Черный Леопард, Рыжий Волк - читать онлайн книгу. Автор: Марлон Джеймс cтр.№ 89

– Леопард, это было, когда Бунши стекла по стене и сказала, что малец не этот мальчик, а другой, какой был сыном Басу Фумангуру, что был старейшиной, но младше многих старейшин, и что в Ночь Черепов омолузу напали на дом и убили в нем всех, кроме мальца, кто был тогда младенцем и кого Бунши, чтобы спасти, спрятала себе в лоно, но потом она отдала его слепой женщине в Миту, кому, как считала, могла доверять, а слепая продала его на невольничьем рынке, где мальца купил купец, по-видимому, для своей бесплодной жены, но потом на них напали люди со злодейскими склонностями. Про охотника, что взял мальца, и про то, что теперь никто не может его отыскать.

– Помедленнее, друг дорогой. Ничего этого я не помню.

– И это еще не все, Леопард, потому как я нашел еще одного старейшину, что называл себя Белекуном Большим, и тот заявил, что семья умерла от речной болезни, что было враньем, и что в семье было восемь человек, что было правдой, из них шестеро были сыновьями, ни один из которых не был младенцем, поскольку жена Фумангуру много лет была бесплодна.

– Следопыт, ты что говоришь?! – воскликнул Леопард.

– Ты помнишь, как я рассказывал тебе об этом на озере?

Леопард покачал головой.

– Белекун всегда был вруном, и мне пришлось убить его, тем более что он пытался убить меня. Только врать об этом у него не было никакой причины, а у Бунши, значит, причина, должно быть, есть. Да, омолузу убили семью Басу Фумангуру, и да, многим это известно, в том числе и ей, однако малец, какого мы ищем, не был его сыном, потому как не было у него маленьких сыновей.

Леопард все еще был в замешательстве. Но он вскинул брови, будто истина вдруг снизошла на него.

– Только, Леопард, – продолжал я, – я тут поискал и покопался: кто-то тут, в этом городе, тоже разузнаёт про Фумангуру, в том смысле, что просят сообщать, если кто спрашивать будет, а это значит, что закрытое дело умершего старейшины не такое уж и закрытое, потому что одно остается открытым – этот самый пропавший малец, что не был его сыном, а хоть он, может, сыном и не был, зато был причиной, почему те, другие, его разыскивали и почему его разыскиваем мы, и получается, что Фумангуру хоть и раздражал, но подлинным врагом Короля не был, пославшие (кто бы они ни были) крышеходцев в его дом послали их не семью убивать, а мальца взять, кого Фумангуру, должно быть, оберегал. Они тоже знают, что он жив.

Я рассказал Леопарду все это, и это была правда. Рассказывая, я больше путался, чем он, слушая. Только когда он повторил все, что я рассказал, я разобрался, что к чему. Мы все еще по колено в воде стояли, когда он сказал:

– А знаешь, этот буффало, пока ты рассказывал, стоял позади нас.

– Я знаю.

– Ему можно доверять?

– Он пришел с Соголон, но он нас еще не обманывал.

– В случае чего, я завалю его своими клыками и приготовлю из него ужин.

Бык громко фыркнул и принялся бить в воде правой передней ногой.

– Он шутит, – сказал я ему.

– Слегка, – добавил Леопард. – К дому того человека – с нами. От этой одежды у меня яйца чешутся.

Уныл-О́го сидел на полу своей комнаты, молотя кулаком правой руки в ладонь левой и высекая искры. Я встал в дверях. Он увидел меня.

– Вот он и попался. Я схватил его за шею и сдавливал ее до тех пор, пока голова не отскочила. И ее, ее тоже, размахнулся вот этой самой рукой и врезал так, что шею ей сломал. Вскоре хозяева места устроили, а мужчины и женщины платили каури, зерном и скотом, чтобы посмотреть, как я голыми руками казню женщин, детей и мужчин. Вскоре места расположили кругом, стали деньги брать и ставки делать. Не на то, что кто-то смог бы быть лучше меня, ведь нет человека, кто одолел бы О́го. А на то, кто дольше всех продержится. Детишкам я шеи сворачивал быстро, так что они не страдали. А те, что смотрели, так они с ума сходили, ведь им как раз страдания и подавай, ты что, не понимаешь? Разве не понимаешь, что им представление требуется? Пропадай все боги, долбись они все и в уши, и в задницы, но представление они получат – вот о чем я тебе говорю.

Я знал, чему быть. И оставил О́го. Он всю ночь проговорит, каких бы мук ему такой разговор ни стоил. Вообще-то и мне хотелось бы послушать, ведь в том, что он рассказывал, была своя глубина, в том, что он вытворял и что схоронил там, где О́го хоронят своих мертвецов. Леопард уже яйца почесывал, когда входил в комнату Фумели. Соголон ушла, а с нею и девочка, и домовладелец. Мне хотелось сходить к дому Фумангуру, но не хотелось идти одному.

Ничего не оставалось, как дожидаться Леопарда. Снизу по лестнице подбиралась ночь, чего я даже не замечал. Под солнечным светом Конгор изображает из себя праведный город, но с наступлением темноты обращается в то, во что обращаются все праведные большие города. Костры высвечивали заплатки на небе над далеким Бинджингуном. Временами дробь барабанов прокатывалась по крышам и по улицам, сотрясая окна, тогда как лютни, флейты и трубы прорывались звуками снизу. За весь день Бинджингуна я ни единого человека не видел. Отойдя от окна, сел на пороге и смотрел на комнаты с мерцающими огоньками (их было немного) и на комнаты уже темные (много). Фумели, укутанный в ковер, прошел мимо меня, неся лампу. Вскоре он вернулся, вновь минуя меня, на этот раз с бурдюком для вина в руках. Я пошел за ним, сделав шагов с десяток и еще два. Он оставил дверь открытой.

– Бери свой лук или, по крайности, хороший меч. Нет, бери кинжалы, мы идем с кинжалами.

Леопард перекатился на лежанке, словно бы и не слышал меня. Перевернулся на спину и взял бурдюк у Фумели. Тот на меня не смотрел.

– Леопард, время – это то, чего нам нельзя терять.

– Квеси.

– Фумели, скажи-ка мне. Это злой ветер дует под окном или это ты говоришь тоном, от какого у меня уши вянут?

Фумели тихонько рассмеялся.

– Леопард, это что такое?

– Что такое, в самом деле? Что это такое? Это что такое, Следопыт? Что. Это. Такое?

– Это про дом мальца. Дом, куда мы собираемся наведаться. Дом, что, может, скажет нам, куда он подевался.

– Нам известно, куда он подевался. Найка и эта его сучка уже отыскали его.

– Откуда ты знаешь? Какие барабаны тебе это принесли? Или маленькая шлюшка шепнула что-то перед заходом солнца?

Рычание: не он – Фумели.

– Я собираюсь только в одно место, Следопыт. Я собираюсь спать.

– Намерен найти его во снах? Или, может быть, намерен послать свою служаночку?

– Убирайся, – выпалил Фумели.

– Нет-нет-нет. Ты ко мне ни с чем не обращайся. А я говорю только с ним.

– И если этот «с ним» про меня, тогда скажу: тебе не о чем говорить ни с ним, ни со мной, – сказал Леопард.

– Леопард, ты с ума сошел или для тебя это игра какая-то? В этой комнате что, двое детей?