Охотница - читать онлайн книгу. Автор: Мерседес Лэки cтр.№ 55

– Охотник Ас, вчерашняя Охота – просто огонь!

Он глянул настороженно: не издеваюсь ли я?

– Но все-таки не вайверн, – отозвался он.

– Зато ты не измазался по уши в кровище, – заметила я. – Если бы какая-нибудь тварь поблизости учуяла кровь – быть мне котлетой на ее сэндвиче.

Ас понял наконец, что я говорю искренне, и неохотно кивнул в ответ. Его компания к нам не присоединилась, но и не стала нарочито усаживаться на другом конце столовой. Они разместились неподалеку: чтобы слушать нас, но в то же время разговаривать между собой. Оно и правильно. Не все готовы за едой рассуждать о работе, и я могу это понять.

Мне хотелось сказать Асу что-нибудь дружеское, но ничего не шло на ум. Поэтому я и сидела тихо, как мышка, и внимательно слушала остальных.

Когда разговор зашел не об Охоте и все как будто увлеклись беседой, я решила, что мне пора. Сейчас самое время ускользнуть незаметно. Что я и сделала. Я прошла уже полпути по коридору, когда перском вдруг тренькнул, а потом заговорил голосом Паладина:

– Привет, Радка, можешь сейчас прийти в атриум?

– Конечно, – сказала я, и перском послушно провел меня в этот самый атриум. Атриум – вроде небольшой двор, а этот оказался прямо как в королевском замке. Там был пруд с рыбками и сад камней со светильниками торо ^[25]. Я сразу мучительно затосковала по дому – и в то же время обрадовалась, увидев здесь что-то родное. Но этот сад камней раскинулся не под открытым небом: сверху его закрывал стеклянный купол. Пуленепробиваемый, ударопрочный, наверняка из небьющегося стекла. Я села возле пруда, и ко мне тут же приплыли рыбки – полюбопытствовать, не прихватила ли я чего-нибудь вкусненького.

Паладин появился как раз в тот момент, когда разочарованные рыбки махнули на меня хвостами.

– Привет! – сказала я.

– И тебе привет. – Паладин сел рядом и протянул мне пакетик. – Возьми, это рыбий корм. Не стоит подрывать в них веру. – Мы оба принялись кидать корм в воду, и счастливые рыбки, забыв обиду, снова кинулись к нам. – Я хотел тебе сказать, что мои земляки связались с теми, чьи контакты ты дала. И многие готовятся к переезду. Это уже почти точно. Не все, правда, решились сниматься с места. – Он пожал плечами. – Ну, ты знаешь, как это бывает: люди пускают корни и со временем становятся тяжелы на подъем. Но большинство в восторге и в предвкушении. И моя девушка тоже. Если она будет в лучшем месте, у меня гора с плеч упадет. Может, переехав раз, она во второй раз уже не будет так бояться. Поэтому спасибо тебе.

– Ой… ух ты! Вот это круто! – обрадовалась я. – Только как же шахты? Те, кто ими владеет, – они не взбесятся оттого, что теряют работников?

– Пускай посылают на добычу машины, – фыркнул Паладин. – А оставшийся народ с ними управится. Владельцы шахт не вправе нас удерживать. Мы бы давно уехали, но не знали куда.

И тут Паладин сделал такое, от чего я просто оторопела. Он наклонился ко мне и несмело коснулся губами моей макушки. Покраснев, он сказал:

– Сколько я здесь, Охотники всегда помогали только Охотникам. Никому в голову не приходило позаботиться о ком-то еще. Ты в самом деле очень-очень особенная, Радка, и вовсе не потому, что ты Охотница. А потому, что все время думаешь о других людях. И другие люди для тебя превыше твоих интересов. А это… это великая редкость. И поэтому ты мне словно сестра.

Пришла моя очередь залиться румянцем.

– Я… Меня просто так воспитывали, – пробормотала я. – Из наших любой бы так поступил, Паладин…

– Марк, – перебил он.

– Что? – растерялась я.

– Марк, – улыбнулся Паладин. – Так меня зовут. А Паладин – это фамилия. Я Марк Паладин. Белым Паладином меня прозвали здесь, и это как-то приклеилось. Ну ладно. Тебе-то завтра можно хоть до обеда отсыпаться. Водворяйся утром ^[26]. А мне спозаранку в дозор, так что, пожалуй, пора в кровать. Я хотел поблагодарить тебя, пока камеры нас не застукали.

Марк поднялся, и я ему кивнула:

– Я рада, что сумела помочь, Марк. Не могла спокойно думать, что кому-то приходится выбирать между отравой и пришлецами. Как ни крути, а холод уж точно лучше пришлецов.

– Тут не поспоришь. Спокойной ночи, Радка.

С этими словами он помахал мне и зашагал прочь. А я осталась посидеть в саду. Впервые за все эти дни я попала в такое место – безмятежное, мирное, совсем как дома. Уже стемнело, и от этого казалось, что над головой у меня настоящее небо – живое, незастекленное. Время от времени я подбрасывала рыбкам корма. Учителям и монахам здесь бы точно понравилось.

У нас тоже есть сад, вернее, даже два. В одном круглый год держится хоть легкий, но морозец. Это настоящий сад камней, только снежный: в нем камни, сухие ветки и каменные светильники. А второй сад – это теплица, где мы выращиваем травы. Но пруда с рыбками у нас нет. Снежный сад используется для тех видов медитации, которые помогают переносить холод. У меня с этим всегда было неважно, но я своими глазами видела, как некоторые наши монахи заворачивались на морозе в мокрые простыни и преспокойно высушивали их теплом собственного тела.

Тяжелый камень у меня на сердце понемногу становился легче. И эгей – я уже совершила доброе дело! Семьи у меня тут не намечается, зато будут друзья.

Кое-что меня по-прежнему угнетало – но не все же сразу. Как говорили мои Учителя: «Будешь кидать в реку что под руку подвернется – мост не построишь».

У меня и так-то выдался замечательный день. А в довершение всего я пришла к себе и обнаружила на большом видэкране сообщение от Джоша. Естественно, я тут же затрепетала и кинулась ему перезванивать. Но трепетала я не только от радости, но и от тревоги. Потому что мои подозрения все еще были при мне. Вот черт!

В этот раз я застала Джоша без эмблемы псайкорпуса и не в форменной одежде. За его спиной виднелась гладкая стена, выкрашенная в кремовый, а сам Джош, кажется, сидел на диване. Судя по всему, он был дома. Я опознала его стиль: компьютер называл такой «повседневным». И сейчас Джош был одет не в цвета псайкорпуса, а в костюм цвета хаки.

– Привет! – просиял он с экрана. – Для девушки, накормившей вайверна ручной гранатой, ты выглядишь вполне бодренько. А как самочувствие?

– Уже почти выздоровела, – похвасталась я.