Великие княгини и князья семьи Романовых - читать онлайн книгу. Автор: Елена Первушина cтр.№ 24

Ему не придется воевать, потому что бабушка создаст для него великую империю, освободив Константинополь от власти турок, и вновь водрузит в Святой Софии православный крест. Но для этого Александру будет необходим соправитель, как некогда в Римской империи были два императора: один на Западе, в Риме, другой на востоке, в Константинополе. А сейчас маленькому Александру необходим товарищ для совместных игр.

И, кажется, сами небеса готовы исполнить желание императрицы: 27 апреля 1779 г. Мария Федоровна родила еще одного мальчика.

Екатерина II тут же написала Гримму из Зимнего дворца: «Этот чудак заставил ожидать его с половины марта и, двинувшись наконец в путь, упал на нас, как град, в полтора часа…». И тут же отмечает не без плохо скрываемой гордости за своего любимца: «Но этот послабее старшего брата, и чуть коснется его холодный воздух, он прячет нос в пеленки, он ищет тепла…».

Новорожденный великий князь получил имя Константин и няню-гречанку, чтобы с детства учить греческий язык. Памятная медаль, выбитая в честь его рождения, красноречива, излюбленным в XVIII в. языком аллегорий она говорит все о том же «греческом проекте»: государыня изображена на ней в лавровом венке; рядом с ней фигуры Веры, Надежды и Любови. Любовь держит на руках младенца. Вдали – собор Св. Софии и дата рождения Константина. Объясняя аллегорию, Екатерина писала: «Константин мальчик хорош; он через тридцать лет из Севастополя поедет в Царьград. Мы теперь рога ломаем, а тогда уже будут сломаны и для него лучше». Она планировала поделить Турецкую империю с Англией, Францией и Испанией, «а остатка довольно для великого князя Константина Павловича, pour un cadet la maison ¹».

Константин, по желанию бабушки, был неразлучен со старшим братом, они спали в одной комнате, играли и учились вместе (Александр всегда – чуть лучше). Их вместе изображали на парадных портретах: маленький Александр сжимал в руке саблю, а Константин держал огромное знамя.

Но европейские страны не спешили ввязываться в новую войну, и когда мальчики выросли, «греческий проект» кончился, так и не успев начаться. На память о нем остались только монументы победам в войне с турками в парках Царского Села да храм Святой Софии в «уездном городе Софии», исчезнувшем с карт уже во времена правления императора Александра.

Мария Федоровна родила еще двух сыновей: Николая – в 1796 г. и Михаила – в 1798-м. Кроме них, у нее родились шесть дочерей: Александра, Елена, Ольга (единственная из детей Павла и Марии Федоровны умерла во младенчестве), Мария, Екатерина и Анна.

* * *

Отношения матери и сына чем дальше, тем больше портились. Теперь от Павла уже никто не скрывал того, что его мать после смерти его отца не отказывала себе в мужском обществе. Неизвестно, когда Павел узнал, что мать вместе с братьями Орловыми были виновны в гибели Петра III, но он не мог не презирать любовников Екатерины. Да и было за что. Если вначале Екатерина выбирала людей незаурядных, каким был Григорий Потемкин, или хоть и не отличавшихся выдающимся умом, но честных и порядочных, каким был Ланской, то последний из ее фаворитов, Платон Зубов, не мог не вызвать у Павла глубокого омерзения. Сын провинциального вице-губернатора, рослый и статный красавец, Платон быстро сделал военную карьеру благодаря покровительству друга своего отца, графа Н. И. Салтыкова, воспитателя великих князей Александра и Константина. Именно граф Салтыков устроил Платона командиром конногвардейцев, отправлявшихся в Царское Село для несения караула. Расчет оправдался – Екатерина обратила внимание на дюжего 22-летнего красавца вахмистра. С этого дня буквально золотой дождь посыпался на молодого человека. Уже через три дня Зубов получил 10 тыс. руб. и перстень с портретом императрицы, а еще через десять дней произведен в полковники, пожалован во флигель-адъютанты ее императорского величества и поселился во дворце.

Современники отмечали, что Платон «не имеет ни беглого ума, ни пространных способностей», но Екатерина надеялась «развить и просветить» его. Потемкину она писала: «Это очень милое дитя, неглуп, имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется. Он сегодня одним росчерком пера сочинил вам милое письмо, в котором обрисовался, каким его создала природа».

Капитан драгунского полка Шарль Франсуа Филибер Массон, еще один протеже Салтыкова, бывший учителем математики при великих князьях, автор «Секретных записок о России времени царствования Екатерины II и Павла I», изданных во Франции в начале XIX в., писал о Зубове: «По мере утраты государынею ее силы, деятельности, гения он приобретает могущество, богатство. Каждое утро многочисленные толпы льстецов осаждают его двери, наполняют прихожую и приемную. Старые генералы, вельможи не стыдились ласкать ничтожных его лакеев. Видели часто, как эти лакеи в толчки разгоняли генералов и офицеров, кои долго теснились у двери и мешали их запереть. Развалясь в креслах, в самом непристойном неглиже, засунув мизинец в нос, с глазами, бесцельно устремленными в потолок, этот молодой человек, с лицом холодным и надутым, едва удостаивал обращать внимание на окружающих. Он забавлялся дурачествами своей обезьяны, которая скакала по головам подлых льстецов, или разговаривал со своим шутом. А в это время старцы, под началом которых он начал служить сержантом – Долгорукие, Голицыны, Салтыковы, и все остальные ожидали, чтобы он низвел свои взоры, чтобы униженно приникнуть к его стопам. Из всех баловней счастья ни один, кроме Зубова, не был так тщедушен и наружно, и внутренне».

Екатерина же звала Платона «резвуша» и умилялась его выходкам. Но Павел, разумеется, этого умиления разделить никак не мог. Легенда гласит, что, когда однажды за столом Екатерина обратилась к сыну со словами: «Я вижу, вы согласны с господином Зубовым?», Павел, уже хорошо овладевший искусством сарказма, изобразил удивление и переспросил: «Как, ваше величество, разве я сказал какую-нибудь глупость?».

Позже, уже после смерти императрицы, Платон станет одним из заговорщиков. Будут даже рассказывать, что именно он нанес Павлу удар табакеркой в висок. Но до этого Павлу предстоит править еще почти пять лет, не раз удивляя своими приказами подданных.

* * *

Когда-то Екатерина получила в наследство от Елизаветы недостроенный Зимний дворец и опустошенную казну. Большие реформы и победоносные войны императрицы, конечно, требовали больших финансовых вложений. Для того чтобы «свести концы с концами», Екатерина начала выпуск бумажных ассигнаций, обеспечение которых золотом постоянно уменьшалось. В итоге, чтобы остановить обесценивание банкнот, по приказанию нового императора на площади перед Зимним дворцом были сожжены пять с лишним миллионов рублей ассигнациями, а серебряные сервизы из дворцовых хранилищ переплавили в монету. Павел Петрович заявил, что будет есть на олове до тех пор, пока курсы серебряного и бумажного рубля не стабилизируются.

Но главные реформы Павла, разумеется, касались армии. Он считал (и не без оснований), что при его матери офицеры, особенно гвардейцы, распустились и совершенно утратили представление о дисциплине, и, вероятно, его мнение справедливо. Полковой адъютант Измайловского полка Е. В. Комаровский писал: «…при Павле образ жизни наш, офицерский, совершенно переменился. При императрице мы думали только о том, чтобы ездить в театры, общества, ходили во фраках, а теперь с утра до вечера сидели на полковом дворе и учили нас всех, как рекрутов».