Дочь Империи - читать онлайн книгу. Автор: Дженни Вуртс, Раймонд Фейст cтр.№ 130

Роскошь его одеяния составляла разительный контраст с черным облачением двух фигур, выступавших слева и справа от Имперского Стратега. Увидев их, гости мгновенно смолкли. Даже властитель Минванаби испытывал не свойственную ему робость.

Когда Джингу шагнул вперед, чтобы приветствовать второго по могуществу человека Империи, его поза выражала не заносчивую развязность, а покорность и почтение. Да и трудно было ожидать другого в присутствии Всемогущих. Намерения магов были непознаваемы, а их действия неоспоримы. Они были по ту сторону закона, и единственная их цель заключалась в служении Империи.

То, что Альмеко привел двух магов на празднование дня своего рождения, вызвало некоторую растерянность у каждого из гостей: в присутствии Непостижимого, грозившего неведомой опасностью, никакой план не мог служить гарантией успеха; ни одному союзнику нельзя было вполне доверять. Никто ничего не знал наверняка; одни поговаривали, что Альмеко сумел добиться поддержки некоторых из Всемогущих; другие предполагали, что все важные решения Имперского Стратега исходят из Города чародеев.

Мара наблюдала традиционный ритуал поздравлений с удобного места в укромном уголке зала. Она даже испытала некоторое облегчение, увидев Всемогущих рядом с Альмеко, так как всеобщее внимание было отвлечено от ее персоны… по крайней мере, на какое-то время. Ее утомила необходимость выдерживать испытующие взгляды гостей, а от назойливых расспросов властителя Экамчи о причинах отсутствия Текумы ей и вовсе стало тошно. Считалось, что Всемогущим ничего не стоит пресечь самую изощренную интригу; в любой момент они могли прибегнуть к магии. Они выносили приговор и вершили кару по своему усмотрению; их слово было законом. Они могли бы уничтожить Джингу в его собственном доме, если бы сочли, что в нем таится угроза для Империи; в этом случае Десио только поклонился бы и произнес нараспев ритуальную фразу: «Воля твоя, Всемогущий».

Однако Всемогущие, как правило, держались в стороне от Игры Совета; иные цели привели сюда двух чародеев. Мара улыбнулась. Какой бы ни была причина их прихода, последствия могут оказаться двоякими. С одной стороны, у ее врага возникли новые заботы, но зато и Минванаби получил неожиданную возможность привести в исполнение свой злодейский замысел, пока внимание гостей приковано к таинственной паре.

Мара обдумывала тайный смысл происходящего, а тем временем гости уже начали собираться — каждая семья в соответствии с ее рангом, — чтобы засвидетельствовать свое уважение Имперскому Стратегу. Приближался момент, когда Маре и Накойе придется покинуть свою укромную нишу, так как Акома была одним из самых древних родов Империи, первым после Пяти Великих Семей. Две семьи — Кеда и Тонмаргу — уже стояли наготове впереди Мары. Когда же за ними устремился властитель Ксакатекас, правительница Акомы двинулась через толпу.

— Иди медленно, — предупредила она Накойю.

В отличие от остальных семей, которые шествовали большими группами, включающими сыновей, дочерей, зятьев, невесток, братьев и сестер — да еще каждому кровному родственнику разрешалось иметь почетного стража — собственная свита Мары состояла из первой советницы и Папевайо.

Многие властители и их советники даже не обращали внимания на властительницу Акомы до тех пор, пока она не проходила мимо них, так как величие и власть редко обходятся без грома фанфар.

Из обрывков разговоров, которые Мара могла услышать по пути, она успевала понять их смысл, прежде чем собеседники замечали ее приближение. В нескольких группах шептались о том, что в двух спутниках Альмеко удалось опознать тех самых Всемогущих, по милости которых Ассамблея Магов поддерживала кампанию Имперского Стратега в варварском мире. В обществе Стратега часто видели и других магов, о которых говорили как о его любимчиках. Низко надвинутые капюшоны мешали разглядеть лица, но если эти двое — действительно Эргоран и его брат Элгахар, то кое-кто из властителей, плетущих нити заговоров, сегодня может потерпеть неудачу.

Когда семейство Ксакатекас приступило к исполнению положенных поклонов, Мара, напутствуемая Накойей, взошла на возвышение. Пока она поднималась по ступеням, у подножия лестницы уже остановились следующие за ней Камацу из рода Шиндзаваи и его сын. Но вот Ксакатекасы отошли, и Мара оказалась лицом к лицу с Альмеко и с хозяином дома, Джингу Минванаби.

Оба Всемогущих располагались по одну сторону от Альмеко; особый ранг магов ставил их вне любых церемониальных правил. Но, выпрямившись после поклона, Мара успела перехватить проницательный взгляд одного из них и распознала под черным капюшоном крючковатый нос и тонкие губы Эргорана.

Как бы помогая Маре подняться. Имперский Стратег взял ее за руку; летучая искра сарказма промелькнула в его улыбке, когда в ответ на ритуальное приветствие властительницы Акомы он милостиво склонил голову. Очевидно, Альмеко не забыл их последнюю встречу, когда она покорно повторила слова Бантокапи насчет ночлега в хлеву у нидр. Этикет не позволял ему касаться этой темы, ибо ритуальное самоубийство сняло пятно с чести Акомы. Но ничто не препятствовало Стратегу завести с Марой беседу и направить ее в такое русло, чтобы гостье пришлось несладко.

— Госпожа Мара, какая приятная неожиданность! Я чрезвычайно рад удостовериться, что ты унаследовала доблесть твоего отца, иначе ты не решилась бы сунуться в это змеиное гнездо.

Все еще держа Мару за руку и поглаживая ее с показной отеческой заботой, он обернулся к властителю Минванаби. Хозяин дома стоял, пытаясь подавить раздражение, не меньше Мары пораженный последним замечанием Альмеко. А тот не унимался:

— Джингу, ты же не собираешься омрачить кровопролитием празднование моего дня рождения, правда?

Властитель Минванаби побагровел и забормотал что-то невразумительное, но Альмеко прервал его. Вновь обратившись к Маре, Стратег посоветовал:

— Ты только не позволяй своему телохранителю слишком крепко спать у твоей двери, госпожа. Если Джингу вздумает убить тебя без соблюдения правил приличия, то я буду чрезвычайно зол на него. И он это знает. — Стратег покосился на могущественного союзника. — Не говоря уже о том, что он поручился за безопасность всех гостей, и, следовательно, ничего не выгадает от твоей погибели, раз ему придется поплатиться за это собственной жизнью.

Виновник торжества от души рассмеялся. И Мара поняла, что Великая Игра была для этого человека поистине только игрой. Если бы Джингу мог убить правительницу Акомы таким способом, который позволил бы ему полностью снять с себя ответственность за это злодеяние, то Альмеко не только не стал бы негодовать, но мысленно рукоплескал бы властителю Минванаби за искусство заметать следы. И даже если бы Джингу потерпел неудачу, для Альмеко все эти события послужили бы просто занимательным развлечением. Мару бросило в жар. Сохранять безмятежный вид становилось все труднее. И в этот момент стоявший в двух шагах от нее второй сын властителя Шиндзаваи что-то прошептал отцу. Глаза Альмеко сузились; заметив мертвенную бледность лица Мары, он с наигранным сочувствием пожал ее руку: