Человек эпохи Возрождения (сборник)  - читать онлайн книгу. Автор: Максим Осипов cтр.№ 29

Положи наконец винтовку. Нет, он не в силах прервать наблюдение за жизнью – праздничной, праздной, паразитической. Все они – консерваторская братия, мальчики Костики, их папаши, народец, пачкающий стены монастырей, – паразитируют на людях, занятых делом.

А праздник внизу продолжается. На месте брюнетки – девочка толще нее, моложе, и ниже, и тоже черненькая. Брюнетка-штрих. И парень – лохматый, как Рафаэль. Виолончельный футляр свой поставил на тротуар. Руками размахивает, веселое что-то, видно, рассказывает, девочка сгибается от хохота пополам, потом распрямляется, толкает виолончелиста в грудь. Чему они все так радуются? Неужто смешно? Тусуются детки. Всем подавай веселья. Веселья и левых денег. Хоть на виолончели играй, хоть на рояле, хоть пой.

Пора перестать подглядывать за этой бессмысленной жизнью и позвонить туда, где ждут его, – в банк, но происходит ужасная вещь. Изо рта у брюнетки лезет пузырь, бледно-розовый. Парень-виолончелист пробует попасть по нему рукой, девушка уворачивается. А пузырь – растет и растет. Что здесь смешного? – гадость, жвачка, как та, что прилипла к штанам его позавчера. Скоро пузырь займет уже, кажется, весь прицел. Ну же, лопни! И, не желая никому причинить вреда, он нажимает на спусковой крючок.

* * *

Здесь далеко от места событий, и ему совершенно не слышно, что происходит – там. Вместо того чтоб отпрянуть – мало ли что у стрелка на уме, – недоумки сбились все в одну кучу, сгрудились над жертвой, заслонили ее собой, так что не видно, жива она или нет, размахивают руками, выбегают на проезжую часть, указывают в направлении его переулка. Бараны, стадо.

Постепенно реальность доходит до его сознания. Винтовка не стояла на предохранителе. И в патроннике был патрон. Какая клавиша отменяет последнее действие? Нет такой. Отмены не предусмотрено. Скоро за ним придут.

Дорога перегорожена милиционерами. Пропустите же “скорую”! Кажется, вся консерватория повылезала на улицу. Что проку в толпе? Расступитесь, разойдитесь, разгоните машины. Как топорно все делается!

Тем не менее скоро за ним, вероятно, придут. Он и не думает прятаться.

Его будут трогать чужие руки, чужие люди станут говорить ему “ты”. Он вынужден будет им отвечать. Нет, так не будет. Случилось нечто постыдное, необратимое, неустранимое. Не повезло. Надо теперь устранить себя.

* * *

Сердце? Где сердце? Не в груди, где-то выше, почти что в горле. Снял ботинок, носок. Так убил себя какой-то известный деятель. Большим пальцем ноги. У его винтовки недлинный ствол. Он дотянется. Или петельку накинет на спусковой крючок.

Пора или ждать? Никто не идет. Влезает ногой в ботинок. Окно настежь, он начинает дрожать.

Бумагу, ручку. компенсацию пострадавшей. Он не знает ни имени, ни фамилии. И даже – убил или не убил, не знает. огромную компенсацию. Дело – Виктору. Можно не беспокоиться, Виктор все сам возьмет. Что еще? Пишет: несчастный случай.

Никто не идет. Надоело, надо решиться, все надоело. Пора? Сейчас: раз – и нет его. Телефон звонит. Кто? Не смотреть. Пора.

Он никому не хотел сделать ничего плохого.

Интересно, что до последней секунды сохраняется способность соображать.

Теперь тут Виктор, наверху и внизу. С ним проще.

– Все, брат, я теперь твой патрон. – На “ты” и без этих, без заморочек. – Что имя мое означает, знаешь?

Откуда мне знать? Оказывается – победитель.

– Ладно, проверим твои умственные способности. Кирпич весит один килограмм и полкирпича. Сколько весит кирпич?

– Нормальный полнотелый? – спрашиваю.

– Нормальнее не бывает.

– Четыре кг.

Виктор смеется, он вообще теперь – много смеется:

– Почему четыре?

За кого меня держат? Полнотелый кирпич, столько весит. Я же строитель.

январь 2011 г.

Он и человек разумный, и врач неплохой, мы хотим лечиться у таких, если что.

Врач, две работы – денежная и интересная. На интересной он думает: настоящая работа, врачебная, денег только не платят. А человек он молодой, ему нужны деньги. Маленькие дети, сиделка для бабушки, машина ломается, много желанных предметов, много всего вокруг, не стоит и объяснять. Но дольше, чем на несколько секунд, он о деньгах не задумывается. Нужны – и все.

Денежная работа вызывает, напротив, долгие размышления. Я небесталанный, думает он, молодой – бабушка жива, разумеется, молодой, – многое надо успеть, на что я жизнь трачу? Он знает, на что ее тратить: жить, думать, чувствовать, любить, свершать открытья. Отец ему говорил, назидательно, тяжело: занимайся тем, что имеет образ в вечности. И стихи читал, другие и эти. Давно это было, больше десяти лет уже, как нет отца.

Интересную работу его вообразить легко: смотреть больных в клинике, радоваться, когда помог, сделал что-нибудь новое, диагноз редкий поставил, огорчаться – ну тоже, конечно, – когда больные умирают или приходится много писать. Того и другого хватает: скоропомощная больница, дежурства, но он хороший врач, мы уже говорили.

Кое-как платят и здесь: благодарные больные, их родственники. Гонораров себе он не назначает: мало ли что – все, он – не все.

Денежную работу представить себе сложнее. Вот что это: возить за границу больных эмигрантов. Есть такая организация – отправляет людей насовсем в Америку, под присмотром. Евреи, баптисты, бакинские армяне, курды, странные люди – куда они едут, и как это все работает? Люди странные, и занятие странное – возить их, но хорошо платят: шестьсот долларов за перелет.

* * *

И вот сегодня, в пятницу, – передать дежурство, забрать медицинские причиндалы, попасться на глаза начальству и к часу – в аэропорт, в Америку лететь, в который раз? – он давно уже сбился со счета. Быстренько сдать больного – да, надо еще из Нью-Йорка долететь до конечного пункта, на этот раз близко – Портленд, там его встретят друзья: два часа – и они уже в Бостоне, и в Америке все еще пятница. Деньги заплатят в Нью-Йорке, с больным он расстанется в Портленде, друзья – муж с женой, его однокурсники, рано поженились, рано уехали, любимые, надежные – не дадут истратить ни цента, а утром отвезут его прямо в Нью-Йорк – как раз туда собирались, они любят Нью-Йорк, они любят все, что идет их с ним дружбе на пользу. Будет суббота. Он вернется домой в воскресенье, выспится – и на работу, главную, интересную. Так каждый месяц.

Но когда он собрался уже идти, выходит заминочка – Губер. Больную одну надо глянуть. Губер – заведующий коммерческим отделом – обидчивый, вялый, мстительный, в сознании врачей – вор. От коммерческих больных – одни неприятности, а деньги все равно не врачам идут. Заметьте, Губер просил не сам, а через медсестер. Сам бы он выразился в том духе, что вам, мол, все равно делать нечего, так что посмотрите пациентку, пожалуйста.