Черный лебедь мирового кризиса - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Хазин cтр.№ 20

Успехи Евросоюза последнего десятилетия общеизвестны, однако публичное обсуждение его принципиальных слабостей не приветствовалось. А таковых было несколько.

Во-первых, Евросоюз — это сообщество, управляемое бюрократами. С бытовой точки зрения это выражается в том, что в ЕС нет субъекта политики. В этом смысле ЕС чем-то неуловимо напоминает Россию, где как раз субъект политики есть, но он один единственный, а главное — категорически отказывается принимать хоть какое-то решение хоть по какому-нибудь вопросу.

В результате, как только на повестке дня появляется политический вопрос, ЕС как единое целое немедленно начинает буксовать, а политические субъекты отдельных его составляющих тянут одеяло каждый в свою сторону, поскольку отсутствие единой позиции их не сдерживает. Позиция по вопросу войны в Ираке — наиболее типичный тому пример.

Во-вторых, евро не эмиссионная валюта. Так называемый Пакт о стабильности категорически запрещает эмиссию долговых обязательств государств-участников ЕС (напомним, что сегодня это чуть ли не единственное условие, при котором экономика США может существовать). Соответственно, ЕС проводят достаточно пассивную в области экономики политику (хотя свои внутренние рынки они защищают даже не жестко, а прямо-таки жестоко). Но главное, они не имеют резерва, который можно было бы направить на «затыкание социальных дыр», которые в последние годы плодятся с невиданной скоростью. Частично это компенсируется «уходом в евро» из падающего доллара, но этот процесс опять-таки не управляемый. Во всяком случае Франция именно эту проблему поставила во главу угла на референдуме.

В-третьих, у Евросоюза нет цели. Расширяется он как-то механически, идеалов и «верхних» стимулов не наблюдается. С точки зрения проектного анализа, это естественно — ЕС не новый глобальный проект, это региональная конструкция, направленная на выход из «западного» глобального проекта с целью перераспределить богатства, до сих пор контролируемые элитой этого проекта, находящейся, в основном, в Великобритании и США, за пределами континентальной Европы. Именно противоречия с «западным» проектом вызывают некоторые внутренние противоречия в Евросоюзе — в основном, по линии Запад — Восток. Однако как только вопрос начинает касаться ценностей (например, включения в евроконституцию примата христианства), страны Восточной Европы, Польша в первую очередь, поднимают голову. «Западной» политкорректности в Польше не было, и ее население еще помнит брутальную энергетику «красного» проекта.

А вот Великобритания на последнем саммите однозначно показала, что ее практически полностью контролируют лидеры «западного» проекта.

Все эти проблемы стали минами, заложенными под здание ЕС и, рано или поздно, они должны были взорваться. Кризис евроконституции вскрыл нарыв, а это значит, что те вопросы, которые в рамках политкорректности даже не обсуждались, теперь вынужденно встали на повестку дня. В плане перспектив объединенной Европы это очень хорошо, а собственно ЕС уже не жилец с точки зрения естественного развития событий. Создать из него политический субъект уже никак невозможно, а экономически он жил своей жизнью, с опорой, в основном, на Германию и Францию. В общем, мир меняется, и совершенно непонятно, почему ЕС не должен меняться, как все.

Соединенные Штаты Америки столько времени настаивали, требовали, убеждали, просили Китай это сделать, что возникает непреодолимое желание понять, а, собственно, зачем. А потом, соответственно, разобраться, что же они в реальности с этого получили…

Зачем. Не секрет, что экономические проблемы США последних лет в глазах заинтересованной публики (а значит, и ряда экспертов, приближенных, как это принято писать в прессе, к влиятельным лицам в Вашингтоне) сконцентрировались на так называемой проблеме двойного дефицита. С дефицитом бюджета, в общем, все ясно — он вряд ли может уменьшиться в ситуации проведения политики «рейганомики», т. е. стимулирования экономики за счет снижения налогов и увеличения госрасходов. Да и фактическое пребывание в состоянии войны тоже не способствует улучшению бюджетных показателей.

А вот дефицит внешнеторгового (и, как следствие, платежного) баланса никак не уменьшается… Причем, вопреки всем монетаристским догмам, даже снижение доллара за последние два года привело только к росту этого дефицита. Впрочем, мы с вами уже знаем, что в этом нет ничего удивительного, поскольку кризис в США носит не монетарный, а ярко выраженный структурный характер. И когда стало понятно, что все стандартные монетарные методы результата не дают, а делать что-то надо, появилась идея, что улучшение внешнеторгового дефицита может произойти в случае ревальвации юаня относительно доллара. И вот наконец-то она произошла…

Всеобщее ликование… Вопрос только в одном. Что же реально получили США в результате этой операции? Ну во-первых, никакого позитива не будет. Запас прочности по себестоимости китайских товаров составляет процентов 100. То есть, юань нужно было бы ревальвировать раза в два, чтобы проявился хоть какой-нибудь эффект. В два, а не на два процента.

Во-вторых, не следует забывать, что дефицит внешнеторгового баланса США увеличивал его ВВП, поскольку в бухгалтерском балансе отражался как прибыль посредников, часть из которых является резидентами США. Но это, впрочем, мелочь. Не мелочь то, что теперь доля прибыли от экспорта китайских товаров в США будет перераспределяться в пользу китайских компаний.

В-третьих, и, на самом деле, в-главных, потенциал роста юаня довольно значителен. Обрушить его, как иену, британский фунт или валюты стран ЮВА у США не получится, даже если юань станет свободно конвертируемой валютой. Просто потому, что политику currency board Китай не проводит (и проводить не будет), а его экономика по масштабу уже экономике США не уступает. И тут все финансовые рынки неожиданно обнаружили (или еще обнаружат), что именно активы, номинированные в юане, дадут самую надежную и устойчивую прибыль в ближайшие годы. Просто потому, что все остальные активы (включая сюда даже фьючерсы на нефть и недвижимость в Лондоне и Нью-Йорке) высокую и надежную прибыль сегодня дать не могут. Но перевод финансовых ресурсов в Китай вряд ли улучшит перспективы других финансовых рынков. Особенно американского.

Так что рассчитывать на значительное улучшение ситуации в США, в том числе и в отношении доллара, не приходится. Более того, дальнейшее давление США на Китай будет сильно ограничено тем, что Китай в ближайшие лет сто на каждом шагу будет напоминать о своем жесте доброй воли. А вот России, как всегда, ничего хорошего от этого ждать не стоит, особенно в плане резервов нашего ЦБ. Просто потому, что наши либерасты тупо следуют установкам из Вашингтона и категорически отказываются от проведения разумной и пророссийской политики.

Событий в Новом Орлеане мало кто ожидал. Они широко обсуждались в СМИ, и вывод, который из всего произошедшего можно сделать, в общем, достаточно прост: ведя одну локальную военную кампанию, США уже не имеют достаточного количества ресурсов даже на то, чтобы справиться с локальным стихийным бедствием. И в чем это выражается? В невозможности финансировать защитные мероприятия в связи с переброской денег в Ирак, в нехватке сил гражданской обороны, которые направляются в тот же Ирак, в нежелании сотрудников гражданской администрации пострадавших регионов заниматься своими обязанностями по поддержанию порядка… На самом деле, это неважно. Факт остается фактом — слухи о всесилии единственной сверхдержавы (как всегда в истории) оказались сильно преувеличены. Еще раз повторю: (на этом сайте, во всяком случае) никто не сомневается в сегодняшнем могуществе США, но этого могущества явно уже не хватает на все те глобальные цели, которые США перед собой ставят.