Дунайские волны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Харников cтр.№ 73

После совещания я встретился с профессором Слонским и попытался убедить его не быть столь расточительными и не спешить рассказать иностранцам о том, что им еще пока неизвестно.

– Уважаемый Павел Матвеевич, – профессор Слонский успокаивающе положил мне руку на плечо, – мне понятны ваши чувства, и в душе я разделяю ваши опасения. Но и вы постарайтесь понять нас. Конечно, было бы идеально, если бы открытиями русских ученых воспользовались исключительно русские промышленники. Но, к сожалению, мы еще не способны самостоятельно произвести нужное количество винтовок, орудий и клинков. Наступило время массовых армий, когда вооружить требуется десятки, сотни тысяч солдат и офицеров. Причем самым лучшим оружием.

Наши фабрики и заводы не смогут справиться с заданием. А нам необходимо, чтобы это оружие российская армия и флот получили как можно быстрее. Потому-то мы и вынуждены часть заказов разместить за границей. Но вы не думайте – самые «вкусные» вещи, – тут профессор неожиданно лукаво улыбнулся, – мы прибережем для себя. И новейшие образцы вооружения будут производиться на российских заводах и фабриках. А за границей для нас будет выпускаться ширпотреб.

Я задумался над сказанным мне господином Слонским и потому не спросил у профессора, что же такое «ширпотреб». А потом все так быстро завертелось и закрутилось.

И вот я вместе с господином Гольтяковым следую на поезде в Первопрестольную, чтобы там присмотреть место, где будет в самое ближайшее время построен завод по производству стрелкового оружия для русской армии. Опыт оружейника у Николая Ивановича есть, и немалый. Мальчишкой-подмастерьем он начал трудиться на Тульском оружейном заводе. Потом в Сестрорецке он работал над изготовлением штуцеров системы Эртелу. Ружье оказалось сложным в производстве и на вооружение русской армии принято не было, хотя и прошло испытание в боевых действиях против немирных горцев на Кавказе.

Два года назад господин Гольтяков получил звание оружейного мастера и открыл в Туле собственную мастерскую, изготовлявшую охотничьи ружья, пистолеты и… самовары. В папке, которую Николай Иванович получил на совещании на Елагином острове, были рабочие чертежи капсюльных револьверов и казнозарядной игольчатой винтовки, но не системы Дрейзе, а другой, ранее нам неизвестной. По словам господина Гольтякова, эта винтовка имела калибр меньше, чем винтовка Дрейзе, но пороха в патроне было столько же, сколько и в прусской винтовке, а потому пуля летела с большей скоростью и, следовательно, дальше. Оружие имело большую скорострельность, чем винтовка Дрейзе, и было более надежным.

Николай Иванович, изучив внимательно чертежи револьвера и винтовки, с радостью согласился наладить их массовое производство. Я же обещал обеспечить будущий завод господина Гольтякова необходимым количеством высококачественной стали.

Профессор Слонский, к которому мы пришли с ходатайством оказать нам помощь в строительстве нового оружейного завода и с просьбой о кредите, сообщил нам, что он переговорит с государем и постарается убедить его выделить казенные средства для нашего совместного с Николаем Ивановичем предприятия и таким образом оказать поддержку в осуществлении нашего замысла.

И вот мы с господином Гольтяковым едем в Москву, чтобы там на месте провести нечто вроде рекогносцировки. Всю дорогу мы горячо обсуждали перспективы нашего сотрудничества. Иногда между нами начинались споры, но в одном мы были единодушны – русская армия должна быть вооружена лучшим в мире оружием отечественного производства…

9 ноября (28 октября) 1854 года.

Королевские апартаменты, Замок Стирлинг, Шотландия

Сэр Теодор Филонов, новый фаворит королевы

Разбудило меня солнце, которое заглянуло в мой новый «нумер» сквозь решетчатое окно. Комната, куда меня поместили, была не столь роскошна, как королевская спальня. Но кровать была удобна, перина мягка, одеяло теплое, а у стены стоял фарфоровый умывальник. Под кроватью же, накрытый крышкой, я обнаружил фарфоровый же ночной горшок. В углу стоял резной стол с двумя такими же резными стульями. На стенах висели гравюры с симпатичными горными пейзажами.

Я позвонил в колокольчик, висевший у изголовья кровати. Через минуту вошел незнакомый лакей в шотландском килте – здесь, похоже, все помешаны на килтах – и сказал:

– Сэр Теодор, что вам угодно? Одежда ваша почищена и поглажена, завтрак вам принесут, когда пожелаете. Хотите потом принять ванну?

– Ванну – обязательно. Кстати, а одежду постирали?

А то я все еще хожу в одежде, которую мне принесли в Холируде. Надоело, знаете ли…

– Нет, сэр Теодор, ее только почистили щеткой, ведь вы в ней всего третий день… Но если хотите, мы ее отдадим в дворцовую прачечную.

– Да, прошу вас. А пока принесите мне другую. И… это… штаны, а не килт, если можно.

Лакей чуть заметно нахмурился при последних словах – похоже, килт тут для них святое, – но сказал все тем же вежливым тоном:

– Ванна будет готова примерно через час. Сейчас принесут ваш завтрак.

Слуга с поклоном удалился, а минут через десять вернулся с другим лакеем, везущим тележку с едой. Пока второй прислужник споро накрывал стол, первый сказал мне:

– Только что мне передали – королева желает вас видеть через два часа. У вас как раз будет время принять ванну и одеться.

– Благодарю вас, сэр, – так нас учили обращаться к незнакомым людям. Но лакей посмотрел на меня с удивлением и произнес:

– Я не дворянин, ваша честь, я всего лишь Джон Ирвинг, слуга ее величества.

– Простите, Джон.

К завтраку мне принесли огромный чайник с неплохим крепким чаем, а сам завтрак состоял из овсянки (куда в Шотландии без нее!), сосисок, недожаренного бекона, бобов в каком-то соусе, чего-то черного и очень противного (потом я узнал, что это «черный пудинг») и многого другого. Тем, что мне принесли, можно было накормить если не весь отряд из моих ополченческих времен, то уж отделение точно. И пока я жевал, перед моим мысленным взором вновь прошли последние события…

Позавчера, когда мы покинули Холирудхаус, Виктория приказала недовольному Пальмерстону, чтобы я ехал в ее карете, сидя напротив нее. Рядом с каждым из нас сидели крепко сложенные слуги, внимательно наблюдавшие за мной. Подозреваю, что даже если бы я захотел попытаться убежать или наброситься на королеву, шансов у меня не было бы от слова совсем. Единственное, в чем мне пошли навстречу – по моей просьбе чуть отодвинули занавески на окнах, так что я увидел самый чуток Эдинбурга, через который мы довольно долго ехали. Красивый город, кстати.

Сразу после выезда моя августейшая спутница достаточно откровенно осмотрела меня с ног до головы, чем мне очень напомнила Лизу во время первого нашего знакомства; после чего сказала:

– Господин Филонов, представьте на минуту, что я не монарх, а просто любопытная женщина. Расскажите мне про жизнь в вашем будущем. Например, кто ваши родители?