Чужие берега - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Протасов cтр.№ 26

Оба снаряда калибром не превышали ста двадцати – ста пятидесяти миллиметров. Место этой батареи точно установили уже спустя две минуты. Ее пушки располагались на юго-восточном склоне одной из небольших гор, возвышавшейся дальше по побережью от Симоносеки, между зеленым массивом горы Руджуйсен и западным устьем пролива. На трофейных картах она значилась как Дайкарокуома, и на ее вершине имелись ночные навигационные знаки. Причем по вспышкам залпов определили, что орудия стояли в двух двухорудийных двориках, один над другим по склону. Лес вокруг них был вырублен для освобождения секторов стрельбы.

Позиции тяжелой батареи, которая, судя по вставшим почти вертикально столбам порохового дыма ее второго залпа, была гаубичной, выявили тоже быстро. Очищенная от деревьев вершина возвышенности, лежащей чуть южнее Дайкарокуомы, откуда она стреляла, просматривалась достаточно хорошо, а сметенная собственными выстрелами маскировка представила ее мощные каменные брустверы взорам наблюдателей во всей красе. На карте этот косогор был подписан как Чауши. На нем находились позиции одного из старых фортов и тоже были ночные навигационные огни.

Второй залп гаубиц снова лег накрытием. На этот раз один из снарядов рванул под самым бортом, обдав осколками и окатив полубак каскадами воды. Крышку якорного клюза погнуло, пробив в двух местах, дали течь через заклепки швы обшивки впереди носовых погребов. От сильного сотрясения отказали приборы Гейслера у носового орудия и заклинило снарядный элеватор, но сама пушка не пострадала.

Как и у западного входа в пролив, на его выходе тоже не удалось заранее определить места расположения японских укреплений. Позиции орудий были очень хорошо замаскированы и совершенно не выделялись на фоне заросших лесом многочисленных холмов. Сейчас все с замиранием сердца ждали оживания других старых фортов, расположенных на склонах выше жилых кварталов Симоносеки. Те, что на карте отмечались номерами 2 и 3, были совсем рядом слева по борту, а четвертый и пятый уже за кормой, но тоже недалеко. Одного их общего залпа вполне могло хватить слабо бронированному крейсеру второго ранга. Но они молчали.

Насколько можно было разглядеть через оптику биноклей и других приборов, маскировка уже выявленных позиций достигалась укладкой свежих зеленых сучьев на капитальные сооружения. Бетонные или каменные брустверы орудийных двориков стали вполне видны только после первых залпов, когда это импровизированное укрытие смело пороховыми газами. Теперь десятки пар глаз обшаривали густую зелень слева в поисках чего-либо подобного.

Наконец, в 06:50 «Ушаков» и «Сенявин» уже вплотную подошли к акватории Симоносекского порта, и «Жемчуг» смог со спокойной совестью покинуть свою позицию, двинувшись к восточному выходу из пролива. По-прежнему под огнем обогнув мыс, крейсер обнаружил справа от себя в небольшой бухте под южным берегом пролива, называвшейся Таноура, еще одну большую стоянку судов. Там, в стороне от основного русла, по которому гоняли туда-сюда океанские воды переменные приливные течения, стояли на якорях десятки больших пароходов. Среди них торчали высокие мачты с оснасткой барков и шхун. Причем некоторые шхуны были очень большие, четырех– и даже пятимачтовые.

Получив возможность строго держать курс, немедленно открыли огонь по обеим выявленным японским батареям, закономерно уделяя больше внимания более скорострельной, а потому более опасной среднекалиберной пушечной. Хотя, учитывая, что теперь на левый борт стреляли только две стодвадцатки и столько же трехдюймовок, комендоры скорее показывали идущим следом кораблям точное место противника, нежели имели шанс нанести ему заметный урон.

В сторону стоянки тем временем развернули почти не стрелявшие до сих пор бортовые пушки и противоминный калибр правого борта, открыв огонь по палубам и надстройкам многочисленных транспортов. Бить в корпус все еще опасались, не зная характер груза судов. Пароходов и крупных парусников в этой гавани было намного больше, чем в Симоносеки и даже в Модзи. Среди них уже сновали истребители.

Два судна, видимо торпедированные ими, сидели в воде много выше ватерлинии, заметно накренившись, возможно, затонув на мелководье. Три наших эсминца, рассыпавшись в цепь, держались на фарватере дальше к востоку. Все их орудия вели частый огонь по берегу и палубам судов, откуда им стреляли в ответ. Трех других нигде видно не было. Скорее всего, они углубились в заставленную судами бухту.

Свернув с судоходного канала в акваторию стоянки, четко обозначенную буями, крейсер снизил ход и шел теперь впритирку к стоящим буквально борт к борту друг с другом судами всех размеров – от портовых буксиров до приличных океанских пароходов. По нему били со всех сторон малокалиберные пушки транспортов и батареи, не угомонившиеся даже когда «Жемчуг» оказался рядом с пароходами. Риск накрыть своих ничуть не охладил боевой дух самураев.

Но скоро форты пляжа Дан-но-Ура сменили свою цель. Теперь они посылали залп за залпом в пролив, переключившись, видимо, на броненосцы береговой обороны, еще не видимые с «Жемчуга». Зато со стороны Таноуры прилетало все больше, в том числе из стрелкового оружия и развернутых прямо на берегу полевых орудий. Еще несколько человек на палубе было ранено. По бортам и надстройкам часто стучали винтовочные и шрапнельные пули, но попаданий снарядами крупнее миноносных калибров не было.

Крейсер продолжал медленно продвигаться к выходу с фарватера, стреляя на оба борта. В 06:47 впереди справа по курсу открылись заросшие сосновым лесом возвышенности мыса Есаки. Фарватер теперь просматривался до восточного входа. Никаких крупных судов на нем не было. Явной угрозы со стороны Таноуры тоже.

Зато дальше, милях в пяти-шести, от обилия целей буквально рябило в глазах. Небольшие парусники, удалявшиеся в восточном и северо-восточном направлении, буквально закрывали горизонт. За ними на разном удалении поднимались к небу несколько столбов дыма, вероятно, от каких-то уходивших судов, тоже драпавших на восток полным ходом.

Слева по курсу были отчетливо видны холмы острова Манджу и шапка леса на расположенном между ним и уходившим от пролива на северо-восток берегу Хонсю, небольшом плоском каменистом островке. Там вполне могли находиться другие японские батареи, но пока они не проявляли активности, хотя дистанция до островов по дальномеру не превышала двадцати – двадцати пяти кабельтовых и продолжала сокращаться.

* * *

Достигнув Симоносеки, «Ушаков» и «Сенявин», не сбавляя хода, шли мимо, ведя огонь из скорострелок левого борта по всему, что видели в гавани. Брандвахта у Ганрюдзимы очень быстро оказалась разбита этим огнем. Один из сторожевиков взорвался, вероятно, имел мины или минные аппараты на корме. Пожары на пытавшихся отстреливаться пароходах усилились. Это подавило остатки воли к сопротивлению у большинства гражданских команд стоявших в порту судов, и стрельба резко ослабла, хотя окончательно и не прекратилась.

Видя бедственное положение, в котором оказался головной крейсер штурмовой колонны, Йессен спешил ему на выручку. Стремясь в то же время максимально обезопасить фарватер для прохождения остальных сил флота, он приказал развернуть на пароходы башни главного калибра. На фалах «Ушакова» подняли сигнал по международному своду: «Стравить пар и срочно покинуть судно», а с мостика замигал ратьер, передавая целеуказания для второго корабля в колонне.