– Хорошо. Свободен. Доложишь, что скоро буду, – устало произнес Егерь, всем своим видом показывая, что хочет остаться один.
Повторять и разжевывать рядовому не пришлось. Он резко развернулся и вышел из комнаты.
Егерь всунул ноги в ботинки, зашнуровался и встал. Подошел к вешалке, снял пальто и влез в него, повесил на спину автомат и надел на глаза черные светозащитные очки. Сколько уж лет он провел под землей, а привыкнуть к искусственному освещению никак не мог. В очки была встроена дополнительная подсветка, создававшая эффект солнечного света.
«Что у них там могло приключиться?» – одеваясь, размышлял Егерь. Если уж его посреди ночи выдергивают на командный пункт, зная, что он всего три часа назад вернулся с Гиблых болот, значит, случилось что-то экстраординарное. Но что? Летиане что ли стаями с поверхности полезли, да Цепные Псы поселок обложили?
Егерь усмехнулся абсурдным предположениям, не зная, насколько оказался прав. Грязная ворона дурного предчувствия заворочалась в груди.
Глупости это все. Какие летиане? Какие Цепные Псы? Прорыв под землю невозможен, четыре внешних защитных барьера, пять внутренних, такую преграду невозможно преодолеть. Гореванские города и поселки были сродни несгораемому сейфу, правда всегда оставалась вероятность того, что найдется искусный медвежатник, для которого эта задача окажется по зубам. Только не сейчас. Только не в этом столетии. Егерь сам проектировал защитные рубежи своего поселка, знал все их плюсы и минусы, и не верил в то, что летианам удастся воспользоваться слабыми местами.
От дома до «Гнезда» прогулочным шагом всего десять-пятнадцать минут. Если поторопиться, можно и в семь минут уложиться. Поэтому Егерь не стал выводить мотоцикл из гаража. К тому же по прибытии с Гиблых болот он успел два раза приложиться к чавгру, а садиться за руль одурманенным считал дурным тоном.
Егерь печатал шаг по ночной улице и оглядывался по сторонам, посматривая на темные окна жилых домов. В каждом из них жил его друг, сослуживец, знакомый. Он шел мимо закрытых лавок менял, иногда здесь удавалось найти полезные вещи, мимо спящей столовой, там вкусно кормили и совсем не дорого, мимо прачечной, раз в месяц по четвергам он приносил сюда два тюка грязного белья. Город наполняли безмятежность и спокойствие. С ним не могло случиться ничего плохого. С ним и с десятками таких же тихих и спящих городов, которые поселок Егеря прикрывал живым щитом от внешнего врага. Они должны были разбиться в хлам, рассыпаться в песок, лечь мертвыми в землю, но добиться того, чтобы в этом городе и в остальных городах и поселках гореванов оставалось это чувство спокойствия и безмятежности.
Из-за поворота показалось здание «Гнезда», Егерь отвлекся от размышлений и ускорил шаг.
На пороге командного пункта его встретил Цалио Вый по прозвищу Ветер.
– Наконец-то! За тобой как за миром посылать.
– Что у вас тут стряслось?
– Пока ничего существенного, но… дело пахнет выгребной ямой. Это я тебе говорю, а ты знаешь, у меня всегда нос по ветру.
Вот за эту пословицу Цалио Выя и прозвали Ветром. Он прибыл в Пограничный поселок всего полгода назад, откомандированный откуда-то с юга с наилучшими рекомендациями от Улитки. Если старый мудрый гореван рекомендовал Ветра, значит, и впрямь человек нужный и правильный, следовало к нему присмотреться. Улитка вот уже двадцать лет стоял во главе одного из южных пограничных городов, прошел не один десяток сражений, так что ему виднее.
– Так в чем загвоздка?! Что тебе не нравится? – Егерь не смог сдержать раздражения. Накопившаяся усталость давала о себе знать.
– Обожди немного. Сейчас сам все увидишь, – пообещал Ветер.
Егерь шел вслед за своим помощником и время от времени ловил себя на том, что пытается спать на ходу. Все-таки он устал даже больше, чем предполагал, а это очень плохо, сможет ли он адекватно оценивать обстановку и принимать правильные решения. Он не чувствовал в себе этой уверенности, хорошо что рядом был Ветер, есть на кого опереться в тяжелое время.
В «Гнезде» – большой круглой комнате, заставленной терминалами компьютеров – по ночам бывало немноголюдно. Четыре дежурных, командир смены, им в эту ночь оказался Ветер, и двое оперативников, в одном из них Егерь узнал своего застенчивого «будильника». Не смог сдержаться, насупился, изобразил разбойничью рожу и пристально посмотрел на рядового. Арви Ако побледнел, но с честью выдержал суровый взгляд командира.
Ветер подвел Егеря к центральному терминалу и упал в кресло оператора. Егерь расположился рядом, зажав автомат между колен.
Ветер при помощи консоли управления вывел на экран изображение со следящих камер в обычном, инфракрасном и тепловом режиме. Рядом на отдельных экранчиках возникли графики и таблицы, описывающие объект наблюдения.
– Помнишь тот инцидент с командой Двуликого и пришельцами, когда крысоноры прорвали туннель?
– Отчетливо. И в подробностях, – насторожился Егерь. Начало ему не понравилось.
– Изображение поступает из затопленных туннелей. Тех самых, где произошел прорыв.
– И что? – Егерь всматривался в размытую картинку, но видел лишь мутную воду, точно в банке с водой развели грязь.
– Там кто-то есть. По показаниям, получается большое скопление живых объектов небольшого размера. Словно кто-то стаю рыб запустил к нам в туннели.
– Откуда там могут рыбы взяться?! – удивился Егерь.
– Вот и я о том же. Туннели залиты протравленной водой, там не может быть ничего живого, но оно там есть и движется весьма осмысленно.
– И давно вы все это наблюдаете? – поинтересовался Егерь, разглядывая таблицу с показателями биологической активности.
– Где-то уже часа три как, есть основание предполагать, что эта живность в наших туннелях уже давно. Сначала она находилась в латентном состоянии, потом стала развиваться и расти. Что скажешь, Егерь? Ветер опять учуял гадость? Везет мне на всякую помойку, – печально закончил он.
– Естественным путем в нашей отраве даже микроб не может завестись. Яд суров настолько, что все убивает. По сути, вода стерильной становится. В ней нет ничего живого. И если то, что я перед собой вижу, не обман зрения, то надо отдать тебе должное, ты такую помойку учуял, какой еще ни разу до тебя ветер не доносил, – сказал Егерь. – А самая главная беда, что мы вынуждены тихо сидеть и ничего не делать. Туннели закупорены. В них выйти – охранный периметр нарушить. Быть может, те, кто рыбок в наш пруд запустил, только этого и ждут.
– И нам остается ждать и наблюдать за развитием событий, – подвел печальный итог Ветер и устало потер глаза.
Выглядел он неважно. Егерю стало жалко его, и, невзирая на то, что сам не выспался, он предложил другу:
– Ты устал. Может, пойдешь, немного поспишь?
– Спасибо, конечно, но если кому и отдыхать, то тебе. Я что не в курсе, что ты часа четыре назад в поселок приехал с охоты. Говорят, неплохо поохотились.