Марь - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Воронков cтр.№ 67

Он замолчал. Так и лежали они молча, прислушиваясь к мерному храпу пацанов.

– Невеселенькая история… – неожиданно проговорил Рудик.

– Это точно… – соглашается с ним товарищ. – Знаешь, после всего этого и впрямь можно в мистику удариться.

Старков усмехнулся.

– Ну вот, ты уже и созрел до Гоголя… – говорит. – Но я физик и стараюсь не верить во всякую чертовщину…

– А что ж ты тогда мне мозги полощешь? Не я ж эту тему поднял… – усмехнулся Володька и посмотрел на часы. – Ого, как быстро время пробежало! – удивился он. – Пора народ поднимать.

– Подъем! – громко скомандовал он – Все, карнавал окончен – перейдем к трудовым будням! – заметив, как пацаны нехотя сползают с нар, вспомнил он вдруг Ильфа и Петрова. Но, сказать по правде, он и сам был не в восторге от своего должностного рвения.

А вечером в лагере появилось трое незнакомцев, которые представились геологами. Голоса простуженные, морды помятые, как у тех бичей. Двое из них – бородатые, с впалыми от усталости глазами зрелые мужики. На них были старенькие подранные полушубки и стоптанные вконец казенные сапоги. На голове – натянутые на самые глаза мохнатые шапки, отчего они сильно смахивали на киношных разбойников. Точный возраст их было трудно угадать, во всяком случае, обоим было не меньше тридцатника. Третий был молодым долговязым парнем, одетым в солдатскую робу, у которого вместо бороды был светлый пушок на скулах. Сказал, что этой осенью только что дембельнулся и сразу ушел в геологоразведку, так что на гражданское шмотье еще не заработал.

Они были угрюмы и из-за своей ненормальной худобы были похожи на привидения. Когда их спросили, отчего у них такой дохлый видок, сослались на то, что заблудились в тайге и сейчас пробираются к Большой земле.

Услышав это, народ вдруг приободрился. Дескать, вот и хорошо. Коль дойдут – расскажут о нас, и тогда уж точно начальство спохватится…

Им отвели место в балке и стали усиленно подкармливать. Рацба сам взялся привести их в божий вид, так что ели они теперь от пуза, постоянно демонстрируя полуголодной братве свою сытую отрыжку. Но чужакам не завидовали. Пусть, мол, едят, им ведь далеко идти.

Грачевский тоже смотрел на пришлых как на последнюю надежду. Он же и приказал Гиви не жалеть для них мяса. Но тот и сам видел, что люди эти едва держатся на ногах, а его с детства учили, чтобы он жалел слабых. Для него слабый – это брат. Ну а в горах у них говорят так: кто не имеет брата – обнимает палку.

Гиви, чтобы не выдавать свои истинные корни, – не дай бог, прозовут деревенщиной! – всем говорил, что вырос в Сухуми, однако в Сухуми у него жили только дядья со своими семьями, у которых он гостил во время школьных каникул, а родительский дом был высоко в горах, где он и вырос. Там же, в ауле, жили и его дед с бабушкой, а до этого прадеды и прапрадеды… Короче, родовое то было место.

«Завещаю внуку быть настоящим мужчиной…» Он помнит эти слова. Их перед смертью сказал ему дед. Надо же, ведь не деньги завещал он ему, не машину, не дом… Но это важнее. Деньги когда-то кончатся, машина сломается, дом обветшает, а настоящим мужчиной можно оставаться до гроба. Да, сегодня уже другие запросы у молодых, кто-то даже посмеялся бы над завещанием старого Рацбы, но Гиви философски отнесся ко всему. Дескать, так всегда было заведено у горцев, чтобы передать по наследству свое гордое орлиное сердце. Это только жадные люди сочтут подобное за ерунду. Но на то они и жадные…

Гиви уже в детстве решил, что никуда не уедет из аула, что будет заниматься своим родовым садом. А разве плохо? Чистый воздух, природа, а к тому же неплохой доход от продажи фруктов. В общем, жить можно. Ведь так жили все его предки… Правда, отец постоянно твердил ему, чтобы он учился. Хотел, чтобы сын врачом стал. Когда-то на фронте у него был друг – военврач из Москвы, которого он считал самым умным человеком на свете, – вот и Гиви хотел видеть таким же. Тот не перечил отцу, ведь на Кавказе слово старшего – закон. Ладно, думает, вот отслужу армию, а там уж как получится… Поступит в медицинский – хорошо, не поступит – ну и черт с ним… Буду мандарины выращивать, ну а коли надоест, на спортфак в педагогический пойду. Туда его возьмут без экзаменов – ведь он неплохой борец; у него даже грамоты дома имеются.

Хотя если поглядеть на Рацбу, то на борца он совсем не похож. Скорее уж на боксера. Гибкий, подвижный, стремительный. В своем ауле он многим девчонкам нравился. Особенно стал хорош, когда отрастил свои черные пышные усы, с которыми и теперь не расставался. Майор Ходенко было заставил сбрить их, но тот в позу: это, мол, наша национальная традиция, поэтому никак не могу. Вы ж, дескать, не сможете запретить мусульманину или еврею делать обрезание, а почему мне усы запрещаете? Тот махнул рукой и отстал. Ведь не это главное, главное, что этот сын Кавказа был человеком положительным во всех отношениях. Ну да, не без хитрецы. Но что поделаешь – Восток он и есть Восток. Но все равно человеком Гиви был надежным, к тому же не по годам рассудительным. Да, был горяч, но таков уж южный темперамент, когда порой вырвавшиеся наружу чувства готовы опередить рассудок человека.

Ну а этих прибившихся к их стаду людей он явно жалел. Может, думал, и его когда-нибудь вот также не оставят в беде. Ведь добро всегда делает оборот вокруг земли и снова возвращается к тебе.

Вначале чужаки отвечали на его заботу сдержанным «спасибо». Наверное, думал Гиви, сил у них не осталось, чтобы улыбнуться. Были по-прежнему хмурыми и нелюдимыми. Правда, к концу второй недели на их лицах появилось что-то похожее на румянец. Значит, дело пошло на поправку, обрадовался народ. Ведь эти заблудившиеся в тайге геологи были последней их надеждой…

Все шло вроде хорошо до тех пор, пока однажды над их лагерем не пролетел вертолет. Дело было утром, когда братва, позавтракав, собиралась идти на работу. Уж как они махали тогда руками, как кричали, даже шапки вверх бросали, чтобы привлечь внимание пилотов. Но в вертолете их, кажется, не заметили.

– Не вас ли это ищут? – улучив момент, спросил пришлых Грачевский, и те как будто испугались. Нет, мол, не нас и переглянулись.

Это показалось Володьке подозрительным. И тогда он попытался посмотреть на них другими глазами и увидел нечто такое, на что раньше не обращал внимания. Это его насторожило. К примеру, если до этого его не коробили блатные словечки, которыми порой перекидывались бородачи, то теперь это выглядело уже по-другому. Да и этот, что в солдатской робе, теперь вызывал у него подозрение. Мало того что он не тянул на дембеля, у него еще был какой-то странный акцент.

В тот же день Грачевский пригласил парня прогуляться с ним в тайгу. Дескать, пойдем, поможешь мне в одном деле… Тот, ничего не подозревая, последовал за старшиной. Зайдя в чащу, Грачевский вдруг остановился и, схватив парня за грудки, жестко произнес:

– Ты не Петька… – А так тот назвался при первой встрече. – Ну же, говори, кто ты!..

– Петька я, Петька… – залепетал тот, машинально прикрыв лицо руками, – думал, бить его будет старшина.