрадой, но для осознания этого требовалось время. А пока у нее сжималось сердце при мысли о жертвах, на которые пошел Хокану, чтобы преподнести ей столь великодушный дар.

Ей было известно, о чем он умолчал: у него никогда не будет рожденного ею наследника, который наденет синюю мантию.

— У меня множество родичей, — сказал Хокану с напускной легкостью. — Не все же из них такие алчные, как Девакаи. Наоборот, в большинстве своем это благородные и достойные люди. Если я выберу наследника среди своих соперников, это укрепит нашу семью изнутри, а в стане Девакаи скорее наступит раскол.

— Но ты не возьмешь себе наложницу, — внезапно охрипшим голосом проговорила Мара.

Эти слова не прозвучали вопросом. И хотя молчание мужа было красноречивее любого ответа, он все же решил высказаться вслух:

— Госпожа моя, ты единственная из женщин, которая мне нужна. Пока ты рядом со мной, другие для меня не существуют.

Мара прикусила губу. В голосе мужа она услышала затаенные чаяния, которые он научился подавлять. Она и сама привыкла смирять порывы души. Но о своих решениях она умолчала, потому что вокруг ее стана сомкнулись руки Хокану, а его губы нашли ее рот.

* * *

Двери в Большой Тронный зал распахнулись, запели фанфары, загремели барабаны. Те, кто в этот час еще продолжал праздновать коронацию нового монарха, почтительно умолкли. На пороге появились двое императорских глашатаев, которые в унисон объявили о начале торжественного заседания Совета, знаменующего восхождение на престол Девяносто Второго Света Небес. Затем начали оглашать имена тех, кому надлежало предстать перед Его Императорским Величеством Джастином.

В первую очередь вызывались должностные лица и сановники, занимавшие высокие посты при Ичиндаре. Одетые с подобающей роскошью, они друг за другом переступали порог — кто с равнодушным, кто с настороженным видом. Процессию возглавлял властитель Кеда. Приблизившись к ограждению престола, он согнулся в поклоне.

Юный Император по всей форме подтвердил, что Кеда сохранит за собой должность Имперского Канцлера. Властитель отвесил глубокий поклон мальчику-самодержцу и госпоже, восседавшей на подушке среди жрецов, на пятой ступени пирамиды.

Мара была в красном — в том же одеянии, что было на ней на рассвете, во время церемонии поминовения усопших. От скорбных мыслей ее лицо заострилось и осунулось. На мгновение властителю Кеде стало ее жаль. Наперекор всему она одержала триумфальную победу, но заплатила за нее дорогой ценой. Кейок и ее советники Сарик и Инкомо ушли в мир иной; многие офицеры и воины пали в бою. Лишь горстка верных приближенных осталась у дома Акомы по эту сторону Колеса Жизни. Властитель Кеда приветствовал Мару с искренним уважением. Немного нашлось бы во всей Империи правителей, подобных ей, — готовых идти на риск и жертвы во имя общего блага.

Глашатаи выкликнули следующий титул, и властитель Кеда с поклоном отступил, чтобы занять свое место среди прочей знати. Дворцовых министров вызывали одного за другим. Кто-то был оставлен на прежнем посту, кто-то даже получил повышение, а иных с позором отослали без публичного объяснения причин.

По прошествии некоторого времени властитель Кеда заметил, что юный Джастин действует по подсказке невысокого, ничем не примечательного человека, облаченного в доспехи Имперских Белых, который стоял на месте телохранителя по правую руку от Джастина. Кеда пристально вглядывался в его лицо, едва различимое в тени. Как ни странно, этот офицер был ему незнаком, хотя за время службы у Ичиндара он узнал всех старших офицеров из числа Имперских Белых. Властитель Кеда, возможно, забил бы тревогу, если бы госпожа Мара не являла собой полную невозмутимость.

Наконец список должностных лиц подошел к концу. Настал черед правителей, которым предстояло присягнуть на верность Свету Небес. Одни ждали этого мига с радостью, другие с горечью. Когда последний из представителей великих династий поднялся с колен, Джастин встал, чтобы произнести речь: