MOBY. Саундтрек моей жизни - читать онлайн книгу. Автор: Моби cтр.№ 56

Я снова вышел на улицу и посмотрел на очередь. Она казалась прекрасным живым существом, эта очередь из трех тысяч человек в футболках Fresh Jive. К одиннадцати вечера танцпол заполнился, и у вертушек стоял Кевин Сандерсон. В полночь на сцену вышли Altern8. Они стояли за своими синтезаторами, одетые в анораки и пылезащитные маски. Музыканты практически не двигались, но их песни были настоящими гимнами, и публика ревела от восторга и любви. Все были уже на пике. Музыка была громкой и веселой. Даже стены, казалось, уже вспотели, и когда один из парней из Altern8 наконец поднял вверх кулак, толпа просто с ума сошла.

После Altern8 вышел Ди-Би, начав свой сет с Music Takes You. Все закричали и засвистели в свистки под светом зеленых лазеров. Импортные двенадцатидюймовые пластинки стоили 10 долларов, так что диджеям не было особого смысла покупать слишком много пластинок, которые больше никто не ставил. За одну ночь несколько диджеев могли сыграть один и тот же рейв-гимн, и каждый раз, когда ты его слышал, он звучал как откровение.

Я прошел по коридору в джангл-зал. Тут музыка была мрачнее, а ребята – суровее. Диджей играл джангловую пластинку с такими басами, что у меня аж пальцы на ногах завибрировали. Потом я дошел по другому коридору до чиллаута. Тут звучал трек с обратной стороны сингла Future Sound of London. Семьдесят пять рейверов лежали в креслах-мешках, которые Скотто то ли где-то одолжил, то ли просто украл. Стены освещались розовыми и голубыми лампами, и рейверы на креслах очень напоминали по виду желейные бобы. Там были красивые коротковолосые рейверши в больших штанах, но они все лежали и обнимались с красивыми коротковолосыми рейверами в таких же больших штанах. Все выглядело почти андрогинно, но девушки все равно были настолько красивы в своих обтягивающих футболках, что я даже захотел стать сторонником полигамии и жениться на всех сразу.

Настало время моего выхода. Я прошел на сцену в главном зале, проверил оборудование и помахал Ди-Би, сидевшему в кабинке на другой стороне танцпола. Он показал мне большой палец и остановил свою пластинку – просто убрал звук. В зале неожиданно повисла тишина.

Я начал свой сет с Ah Ah, и рейверы просто взорвались, танцуя и размахивая светящимися палочками. Прожектора и стробоскопы стояли позади меня, отражаясь в широко открытых глазах рейверов, и казалось, что мир прекрасен. Я сыграл Rock the House, Voodoo Child, Go и Next Is the E. В последние несколько месяцев Next Is the E превратилась в главный рейв-гимн 1992 года. Во время припева, когда засэмплированный женский голос пел: «I feel it», я посмотрел на зрителей. В первом ряду со слезами на глазах танцевала красивая светловолосая девушка. На ее лице мерцали красные, синие и зеленые огоньки. Она открыла глаза, посмотрела на меня и крикнула:

– Я люблю тебя!

Я сыграл еще две песни и закончил выступление новым треком, Thousand. Вступил басовый барабан с дисторшном из набора звуков TR-909; трек становился все быстрее и быстрее, стробоскопы и «Варилайты» Скотто пульсировали, и рейверы просто стояли на месте и дергались. Когда прошла первая сбивка, они зааплодировали, и меня захватил веселый дух рейв-сцены. Я посмотрел в глаза прекрасной плачущей девушке в первом ряду. Песня стала еще быстрее, и я забрался на свой синтезатор, скинув футболку и подняв руки над головой.

Когда песня кончилась, Ди-Би взял микрофон и закричал:

– Нью-Йорк! Скажем спасибо Моби!

Зрители взревели во все горло, и я сошел со сцены. Я сломал две барабанные палочки, когда бил по Octapad. Синтезатор был весь в отпечатках ног и, скорее всего, сломался. Но я просто онемел от счастья. Я стоял у края сцены, тяжело дыша и истекая потом, и прекрасная плачущая рейверша подошла ко мне. Я раскрыл объятия, она прижалась ко мне и зарыдала. Я держал ее около минуты.

– Я просто хотела сказать тебе, как люблю Next Is the E, – всхлипнула она. – Припев такой красивый.

– Как тебя зовут?

– Рейчел.

Она была ростом где-то пять футов три дюйма и одета в гигантские рейверские штаны и маленькую черную футболку.

– Я просто хотела сказать тебе, как люблю твою музыку, Моби, – сказала она, смотря мне прямо в глаза, и ушла.

Я собрал побитый синтезатор и Octapad и спрятал их под сцену, а потом отправился на поиски Рейчел. Пока я ходил по залу, рейверы останавливали меня и обнимали. Но я так ее и не нашел. Я обыскал все – джангл-зал, чиллаут, – но она исчезла. Я хотел найти Рейчел и пройти с ней по Манхэттенскому мосту на рассвете, пока весь остальной мир спит. Я хотел узнать, где она живет. Какие книги любит. Хотел сесть на край ее кровати и почитать школьный ежегодник, обсуждая значок Duran Duran, с которым она сфотографировалась в выпускном классе. Но на часах было четыре утра, и Рейчел пропала.

Я вынес аппаратуру на улицу, и мой друг Гейб помог мне уложить кейс в багажник такси. Вечеринка прошла успешно, но я так и не нашел Рейчел, мою маленькую рейв-Дульсинею.

– Гейб, – наивно спросил я, – если ты увидишь девушку по имени Рейчел, сможешь взять ее номер для меня?

Гейб мило улыбнулся.

– Хорошо, Моби. Обязательно.

Я сел на заднее сиденье такси.

– Куда? – спросил водитель.

– Мотт-стрит, между Хьюстон и Принс, – сказал я.

– О, Маленькая Италия, – сказал он. – Ты из мафии?

Я засмеялся.

– Нет. Я даже не итальянец.

В машине, отъезжавшей от «Саунд Фэктори», где остались три тысячи рейверов, играла тихая музыка.

– Что это? – спросил я.

– Кассета из моей церкви на Гаити. Нравится?

– Очень красиво. Можешь сделать погромче?

Он сделал погромче. То было словно пение маленьких ангелов.

Я пил органический морковный сок, ел овсянку и читал New Yorker. Я лишь недавно вернулся из Европы и пока что не адаптировался обратно к часовым поясам, так что встал в пять утра, надел старый спортивный костюм и пошел в спортзал. Сейчас же было уже восемь, я был чистым, цивилизованным и завтракал за желтым кухонным столом, найденным месяц назад в мусорном контейнере, который стоял перед домом. Над гигантскими деревьями перед старым собором святого Патрика поднималось солнце, заливая светом мой лофт.