Секс в океане или Тайна зарождения жизни - читать онлайн книгу. Автор: Мара Хардт cтр.№ 38

Но всё-таки непревзойденными мастерами жанра остаются виды вроде плоских червей – фехтовальщиков на пенисах: влагалище как таковое у них отсутствует и сперма отгружается абы куда в полость тела. Ученые теперь ломают головы, строя гипотезы о логике подобной эволюции: то ли такое осеменение посредством прокола позволяет обойти некие защитные механизмы или барьеры, сформировавшиеся в женской части организма партнера (например, какие-то пробки, оставленные предыдущими самцами), то ли это средство обойти избирательность самих женских гениталий, которым может быть свойственно отторгать «неприглянувшуюся» сперму? Подробнее об этом – в следующей главе. Сейчас же ограничимся констатацией факта, что, презрев преграды, особи этих видов просто вонзают в тело обоеполых партнеров свои стилеты и заносят в него свой семенной материал, а затем расслабляются, не сомневаясь: там это добро не пропадет – и их сперматозоиды отыщут дорогу к скоплению заждавшихся оплодотворения яиц .

Голожаберные моллюски всё оттуда же, из Океании, прикалываются еще круче. В 2013 году исследователям удалось пронаблюдать за спариванием представителей одного из их видов рода Siphopteron . Так эти слизняки-гермафродиты и вовсе, выхватив из ножен свои раздвоенные, как змеиное жало, могучие фаллосы, используют их сразу по двойному назначению: и для осеменения друг друга, и для обоюдного выноса мозга (или того, что там у них его заменяет). Один конец раздвоенного пениса переносит заряд спермы; другой – с более точечно заостренным стилетом – особую секрецию простаты. Последняя как раз и доставляется точно в лобную долю партнера. Почему именно туда? У нас ответа нет. Располагая пенисами, соизмеримыми с размерами тела, эти слизняки могли бы целиться куда угодно, но при всех наблюдениях бьют друг друга членом точно в лоб, промежду глаз.

У всех вышеописанных приемов, практикуемых синхронными гермафродитами (от обоюдного оплодотворения до травматичного осеменения через проколы), есть важнейшая общая характеристика: из формулы репродуктивных отношений вычеркивается наиболее энергозатратный компонент – сугубо женские особи. У прочих видов, вне зависимости от специфики процессов спаривания и/или оплодотворения, заканчивается всё тем, что именно на самок ложится бремя вынашивания яиц и выхаживания молодняка. Самцы же, напротив, отделываются минимальными затратами энергии и времени (редкие исключения, когда отцы вынашивают и/или охраняют оплодотворенные яйца, лишь подчеркивают непреложность этого правила у подавляющего большинства остальных видов). Для гермафродитов же любой акт спаривания – это возможность оплодотворить и/или быть оплодотворенным. С энергетической точки зрения значительно выгоднее выступать только в роли самца-производителя . Однако добиться такого преимущественного положения бывает непросто.

У тех видов гермафродитов, которые практикуют по-настоящему обоюдное оплодотворение, таких как некоторые морские окуни, особи изначально согласны на исполнение обеих ролей, но лишь при условии, что никто из партнеров не жульничает. Так что у них в ходу тактика «услуга за услугу» сродни взаимному почесыванию спин: сначала один из партнеров выметывает немного икры, а другой выпускает на нее немного молок, а затем они меняются ролями. И это может повторяться неоднократно, так что оба попеременно и в противофазе участвуют в нересте в роли самки и самца, тщательно перемешивая свои взаимно дополняющиеся гаметы. При таких схемах оплодотворения каждый из партнеров добровольно принимает на себя часть бремени материнства в обмен на возможность оплодотворить и чужие яйцеклетки на правах отца.

В других подходах изначально заложено куда больше коварства. У тех же австралийских плоских червей, которые протыкают себе головы стилетами, как подозревают ученые, в секрете мужских желез, помимо спермы как таковой, содержится еще и некое вещество, отбивающее у осемененного партнера всякую охоту отторгать полученную инъекцию сперматозоидов. Хитрые биохимические коктейли, отметим, в составе эякулятов не редкость. Даже у банальных домашних мух самцы с их помощью временно парализуют оплодотворяемых самок. В случае плоских червей вердикт относительно того, что именно помимо сперматозоидов содержит впрыскиваемый ими себе в голову эякулят и какое действие это вещество оказывает, до сих пор не вынесен, но вполне вероятно, что это некий гормон, резко повышающий вероятность успешного оплодотворения .

Подобные стратегии самообслуживания распространены достаточно широко. Даже виды плоских червей со значительно более «дружелюбной» системой спаривания ведут себя далеко не столь цивилизованно, как это может показаться на первый взгляд. Возьмем, к примеру, тех же средиземноморских плоских червей, спаривающихся «валетом». Каждый из партнеров вроде бы радушно принимает в себя семя другого. Но едва пара расцепляется и расплывается, обе гуттаперчевые особи складываются пополам и пытаются отсосать из себя и выплюнуть только что отложенную в них сперму. К их чести, делать это они стараются хотя бы тайком от недавнего партнера.

Однако мощности их встроенному пылесосу для вычистки спермы недостает, в частности, из-за того, что головка сперматозоида оснащена шипами, которые, вероятно, и развились на ней в процессе эволюции специально для того, чтобы противостоять подобным оральным посягательствам . У тех видов, самцы которых протыкают тела самок своими стилетами где попало, сперматозоиды, напротив, максимально гладкие и незамысловатые по форме, чтобы им проще было проскользнуть к икре.

В общем и целом фехтовальщики на пенисах демонстрируют самый эгоистичный подход к репродукции из всех описанных видов, поскольку каждая особь настырно претендует на исполнение роли самца и отчаянно сражается за то, чтобы пронзить оппонента своим стилетом как можно прицельнее. Дело в том, что у некоторых видов уколы в разные части тела далеко не равнозначны: нужно отложить сперму именно туда, откуда она гарантированно доберется до яиц. Таким образом, нанеся расчетливый удар в нужную точку, плоский червь достигает своей цели – оплодотворяет яйца другого, а сам получает возможность выйти из боя неосемененным и тем самым избавить себя от хлопотного бремени заботы об оплодотворенных яйцах.

Редкие виды могут похвастаться такой гибкостью и ловкостью в обращении со своими пенисами, как черви-фехтовальщики. Тем более что на ранних этапах эволюции фаллосы были куда более жесткими и, можно даже сказать, закостенелыми.

ИСКОПАЕМЫЕ И РЕЛИКТОВЫЕ ПРИЧИНДАЛЫ

У древних морских животных пенисы были жесткими, и такими же они остались у типичных современных реликтовых видов. Даже не просто жесткими, а по-настоящему твердыми. Самцы доисторических панцирных рыб отряда антиархов орудовали парой чисто костяных крюков, выдвигаемых из-под пластин панциря. Этими «щипцами» самец обхватывал самку с боков за генитальные пластины очень грубой фактуры (один палеонтолог даже сравнил их с «терками для сыра» ), а самка, как на текстильную липучку, прилепляла к себе этот парный копулятивный орган партнера. Так, обхватив друг друга ручками, древние рыбы и совокуплялись в позе пары, танцующей кадриль. Это сделанное в конце 2013 года открытие отодвинуло датировку появления у позвоночных внутреннего оплодотворения в невероятную глубину веков – как минимум до рубежа в 385 миллионов лет до н. э. Но еще на 40 миллионов лет древнее первые дошедшие до нас ископаемые пенисы, чей возраст 425 миллионов лет. Такова датировка доисторической окаменелости, однозначно идентифицированной в качестве мужского полового органа, – и эта находка воистину производит впечатление. Впрочем, так и положено действовать на воображение истории обнаружения древнейшего пениса.