Властелин видений - читать онлайн книгу. Автор: Антон Грановский cтр.№ 8

Богомолец улыбнулся бледными, морщинистыми губами.

– А куда глаза глядят. Ты, я вижу, парень неплохой.

– Вот как? – Чернобородый ухмыльнулся. – Где это ты разглядел?

– А я многое вижу, – мягко пояснил старик. – С тех самых пор, как Господь открыл мне глаза. Ты ведь теперь тоже крещеный, али забыл?

– Как это? – удивился разбойник.

– А вот так. У тебя на груди крест. И крестили тебя не водой, а огнем и железом. Ты таперича, как тайный апостол. Можешь людей в веру обращать, но не словом и убеждением, а мечом и кнутом. И проповедь твоя может быть горяча, как будто огонь.

Несколько секунд разбойник молчал, обдумывая слова старика, затем угрюмо спросил:

– Нешто так можно – живых человеков в веру пинками загонять?

– Можно, – кивнул богомолец. – Рассуди сам. Вот видишь ты, к примеру, перед собой куст. А на том кусте ягоды. И ягоды те – ядовиты. Ты бы стал их есть?

Разбойник усмехнулся и качнул головой:

– Нет.

– А ежели бы товарищ твой любимый подошел к тому кусту и захотел ягоду сорвать? Остановил бы его?

– А то!

– А ежели бы он стал от тебя отмахиваться да отбиваться – что бы ты сделал?

– Двинул бы ему в рыло и оттащил от куста.

– Верно. А ежели бы ты ему при этом выбил зуб?

– Лучше потерять зуб, чем жизнь, – сказал на это разбойник.

Старик улыбнулся.

– Вот о том я и толкую. Лучше потерять зуб, чем лишиться живота.

Разбойник задумчиво прищурился.

– Выходит, ежели кто-то не хочет верою твоею спасаться, то ему не грех и зуб выбить?

– Выбьешь зуб – спасешь живот, – повторил богомолец. – Ты вот разбойник, а стало быть – душегуб. И крови, небось, пролил поболе, чем Первоход. И за то тебе вечно гореть в адском пекле.

Чернобородый грозно сдвинул брови.

– Так ты напугать меня, что ли, хочешь?

Старик качнул головой:

– Нет. Ты любишь лить человечью кровь, это я по тебе вижу. Но ты проливаешь ее за просто так, за ломаную медяшку или полмешка муки. За это тебя сожрут черти. Но ты мог бы проливать человечью кровь не за медяшку и муку, а за веру. И тогда бы ты уже был не разбойником, а Божьим воином.

Чернобородый усмехнулся:

– Звучит неплохо.

– И я тебе об том же говорю. Добро должно быть с кулаками. И ты можешь стать этими кулаками.

Чернобородый долго размышлял, хмуря брови. Затем спросил:

– Ты ведь веришь в знамения, старик?

– Верю, – кивнул богомолец.

– Я не прочь стать Божьим воином. Но пусть твой бог пошлет мне знамение. Коли пошлет – перестану разбойничать и стану служить твоему богу верой и правдой. Стану его кулаками и острыми зубами.

– Знамение… – Старик сдвинул брови. – Может, оно уже и было, только мы его не заметили. Человек слеп в гордыне своей. К тому же…

– Что это там? – спросил вдруг разбойник и чуть привстал на бревне. – Ты видел это, старик?

– Чего? Где?

– Там… в лесу… Гляди-ка! Зарево, что ли?

Старик прищурил подслеповатые глаза. Он тоже увидел легкое золотистое зарево.

– Точно – зарево, – проговорил старик. – Не пожар ли?

– Да вроде не похоже.

– А что ж тогда?

Разбойник поднялся с бревна.

– Пойду погляжу, – сказал он. – Ты со мной или как?

Старик, морщась от боли в груди, тяжело поднялся на ноги.

– Идем! – сказал разбойник и первым зашагал к зареву. Старик медленно двинулся за ним.

– Не так быстро, – хрипло проговорил он.

– Давай-давай, пошевеливайся! – не оглядываясь, поторопил разбойник.

Взгляд его был прикован к золотисто-розоватым всполохам, которые делались тем ярче, чем гуще становились сумерки.

– Я знаю, где это, – сказал разбойник.

– И где же? – хрипло дыша, спросил старик.

– У реки. До нее версты две, не больше.

Они упорно продвигались вперед, хрустя валежником и продираясь сквозь кустарники вереса. Богомолец вдруг закашлялся и упал. Разбойник остановился.

– Ты чего, старик?

– Кончаюсь я, брате, – прохрипел богомолец. – Наклонись… Хочу сказать…

Разбойник подошел к старику и опустился рядом с ним на корточки:

– Ну?

– Ты спрашивал про знамение… – Старик приподнял руку и показал морщинистым пальцем на зарево. – Это и есть твое знамение, брате… Там, у реки… Ступай туда.

Голова старика свесилась набок – он умер. Разбойник выпрямился и взглянул на золотистые всполохи. Сердце его вдруг наполнилось восторгом. Сомнений нет – там, у реки, его ждет нечто прекрасное. Что-то такое, чего никогда не было в его унылой, никчемной, беспросветной жизни.

Разбойник улыбнулся и зашагал вперед. И чем ближе он подходил к реке, тем радостнее становилось у него на душе.

– Ярило, Ярило, обопрись на корыло, обереги от нежити и черной твари.

Молодой добытчик Хлопуша – огромный, как медведь, – обмахнул своё упитанное лицо охоронным знаком и двинулся дальше, искоса поглядывая на своего спутника Оскола, добытчика опытного и сурового.

Уже час они шли по Гиблому месту, то и дело бросая хмурые, тревожные взгляды на катящееся к кронам деревьев солнце.

В Гиблое место они пришли на рассвете. Добрались до залежи бурой пыли, наковыряли за день по мешочку и теперь возвращались обратно. Залежь была богатая, да и от межи недалеко. Просто чудо, а не залежь. Однако, стремясь набить мешочки поплотнее, добытчики увлеклись и слегка припозднились. Времени на то, чтобы перекусить, не было, и сейчас, шагая по чащобе, Хлопуша не знал, что его больше гложет – страх или голод.

«Продам пыль Крысуну Скоробогату и закачу в кружало, – думал он, прислушиваясь к урчанию в пустом животе. – Закажу себе жареную баранью ногу и кувшин самого лучшего таврийского вина».

В объемистом животе у Хлопуши заурчало еще громче. Чтобы отвлечься, Хлопуша снова заговорил.

– Слышь, Оскол? – окликнул он своего спутника.

– Чего тебе? – хмуро отозвался тот.

– Той бурой пыли, что мы с тобой набрали, надолго ли нам хватит?

– Коли умело сторгуешься, то выручишь за нее десяток золотых солидов. Вот и думай: надолго ли тебе того хватит.

– Мне надолго, – убежденно заявил Хлопуша. – Мне много-то не надо. Избу крепкую построить да девку хорошую замуж взять. Ну, и чтоб амбары да сусеки были забиты под завязку.