И тогда я понимаю, что мне это нравится. Нравится его непостоянство, смена настроений, требовательность в ласках, которые пока еще совсем невинны.
Сам Матвей приглашает меня в рестораны, клубы и боулинги. Ему нравится роскошь и статусность, он привык к этому и хочет, чтобы я тоже привыкла.
«Я прививаю тебе вкус к хорошему», – говорит Матвей. Однако однажды, в один из последних теплых сентябрьских дней, он отвозит меня за город на пикник, и мы встречаем прекрасный закат. Для него это настоящий прогресс! Единственное, что в тот день портит мне настроение, – это его неосторожные слова о том, что пикник – подсказка Яны. Мне не нравится, что его бывшая все еще играет в его жизни определенную роль, хотя я понимаю, что эта точка зрения эгоистична. Иногда я вспоминаю Стаса – его поступок до сих пор отзывается во мне болью, и я просто хочу забыть о существовании этого человека.
Я постоянно спрашиваю его про пистолет. Где взял, как научился стрелять. В конце концов Матвей обещает взять меня за город, чтобы пострелять по банкам. Люди-крысы, кстати, пропали и больше не появлялись. Веселов действительно разобрался с ними.
Рисую я все больше и больше. Общение с Матвеем подпитывает мою внутреннюю музу. Чувства к этому человеку засели в моей груди глубоко-глубоко, будто ранение из огнестрельного оружия, и вытащить их из себя я не могу. Я знаю, что это странно – встречаться с ним после столь кратковременного и бурного знакомства, но я рискую. И ставлю на кон свое сердце.
Я даже прыгаю с ним в тридцатиметровую бездну со страховочной системой и в каске. Оказывается, Матвей любит прыжки с высоты – роупджампинг. Это его способ получить адреналин, и он хочет приобщить к этому меня. Я сперва не соглашаюсь, но он настойчив. Обещает, что все пройдет хорошо. И в конце концов везет меня в выходные на загородный мост над рекой, где собралась куча желающих пощекотать нервы.
– Давай уедем, – говорю я, наблюдая за тем, как за перилами моста исчезает какой-то парень. Со дна бездны доносится его оглушительный крик.
– Страшно? – спрашивает Матвей.
– Да.
– А со мной?
– Думаешь, ты бессмертный и подаришь часть своего бессмертия мне? – со скепсисом спрашиваю я, глядя на очередь.
– Нет, я думаю, что ты не захочешь мне проиграть, принцесса. Или ты слабее меня?
Матвей откровенно подначивает меня, и я поддаюсь. На самом деле за слоем страха прячется любопытство. Каково это – лететь с такой высоты? Что чувствуют люди, теряя опору и приближаясь к земле? Действительно ли самый запоминающийся опыт лежит за границами страха, как я где-то читала?
Мы прыгаем в тандеме. Нас обвязывают веревками, проверяют карабины. Он первым встает на перила, спиной к речной асфальтовой глади. Я с помощью парней поднимаюсь следом. Хоть я никогда не боялась высоты, мне страшно, но одновременно внутри бурлит предчувствие чего-то яркого и волшебного. Со мной рядом Матвей, а значит, все будет хорошо.
Я верю ему. Мои руки тотчас крепко обхватывают его пояс – я знаю, что не отпущу Матвея ни при каких обстоятельствах. Пульс зашкаливает. Где-то далеко внизу шумит речка. Я собираю все свое мужество, чтобы позорно не сбежать отсюда.
Одной рукой он обнимает меня, другой – придерживает веревку. Коротко целует в губы, шепчет: «Один, два, три», и мы летим в свободное падение. Веревки крепко удерживают нас.
Я кричу. Сначала совсем не страшно. Мыслей в голове нет. Ни одной. Только крик. Однако чем ближе вода, тем сильнее мой детский восторг. Я чувствую себя невесомой, сотканной из воздуха, восторга и нежности. И, обхватив его бедра ногами, снова кричу уже от переполняющих меня ощущений.
В какой-то момент Матвей умудряется поцеловать меня в губы, и это делает удовольствие от прыжка просто феерическим. Мы одно целое. Маятник. Ветер. Я чувствую себя летящей девушкой с открыток, которые Матвей присылал мне раньше вместе с цветами. И уже в машине, когда мы, довольные, едем обратно, говорю ему:
– Теперь я поняла смысл тех открыток.
– Каких? – спрашивает Матвей, обнимая меня.
На переднем сиденье – Константин. Не только его водитель, но и друг.
– С моим именем и девушкой, которая стоит на краю пропасти. Сначала я думала, что ее вот-вот толкнут, но теперь уверена – вниз она прыгнет сама. Любовь – это прыжок в неизвестность.
Он тихо смеется и согласно кивает.
– А это не сон? – тихо говорю ему я.
– Не сон. – Матвей щиплет меня за щеку. Больно. – Почему спрашиваешь?
– Кажется, будто бы все это происходит не со мной. Будто я наблюдаю со стороны. У меня это часто бывает, – поясняю я, а он прижимает меня к себе еще крепче.
Алиса говорит, что я чокнулась, и сначала относилась к Матвею с подозрением – все еще помнит, как мы дрожали от страха в моей квартире. Однако, когда я их знакомлю, она несколько меняет свою точку зрения. С ней Матвей довольно холоден, но любезен – я заранее объяснила ему, что Алиса – важный для меня человек, которого нельзя обижать. А подруга прекрасно знает, как нужно вести себя с такими, как Веселов.
Втроем мы сидим в баре, и Алиса с Матвеем довольно нормально общаются, даже шутят, и я облегченно вздыхаю – мне важно, чтобы они нашли общий язык. Отношения с Матвеем складываются кирпичик к кирпичику. Я хочу, чтобы наши чувства были наполнены светом, теплом и доверием. Мне кажется, это важно. Но на самом деле пока это мрак, холод волн северного моря, в котором мы тонем, и страсть.
Я хочу управлять его тьмой, как своей собственной. Хочу пробраться под его кожу. Хочу ломать его – нерв за нервом, жила за жилой, кость за костью. А потом исцелять своими руками. Это настоящие эмоциональные горки. И это делает меня живой. По-настоящему живой.
Пока у нас не заходит дальше откровенных поцелуев, от которых сносит крышу и зажигается внутри огонь желания, но Матвей меня не торопит. Он смакует наше притяжение, как аромат дорогого вина. И знает, что скоро выпьет меня до дна.
– Ты ведь все равно станешь моей, – говорит он мне на ухо ласково однажды вечером, когда мы лежим на диване в моей гостиной и смотрим сериал, – когда будешь готова, а до этого я потерплю.
Я только киваю, покоряясь его сильным рукам.
– Несколько недель – это не проблема, – добавляет он.
– Ты уверен, что недель? – смеюсь я.
На самом деле мне тоже хочется чего-то большего, перейти на следующую ступень отношений, но я осторожна. Я безумно хочу его, но, наверное, я мазохистка – мучаю себя и его заодно. Мы столько раз были на грани, но каждый раз я находила в себе силы встать, поправить задранную одежду, застегнуть пуговицы и отдышаться.
– Конечно, – отвечает без запинки Матвей. Ты дольше не выдержишь.
– Уверен? – лукаво смотрю на него я, вставая.
В моих затуманенных глазах он красив, слишком красив. И любим – в том, что я все же его люблю, я убеждаюсь довольно скоро, но стараюсь молчать об этом. А он повторяет раз за разом, что без ума от меня.