– А с этими что делать?
Тогот с сомнением оглядел пленных.
– Что ж, персоны важные. Пусть поучаствуют в нашей программе перевоспитания, небось, настоящей жизни они не нюхали.
– Но вы же… – начал было тот, что показался мне самым разговорчивым.
– Так, мальчики, построились, ножки вместе, ручки… тоже вместе, – Тогот сопровождал каждое слово взмахом пистолетов с непропорционально длинными стволами. Из-за этих «пушек» он выглядел одновременно и потешно, и ужасно. – А теперь, красавцы мои, шагом марш в пентаграмму.
– Может, вы дадите нам хотя бы одеться? Нам холодно.
– Батюшки, холодно! – всплеснул лапками Тогот. – А воровать у своего народа, людей на смерть посылать не холодно было?
– Но мы… – начал было один из них, брызжа слюной и кипя от ярости… – Мы слуги народа!
– Ба, Артурчик, посмотри, мы с тобой попали на митинг, – обратился Тогот ко мне. Он явно был в ударе, я же, если честно, терпеть не мог глумливого настроения, которое порой охватывало покемона. И еще этот «Артурчик». Ненавижу! – Внимание, сейчас нас будут агитировать за партию жуликов и воров. Кстати, Артурчик, ты знаешь, почему у России трехцветный прапор? – В ожидании очередного подвоха со стороны демона я промолчал, поджав губу. – Все очень просто. Сначала у власти были белые – белая полоса, потом красные – красная полоса, а теперь… – Тут он сделал многозначительную паузу. – Полоса голубая. Так что, господа педерасты, шагом марш вперед, пока я вам пинков не нарезал.
После такой отповеди, поняв, что помилования ждать неоткуда, чиновники строем, молча зашагали к пентаграмме.
– А вам, девочки, я, к сожалению, должен сказать «адью»! – повернулся Тогот к проституткам, которые только от того, что мой покемон обратил на них внимание, затряслись от страха. – Но вы не переживайте, в следующий раз побарахтаемся, – и, шагнув следом за пленниками, исчез.
Неожиданно откуда-то появился Алекс. Только что его не было, и вот он материализовался из сплетения теней. Честно говоря, из-за представления, устроенного Судьей, а потом мизансцены Тогота я даже не заметил, как Алекс исчез.
– Поспешите. Иначе придется пострелять. Они уже оцепили сауну и вот-вот пойдут на штурм, – и проследовал мимо нас прямохонько в пентаграмму.
Мы с Иванычем переглянулись, словно одновременно спросили друг у друга: «А чего, собственно, ждем?»
Иваныч тут же отправился на базу, а я начертил кровью значок на краю пентаграммы, чтобы после того как я пройду она стерлась. Не то чтобы я чего-то боялся. Отследить, куда ты отправился, с помощью колдовства – дело столь сложное… Да и раньше я никогда так не делал, но в этот раз что-то екнуло в груди, подсказало, что стоит подстраховаться. Все-таки наши нынешние враги обладали минимальными знаниями колдовства, и хоть три главным мага аморфов уничтожены… В общем, береженого Бог бережет…
* * *
А вот по возвращению в теплоцентраль, или как там называлось это прибежище бомжей, меня ждал настоящий сюрприз. Видно прав был Орти, говоря, что Судьи обладают невероятным могуществом.
Вместо душной узкой комнаты с ржавыми трубами по стенам и полом, усыпанным всевозможными отбросами с грудами полусгнивших вшивых тряпок, я попал… в огромный круглый зал с каменным полированным полом, украшенным такими мозаиками, что лучшие камнерезы Древнего Рима и Эллады язык бы от зависти проглотили. Огромный купол поднимался метров на пятьдесят, не менее.
«Так… ошибочка», – пронеслось у меня в голове, хотя, судя по всему, никакой ошибки не было. Иваныч стоял рядом, а повернувшись, я увидел чиновников и Тогота. В дальнем конце зала, на возвышении стоял роскошный трон, на котором восседал Судья. Рядом с ним стояла, прислонившись к спинке, обнаженная Валентина – красавица, точно такая, как я запомнил ее.
– Где мы? – мысленно спросил я Тогота, но моя речь из ментальной тут же превратилась в звуковую и эхом разнеслась по всему залу.
– Вы именно там, куда хотели попасть! – громовым, оглушающим голосом ответил мне Судья. – Просто я чуть переделал это помещение, приспособил его для наших нужд. Но прежде чем мы продолжим, пусть проводник отправится за ключом, а остальные займутся исправлением душ заблудших.
– И чьи души нам придется исправлять, а главное, как?
Судья внимательно посмотрел на Иваныча. В какой-то миг мне показалось, что еще чуть-чуть, и он просто испепелит его, но нет, ничего подобного не случилось.
– Мы исправим души тех, кто правит этой страной, пробудим в их сердцах задушенные в корне ростки милосердия, справедливости и доброты.
– Господин министр… Ай-я-яй, как нехорошо, что вы с господином олигархом напополам украли сто миллионов. Так пусть же к вам вернется совесть? Так что ли, – не унимался Иваныч.
Совершенно неожиданно Судья усмехнулся.
– Тоже способ, но не думаю, что он принесет хоть какие-то результаты, однако есть иное средство, многократно проверенное в других мирах. Чего больше всего боится оступившийся человек? Оказаться в таком же положении, как его жертва. Стать беспомощным, немощным и бесправным. Иначе его никакие доводы не проймут.
– И как вы все это представляете?
– Человек может что-то прочувствовать только на собственной шкуре.
– Совершенно верно, – выступил вперед Тогот. – Вот из этого, – он вытолкнул вперед одного из «хомячков», – получится чудный инвалид-ветеран. Этакий безногий старичок. Посидит с месяц в каком-нибудь подземном переходе, прося милостыню, прочувствует «достаточный размер пенсии». А то особняки, сауны с девочками, лексусы всякие там. Нет, мой друг, деревянная коляска для безногого… В общем, посмотрим, денег нет, но ты держись. Поживешь, подумаешь. Если в первый год в петлю не залезешь, глядишь, поумнеешь.
– Хороший выбор, – согласился Судья. – А есть кандидат для переселения?
– А то как же!
– Я протестую! – начало было чиновник. – Вы забрали нас…
– Может, вернуть его назад, в сауну? Вот так, голышом… – предложил Тогот. – Там сейчас корреспонденты понаехали.
– Заодно его жене позвонить, чтобы в курсе была, подъехала мужа забрать, – добавил Иваныч.
– Да, – протянул Судья. – Интересная мысль. Только, боюсь, это не принесет необходимого результата.
– Зато развлечемся, – заверил Тогот. – Жена у него стерва еще та. Спит с… – тут он назвал несколько громких фамилий – каждый раз «хомячок» вздрагивал, – а этого самца динамит, потому как любит он извращенный секс. Впрочем, для него естественно все делать через задницу…
– Все, хватит! – взвился чиновник. – Не хочу назад! – он дрожал всем телом, и вовсе не от холода.
– Что ж, учтем желание воспитуемого, – раскатисто произнес Судья. Его словам не хватало лишь раскатистого удара гонга. – Следующий…