– Я понял… – безжизненно буркнул он, встал и вышел из комнаты.
Дилли постояла минуту, возвращая образ парнишки и пытаясь унять сердце, захлебнувшееся неожиданной болью потери. Всегда непросто отбирать у людей надежду на счастье, но в сотни раз тяжелее, если отказывать приходится человеку, которого душой уже принял как своего. Нет, не любимого, но единомышленника в самых важных жизненных вопросах.
Девушка тяжело вздохнула, смахнула невольную слезинку, подхватила саквояж и побрела в ту сторону, куда умчался Ланс. И вскоре столкнулась на повороте со спешащим ей навстречу сыщиком.
– Доброе утро… – произнес он, и простое приветствие прозвучало невысказанным вопросом.
– Лучше бы я сбежала, – пряча взгляд, выдохнула Дилли.
Гард отобрал у нее саквояж и, указав дорогу, пошел следом, а подходя к распахнутым дверям, откуда доносились тихие голоса и веяло ароматами свежих пирожков, хмуро ответил:
– Нет. Было бы хуже… Он бы догнал.
А когда они поднялись на крышу, лично проследил, чтобы Дилли влезла в меховой мешок, и сам усадил ее посредине.
Вскоре крылет взвился в небо, и Дилли, сразу слегка отвернувшись от мага, замоталась до самого носа и приказала себе спать.
Двадцать шестое сеноставня
Башня магистра Истрина «Глаз тролля»
Гард
Устраивая смуглого кеминца в люльке крылета, Гард упорно старался не сталкиваться взглядом с сумрачным взором напарника. И без того было тошно, и зло брало на самого себя. Эта странная то ли девушка, то ли женщина не подпадала ни под одну из категорий давно изученных им женщин. То была честна и прямолинейна, как мужчина, то лукава и смешлива, словно юная девчонка, то мудра, будто старуха, разменявшая вторую сотню лет.
Моментами ему становилось как-то не по себе от тревожащей мысли, что где-то сидит еще целая семья, а может, и не одна, таких вот всезнающих и все понимающих женщин. А иногда мелькало и вовсе невероятное желание: высадить ее где-нибудь на людном перекрестке и отправить, куда ей только вздумается, лишь бы не показывать князю. Гард сам иногда не может с ним договориться, настолько упрям и несговорчив стал повелитель с годами. Да еще и Гелисса добавила угрюмости его характеру. Хотя Сайморс сам во всем виноват, но никогда в этом не признается.
– Выпьешь? – сквозь зубы осведомился маг.
Сыщик повернулся к нему лицом, нечаянно мазнув взором по притихшей рядом ведунье. И желчно усмехнулся. Он голову ломает, как с ней поступить, а это странное создание мирно спит, чуть улыбаясь во сне чему-то своему.
– Не замерз еще, – коротко отказался он от предложения и дружелюбно сообщил: – А ведунья спит себе, как суслик в норке.
Сказал и замер в ожидании, захочет верный напарник с ним разговаривать или нет.
– Пусть спит, пока на свободе, – буркнул Ланс и, помолчав, осведомился внешне безразлично: – Тебе не кажется, что лучше бы мы ее не поймали?
– Еще как кажется, – едва слышно вздохнул сыщик. – Но время пока есть. Вот поговорим с твоим наставником, тогда и будем думать.
И решительно закрыл глаза, намереваясь последовать примеру соседки. За несколько суток, проведенных в крылете, он почти привык спать днем, хотя обычно на такую роскошь не хватало времени даже в самые спокойные дни.
Истрин встречал их лично. Старый магистр отлично знал, что Тровенг никогда не прилетит просто так, в гости или по пути. Да и не было поблизости ни городов, ни крупных поселков, куда можно было добраться на крылете. Всем хорош транспорт, и быстрый, и надежный, но без подготовленной площадки на крыше здания не менее двух этажей взлететь не сможет. Потому и пришлось ему перестроить крышу своей башни, приспосабливая для приема таких посетителей.
– Добрый день! – первым выпрыгнул из люльки Ланс и направился к учителю, таща в руке связку крупных янтарных копченых сигов.
– Приветствую! – издали махнул хозяину Гард, вытаскивая из люльки какого-то мальчишку.
– Радости и удачи вашему дому, – низко поклонился юный кеминец, с удовольствием отметив изумленно взметнувшуюся бровь магистра.
Но вслух Истрин ничего не сказал, лишь сделал знак следовать за ним и направился к лестнице. Для кархов была построена будка, где хранились бочки с вяленым мясом и водой.
А этажом ниже уже ждали гостей небольшие, но удобные комнаты, ванная и горячий обед.
Первым в столовую вошел Ланс, сел рядом с учителем и хмуро заглянул ему в глаза.
– Не помню, когда я был так не уверен в своих поступках, как сейчас, – произнес словно нехотя и откровенно усмехнулся: – Хотя лукавлю. Я вообще никогда не был так растерян и раздавлен. Встретил девушку, рядом с которой видел себя в будущем без всяких оговорок и условий, но должен помочь отвезти ее князю. Однако не верю, что он сумеет понять особую ценность этого дара.
– Вот как… – Магистр задумчиво помолчал и отрицательно помотал головой: – Но в твоих словах я вижу несообразность. Если она так нужна тебе самому, почему бы не спрятать ее, да хоть у меня, и не сказать, будто сбежала? И еще… извини, конечно, но с каких пор ты возишь князю женщин?
– Он выдал такой указ. Тебе же известно про Гелию?
– Разве есть в княжестве или за его пределами человек, который ничего не слыхал бы о ней? – вопросом ответил Истрин.
– Так вот, князь считает, что раз ей не помогли маги, то поможет ведунья.
– Так ты нашел… ведунью?!
– Не я. Тровенг. И везет ее именно он.
– Подожди… – нахмурился магистр. – Не хочешь же ты сказать, что этот мальчик…
– Меняет внешность как перчатки, – хмуро признал Ланс. – Но не тело. А магии в ней нет.
– Ну, это я успел заметить, – рассеянно буркнул Истрин. – Жаль, внимательнее не смотрел. Мечтаю познакомиться с ней поближе.
– Одну минуту, учитель. Хочу предупредить… Я дал слово, что никто не будет ее изучать.
Магистр смотрел на него изумленно, но постепенно это выражение сменилось на понимание и позже – на легкую досаду. Однако он не сказал ни слова против, кивнул и ожидающе уставился на дверь.
Ланс, конечно, учителю поверил, но исподтишка неотрывно за ним следил. И хорошо рассмотрел, как изумленно округлились глаза магистра, когда в столовую спокойно вошла молодая женщина в сером креповом платье. Весьма привлекательная и абсолютно не похожая на смуглого кеминца.
Маг на минуту забыл данный себе зарок не глядеть на нее и не думать о глупых мечтах, изучая точеную шею, изящный овал лица, ровный носик и притененные пышными ресницами серо-зеленые глаза. Чуть рыжеватые волосы, скрученные на затылке в пышный узел, на висках слегка вились, а на едва заметно подкрашенных губах, изогнутых в форме лука, пряталась стеснительная усмешка.
По грации, с какой она двигалась, да по стрункой выпрямленной спине маг осознал очень ясно, что никакая она не селянка и конечно уж не комедьянтка. С такой простотой и одновременно достоинством умели держаться лишь истинные леди.