Лазурь на его пальцах - читать онлайн книгу. Автор: Кэрри Лонсдейл cтр.№ 37

– Похоже на то. Я уже везде их искала. Даже заявление в полицию написала.

Ян изучающе посмотрел на меня.

– Очень сожалею. Он был очень талантлив.

– Да, именно так. – Я указала рукой на примыкающую стену: – А вот эта стенка терпеливо ждет твоих шедевров.

– Ты сегодня вечером будешь дома? – спросил Ян, и когда я кивнула, добавил: – Я принесу кое-какие работы. Выберешь, что захочется, и первое, что я сделаю утром – это их повешу.

– Только если ты пообещаешь мне, что при этом не станешь говорить по-французски.

* * *

Ян подъехал ко мне домой незадолго до восьми – как раз когда я закончила покрывать глазурью лимонный тортик с голубикой. Я пошла открыть ему дверь. Коллинз, одетый в джинсы и черную рубашку, стоял на крыльце и смотрел на меня с хитроватой усмешкой. Я открыла дверь пошире, и он занес в дом большой плоский футляр для переноски картин.

– В машине есть еще. Куда мне это положить?

Я указала на обеденный стол. Ян осторожно положил туда футляр и расстегнул на нем молнию.

– Их тут три. Две можешь вывесить в оконной витрине – если их кто-то купит, тебе причитаются проценты. А третья фотокартина – твоя.

– Моя? – Я подошла поближе.

Ян развернул изображение ко мне.

Это был «Рассвет нал Белизом». Изумленно ахнув, я пристально посмотрела на Коллинза.

– Это тебе, – кивнул он.

– Ян… – выдавила я, на какое-то время просто лишившись дара речи. – Но мне казалось, ты ее давно продал.

Он с улыбкой покачал головой:

– Нет, я просто снял ее тогда с продажи. Это подарок.

То есть он почти что год держал эту работу у себя, дожидаясь удобного момента, чтобы мне ее преподнести?

У меня внутри все сжалось. Повертев на пальце кольцо, я нерешительно коснулась краешка специально состаренной деревянной рамы, напоминавшей край обтрепанного штормами дощатого пирса. И тут же представила, сколько все это может стоить.

– Я не могу принять такой подарок.

Ян окинул взглядом стены моего жилища, увешанные картинами Джеймса.

– Ну, если здесь ей нет места – значит, повесь у себя в кофейне.

– О нет, Ян, дело не в этом. Просто это слишком дорогой подарок.

И в то же время у меня даже пальцы зудели, чтобы забрать поскорее у него из рук фотокартину.

– Сама же знаешь, что очень хочешь, чтобы она была твоей, – легонько качнул он рамой.

– Это точно. – К тому же я прекрасно понимала, что для самого Яна крайне важно, чтобы эта его работа оказалась у меня. Я не смела лишить его такого удовольствия. – Спасибо тебе огромное.

– Пожалуйста. – Он прислонил фото к спинке стула.

– Знаешь, когда я выбирала цветовую палитру для оформления кофейни, я все время вспоминала эту фотографию. Я поклонница твоего творчества.

В его глазах внезапно открылась темная глубина, подбородок напрягся.

– Спасибо.

Во мне вдруг всколыхнулось странное, непривычное желание, и я поспешно отвела взор.

– Может, хочешь пива? – спросила я неестественно высоким голосом.

Ян шумно вдохнул, уперся руками в бока.

– Да, пожалуй.

Я выхватила из холодильника пару бутылок, сдернула с них крышки и протянула одну из них Яну. Глядя, как его кадык перекатывается в такт глоткам, я невольно сглотнула.

Тут он принюхался, раздувая ноздри:

– Чем это пахнет? – И хищно посмотрел на столешницу буфета. – Там, часом, не тортик?

– Да, лимонный торт с голубикой.

– А дегустатор не требуется? – спросил он с дьявольской ухмылкой.

Я даже скривилась:

– Пиво с тортом?

– Ну да. Почему бы не попробовать? – Он принялся рыскать по кухонным ящикам. – Это джекпот. Никогда не знаешь, где и кто победит. – Наконец он нашел нож для торта.

Я достала из шкафчика две тарелки, а Ян тем временем разрезал торт. Из середины тут же засочилась ягодная начинка.

– А там что? – полюбопытствовал он.

– Голубика. Я всегда использую только свежие ягоды, не признаю консервы.

Ян довольно кивнул, перекладывая кусочек торта на ближайшую тарелку.

– Глазурь сделана из творожного сыра с лимонным желе, лимонным соком и цедрой. На-ка, попробуй!

Не подумав, я подцепила пальцем немного глазури и поднесла к его рту. Глаза у Яна на мгновение вспыхнули, и тут же его губы сомкнулись вокруг кончика моего пальца. Я почувствовала, как языком он быстро слизнул глазурь, и меня до самого позвоночника словно пробило током. Я широко раскрыла глаза. Боже ты мой! Совершенно невероятное ощущение!

Я быстро вытянула палец из его туго сомкнутых губ. По кухне разнеслось тихое «чпок», и Коллинз коротко хохотнул, низким, очень сексуальным тембром. Мои щеки отчаянно горели – но куда сильнее полыхал бушевавший во мне пожар.

Ян между тем с интересом смотрел на меня, наблюдая за моей реакцией. Потом не торопясь положил в рот кусочек лимонно-ягодного торта. И вновь движение его кадыка притянуло мой взгляд, мое горло пересохло.

– Ты победила, – тихо произнес он, слизывая с губ остатки глазури.

Ян вдруг оказался совсем близко ко мне. Я даже с силой выпрямила колени, чтобы к нему не прислониться. Я частенько из любопытства пыталась представить себе, каково это будет – очутиться в его объятиях, почувствовать, как его язык касается моего – вот как сейчас, когда он слизывал с кончика моего пальца глазурь. Я подозревала, что меня ждет такое ощущение, какого я не испытывала никогда и ни с кем. И все будет совсем не так, как было с Джеймсом. Возможно, даже лучше.

Однако Ян был мне всего лишь добрым другом, и я с самого начала наших отношений ясно дала понять, что, несмотря на всю мою симпатию к нему, он для меня существует только в этом качестве.

Я на миг зажмурилась и отвернулась.

– А что еще ты привез?

Ян опустил тарелку на стол и достал из переноски еще две фотографии в рамках. Прислонил их к спинке дивана. Это были «Туманное утро» – изображение осиновой рощи, запечатленное, как он рассказывал мне, в Сьерра-Неваде, и «Сумерки в пустыне».

– Тот самый снимок из Дубаи, – лукаво улыбнулась я.

– А что? – насторожился Ян.

– Ты обещал рассказать его историю. С чем у тебя связано это фото?

Коллинз поморщился.

– Я ненавижу верблюдов.

– И всё?

Ян сложил руки на груди.

– А они, в свою очередь, ненавидят меня. По крайней мере, вот этот, – указал он на последнего верблюда в караване, – точно терпеть меня не мог.