Код человеческий - читать онлайн книгу. Автор: Иван Беденко cтр.№ 96

– Это правда, – пожала она плечами, – с Аей сейчас занимается отдельный преподаватель. Мехи иногда приносят карточки нам домой, с ними и Назар охотно возится. Что-то не так?

Игорь отрицательно мотнул головой.

Он вышел в холл и набрал воспитателя Аи. Та ответила сразу:

– Я тоже удивлена, но это предписание ДОТа. Для Аи и мальчика из третьей группы введена новая программа.

Игорь поблагодарил за разъяснение и немедленно переключился на ДОТ. Ответственного сотрудника разыскали небыстро, пришлось потомиться. Наконец дородная тетка показалась в мониторе. По ее словам, «все рассчитано» и «методика подготовки Нервов теперь предусматривает раннее начало».

– Вы ломаете естественное течение, – возразил Игорь, – Ая слишком мала для введения в курс. Она должна остаться простым ребенком еще несколько лет. Зачем ей эти формальности? Откуда она наберет обыденного опыта, чтоб потом трезво оценивать человеческие эмоции? Малышка отныне начнет клеить цветовые ярлыки на любые ситуации. Рано! Вы получите отличного «нюхача», но не Нерва!

– Вы же знаете правила, – бесстрастно припечатала тетка, – на действия ДОТа можно подать апелляцию или отказаться от программы принудительно. Последствия тоже знаете. Чем я еще могу помочь?

– Занесите в протокол мой звонок, – потребовал Игорь, – и вообще, с каких это пор к воспитанию Нервов такой формальный подход? Вы Нерв? Откуда вам знать тонкости процесса?!

Тетка с плохо скрываемым раздражением парировала:

– Вы забываетесь, Игорь Максимович. Если не ошибаюсь, вы рекомендованы к перепрофилированию, так что не факт, что вскорости сами продолжите свободно козырять статусом Нерва.

– Это… Это не делает меня несведущим в теме… – Игорь осекся, осознав бесперспективность спора. Его больно задели слова собеседницы, но он взял себя в руки. – Простите за резкость. Я еще раз обдумаю ваши предложения.

Тетка холодно попрощалась.

Обдумывать было нечего. Ни одна апелляция на памяти Кремова не разрешилась в пользу граждан, а принудительный отказ гарантированно выбрасывал Аю из альфы и лишал профессиональных перспектив. Ничего, он будет рядом с дочерью и поправит перегибы подготовки, если потребуется. Это наверняка ошибка!

По возвращению в салон, Игорь застал Марину и Назара спящими. Стюардесса заботливо укрыла их пледами. Дочь лежала на стеклянном полу, подперев щечки руками, и наблюдала за проплывающей далеко внизу землей.

Игорь молча присел рядом.

– Пап, – задумчиво сказала Ая, – мне часто снится, что всех моих друзей засасывает ураган. Ну, знаешь… Смерч, вот. Мне от этого грустно.

Игорь обнял малышку. Она чувствовала приближение больших и слишком ранних перемен в своей жизни.

На старт «Звезды» Кремовы успели.

Могучая ракета сотрясла окрестности громовым раскатом двигателей, величественно высвободилась из объятий поддерживающих мачт и устремилась ввысь. Ая возбужденно запрыгала у панорамного стекла, Назар зашелся в плаче и полез на руки. Игорь подхватил сына и прижал к себе. Он слишком маленький, чтобы не расплакаться при виде ревущей всеми движками «Звезды». Но под спокойный папин голос малыш успокоился и посмотрел на удаляющуюся в выси «акету». По взгляду жены Игорь понял, что она хочет обнять сына, но Игорь не позволил. Бывают моменты, когда даже маленькому мальчику нужно дать почувствовать себя мужчиной, оставить один на один со страхом. Тем более не совсем один на один – папа-то рядом.

Нерв частенько задавался вопросом, все ли правильно он делает в воспитании сына. Не перебарщивает ли со строгостью и мягкостью, не упускает ли чего-то важного?

В последние дни Игорь забирал детей из садика. Они шли по тропинке домой мимо детсадовских корпусов, огибали ограду и оказывались в небольшой роще. Там росли одуванчики – море белых пушистых мячиков для пинг-понга, носились стрекозы и гудели шмели. Назар всегда останавливался у одуванчикового ковра и принимался срывать цветы. Сорвет один, победоносно поднимет вверх, резко взмахнет ручкой и наблюдает полет десятков парашютиков. Ая не разделяла восторгов брата, одуванчики казались ей «скучноватыми, для малышневки», она присаживалась на траву, доставала из рюкзачка фломастеры и блокнот и рисовала принцесс.

Назар мог играть с одуванчиками бесконечно. Он привлекал папу, потому что только папа умел сдувать парашютики с ножки, а не сбрасывать резким движением. Назар улыбался и хохотал, счастливейший человек на свете! Когда Игорь с Аей требовали идти домой, сын не соглашался. Приходилось пускаться в уговоры, обещать ирис и на один мультик больше после ужина. «Ничего, – думалось Игорю, – завтра еще поиграем с одуванчиками!».

Но в одно из «завтра» поляна оказалась выстриженной подчистую! Мехи в рамках борьбы с амброзией постарались. Назар растерянно заморгал, оглядывая бывший одуванчиковый рай, беспомощно посмотрел на папу и собрался заплакать. Но что-то его удержало. Он вздохнул, совсем как маленький старичок, взял Игоря и Аю за руки, и семейство направилось к аэродуге.

Игоря душило отвратительное чувство. Ему стало стыдно за свою нетерпеливость, за то, что каждый раз он прерывал игру сына, рассчитывая на «завтра». И ведь ничто не заставляло спешить! Ничто не заставляло. Можно было хоть дотемна запускать парашютики, слушать заливистый смех одного из самых драгоценных человечков во вселенной, посматривать на результаты художеств второго. Там, в одуванчиковой роще.

А Кремов зачем-то спешил. Завтра оказалось совсем не таким, на которое он рассчитывал, оно не оправдало чаяний Назара…

«Звезда» скрылась за облаками. Экскурсовод пригласил всех в столовую, близилось время обеда. Назар успокоился, теперь они с Аей носились по смотровой, совершенно позабыв о страшном ракетном старте. Марина с трудом урезонила детей и поспешила в столовую вслед за группой туристов, а Игорь задержался.

Экскурсовод, молодой парень, собирал в портфель микрофон.

– Подскажите, на чем летает Мегаполис сейчас? – обратился к нему Кремов.

– Шутите? – улыбнулся экскурсовод. – Куда им летать? Они приземлили свою часть космолета прямо в городе. Говорят, устроили в нем музей. Это совершенно неправдоподобно, между нами говоря.

– Почему же? – удивился Игорь.

– В рамках обмена наша делегация побывала в том музее, «Юниверсум» называется. Я лично осматривал экспозицию. Заявляю ответственно – это бутафория. Там, конечно, имеется пара настоящих механизмов, но в остальном – бутафория. Особенно нас поразило скопление каких-то трубок, на которых малолетним балбесам дозволялось выцарапывать свои имена на память! Спрашиваю у провожатого: «Что это?» А он: «Кислородная система». Я говорю: «Такой не бывает!» Он словно в рот воды набрал после этого.

– А где же космолет?

– Мы достоверно не знаем, больше нас в музей не пускали, на вопросы не отвечали. Но знаете… Неподалеку от бутафорского «Юниверсума» есть громадный холм. Вокруг равнина, а тут на тебе – холм. Они на нем собираются построить правительственный объект какой-то. Теоретически, по размерам и конфигурации, холм соответствует параметрам настоящего «Юниверсума», так что…