Навеки твой - читать онлайн книгу. Автор: Настя Любимка cтр.№ 4

Как только наши ножки в изящных туфельках ступили в зал, выпускницы «Храма невест» расслабились.

Я чувствовала это благодаря моему дару менталиста. И пусть он был слабым, я не особо расстраивалась, хотя чаще могла действовать лишь как эмпат. Правда, это обстоятельство невероятно раздражало моего отца, сильнейшего менталиста империи. Его сыновья унаследовали его магический дар и силу. Особенно младший – Лукас. Уже в пять лет он виртуозно дурил окружающих, манипулировал прислугой и с легкостью доставал из глубин памяти самые постыдные моменты их жизни, о которых позже громко рассказывал в столовой.

Я не была исключением. Но лишь единожды. После того случая я сумела выставить такой блок, что ни Лукас, ни Кортин, наследник рода Миал, не могли воспользоваться моей памятью. Однако Сайрион Миал считал мою магию недоразвитой, полагая, что умение улавливать малейшую эмоцию и настроение людей – капля в море, и стоит лишь надавить на меня, как магические возможности раскроются. Ему не нравилось, что я легко могла поставить себя на место другого человека, сопереживать и искренне радоваться – он считал это моей слабостью.

Но сейчас эта «капля в море» помогла мне понять настроение подруг и окружающих.

Сезонный бал, или Бал дебютанток, традиционно открывался в конце осени. Иногда его переносили на первую неделю зимы, если время сбора урожая затягивалось.

Неудивительно, что помимо нас, выпускниц пансиона для знатных девиц имени Светлоокой Альири, в бальном зале присутствовали другие девушки, достигшие совершеннолетия, а значит, готовые составить пару любому знатному господину. Разница в том, что мы представляли свое учебное заведение, они же прибыли сюда со своими семьями. За их воспитание отвечают родители, если же одна из нас покажет себя не с лучшей стороны, ответственность за это ляжет на плечи преподавателей и директрисы.

Увы, как бы нам ни хотелось быть лишь лицом пансиона, в первую очередь каждая из нас представляла свой род. Потому я не удивилась, увидев мачеху и отца.

От аромата фрезий и лилий, щедро украшавших зал, кружилась голова, даже почудилось, что отец не идет, а плывет по воздуху. А разноцветные огоньки – отблеск от хрустальных люстр – складываются в его дорожку к нам.

– Леди, рад приветствовать вас, – лорд Сайрион Миал был безукоризненно вежлив. – Поздравляю с первым выходом в свет.

– Благодарим, – мы синхронно опустились в реверансе.

– Алиса, идем.

Переглянулась с Наяной и краем глаза увидела, что и за остальными девушками идут отцы. Расставаться с подругами не хотелось. Мы привыкли друг к другу, рядом с ними я чувствовала себя спокойно. Но сейчас мои желания никто учитывать не станет, да и позже могу забыть о праве голоса. У меня его нет. Моей жизнью распоряжается отец, ровно с того момента, как я переступила порог его дома.

– Здравствуй, мама. – Я склонилась перед женщиной, которая тут же прикрыла лицо веером.

Я знала, что она прячет гримасу отвращения. «Все как всегда», – подумала тоскливо.

С первого дня между нами была прочная стена ненависти и презрения. Леди Элис не питала ко мне иных чувств. Ее забота и беспокойство были показными. Вот и сейчас она приобняла меня, совсем чуть-чуть, чтобы не давать пищу для злых языков. Сама же шепнула мне очередную гадость о моей внешности и манерах:

– Прекрати вертеть головой, ты похожа на обезьянку в цирке! И не рассматривай так лордов, иначе они решат, что ты себя предлагаешь! Слышишь меня?

– Конечно, мама, но я стараюсь быть похожей на вас.

Нечасто я позволяла себе огрызаться, понимая, что предстоит жить с ней под одной крышей. Однако, как только я уеду из пансиона, меня ждет замужество. Пора показать коготки. И доказать, что могу не только слушаться и повиноваться, но и защитить себя.

К ее неудовольствию, я никогда не была забитым ребенком. Очень рано поняла, что, если позволю дать слабину, надо мной будут издеваться все, включая прислугу.

Да, я неоднократно была бита Лукасом и Кортином. Но и они получали от меня не меньше. Первое время наши стычки отзывались во мне болью и непониманием. Иногда хотелось сбежать из поместья отца, однако я осознавала, что такое поведение обернется бедой и для меня, и для моей мамы. Если она приютит меня, то будет наказана, и нет гарантии, что ей сохранят жизнь. Меня же могут сделать одной из будущих эмани. К тому же мы часто ссорились с Ликаром, братом по маме, правда, я никогда с ним не дралась и не пыталась защититься, потому что не желала вызвать гнев горячо любимой матушки. Давать сдачи меня научили уже в доме отца. Прислуга потакала холодному отношению леди Элис и старалась ей угодить, не накормив меня вовремя или не передав послание папы. Я рано поняла, что, если хочу, чтобы меня уважали и мои приказы исполнялись, нужно менять поведение и отстаивать свое мнение. Особенно это касалось Лукаса и Кортина. Для них не существовало понятия «личное пространство», они желали сунуть нос во все, что я делала.

С того момента, как я установила на свое сознание защиту, братья не могли копаться в моих мыслях, но отца это не касалось. И пусть он был высокомерным, а порой жестоким, я уважала и ценила его. Он умел быть справедливым, никогда не ругал меня забавы ради. Никогда не позволял наговорить гадостей, кроме того случая, когда я появилась в его доме. И он мог защитить меня от нападок, разумеется, когда становился свидетелем издевательства братьев надо мной. Я никогда не ябедничала, но все, что происходило в его отсутствие, отец узнавал. Он пользовался своим даром, просматривая воспоминания супруги, детей и прислуги.

Если мальчишки были виноваты, они получали наказание, невзирая на слезы леди Элис и ее явную нелюбовь ко мне. Лорд Сайрион не вмешивался, если считал, что я должна справиться самостоятельно, давая мне иллюзию выбора и свободы, хотя прекрасно понимал, что я выберу те же методы, что и его сыновья. В дело могли пойти и кнут, и битое стекло в обувь. Это была своего рода игра, воспитание силы духа во мне. Не знаю, как еще это назвать.

Не могу сказать, что моя жизнь в доме лорда Миала была чудовищной, что я была голодной или носила тряпье. Совсем нет. Моя комната не отличалась от других детских, я получала все наравне с братьями.

Но в этом доме не было любви ко мне. Я всегда чувствовала себя чужой, и мне не давали об этом забыть. Леди Элис часто баловала своих сыновей, даже лорд Сайрион порой забывал о своей маске надменного и жестокого министра. Я видела, как они могли играть в пятнашки в саду. Наблюдала из окна комнаты, где со мной занималась няня, а потом и гувернантка.

Я была белой вороной в их семье, и это вряд ли изменится.

– Дорогая, ты и бледной тенью меня никогда стать не сможешь, – едва слышно произнесла мачеха, а я отступила.

– Элис, – одними губами предостерег супругу отец.

Если бы не абсолютная тишина, вдруг воцарившаяся в зале, точно пропустила бы момент появления императора и императрицы.

Я склонилась в реверансе так низко, как могла.