Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Бенсон cтр.№ 81

«Да, вокруг него была клетка, – добавил Стюарт. – Забавно, не правда ли?»

«Он был единственным, кто был в клетке, – продолжила Кейтлин. – Ни у кого не было никакой защиты».

«А как выглядела эта клетка?»

«Как клетка для льва», – ответила Кейтлин.

«Она закруглялась к верху, – вспоминал Стюарт. – Из нее он режиссировал».

Что касается Рихтера, он отчетливо помнит, что «все были на нервах, глядя, что Стэнли в чертовой клетке; у него никаких проблем». Прежде чем началась съемка, Дагган немного поборолся с леопардом, чтобы тот знал, кто находится в костюме. И, конечно, уверил беспокойного Дэна, что если что-то пойдет не по плану, он все уладит. После несостоявшегося прыжка, когда леопард, озадаченный ярким светом, не двинулся с места, они начали снова. «Мотор!», зверь прыгает на Даггана, как и планировалось – но вдруг замечает интересный объект: вторую обезьяну. Забыв о Даггане, он направился к Рихтеру. «Не знаю, приближался ли к вам леопард, смотря прямо в глаза, но, поверьте, это приводит в некоторое замешательство, – вспоминал Рихтер. – Я знал: “Не бежать”, и я доверял Тэрри. Он сказал: “Не бойся, я все улажу”. Он прыгнул на леопарда, покатился с ним, и я дал деру». На вопрос, действительно ли он побежал оттуда, пока животное было занято, Рихтер ответил отрицательно: он просто очень быстро покинул сцену.

Этот кадр был бесполезен, но теперь леопард знал о присутствии Дэна. Они попытались снова, и Рихтер почти ничего не соображал из-за бурлящего адреналина. Ассистенты Даггана подняли зверя на обрыв, включилась камера. В этот раз леопард прыгнул на дрессировщика, покрутил его в пыли, припал к земле, пока его партнер пытался отползти, снова напрыгнул и перевернул его. Это было так близко к идеалу, как можно было рассчитывать в таких условиях. Кубрик крикнул: «Снято!» С этим было покончено.

Теперь, полностью вовлекшись в эту сцену, удивленный Дэн Рихтер покинул свое место и подошел к Кубрику. Он боялся, что реакция Даггана была недостаточно правдоподобной. «Я заволновался, потому что Тэрри не выглядел как примат», – вспоминает он. Может, нам стоило больше поработать над его движениями. Кубрик не согласился: «Дэн, я получил, что хотел. Все в порядке».

Рихтер задумался, когда вспоминал этот разговор с режиссером. «Думаю, Стэнли побоялся рисковать. Все были в напряжении, в том числе он. Думаю, он понимал, насколько опасна ситуация для людей, которые в этом участвовали. Могло произойти что-то, из-за чего закрылся бы весь проект – травма или еще хуже. У фильма и так было достаточно проблем. Он хотел получить кадр и разделаться со сценой».

На следующий день все были в нетерпении от просмотра кадра. Неожиданно для съемочной группы яркий свет прожектора Тома Ховарда попал в глаза леопарда и отразился в объективе камеры. Увидев это, Кубрик воскликнул: «Какого черта! Что это?!» – и вскочил на ноги. Они посмотрели пленку еще раз. Светящиеся глаза зверя эффектно удвоили угрозу, готовясь к убийству.

Кубрик не мог сдержать своего восторга. «Он поднял всю студию вверх тормашками, заражая всех радостью от этой удачной случайности», – вспоминал Ричард Вудс.

* * *

Еще одна попытка представить полную картину доисторической жизни легла на плечи Стюарта Фриборна. Кубрик пожелал, чтобы тот выполнил костюмы самок, кормящих детенышей. Реалистичные полиуретановые груди предполагалось надеть более низким танцорам Рихтера.

Разумеется, детеныши должны были выглядеть так же достоверно. Первой мыслью Фриборна было выполнить резиновых кукол, управляемых проволоками для изображения кормления. Но он подозревал, что Кубрик отвергнет это предложение, «потому что я мухлевал – а Стэнли этого не любил – так что я знал, что должен придумать что-то. Подумал использовать детенышей шимпанзе: закрыть их огромные уши более человеческими и немного загримировать их слишком розовые лица, – вспоминал он. – Это был запасной план на случай, если Стэнли забракует кукол, и я предполагал, что можно будет достать обезьянок где-нибудь поблизости».

Конечно, справившись со сценой касания монолита, Кубрик позвонил Фриборну. «Да, кстати. Надеюсь, ты не забыл, что через две или три недели мы будем снимать быт племени и маленьких детенышей. Как ты собираешься это сделать?» Фриборн изложил свой план с куклами. «Нет, этого недостаточно. Я хочу, чтобы они сосали грудь».

«У меня есть еще одна идея, – сказал Фриборн, ничуть не удивившись. – Может, это проблематично, но мы могли бы достать настоящих шимпанзе?»

«Хорошая мысль, мне нравится. Как они будут сосать грудь?»

«Намажу немного меда», – ответил Фриборн.

«Нет, это не сработает, займет слишком мало времени. Нужно показать, что они по-настоящему кормятся».

«А, понимаю. Ты хочешь практичную, настоящую грудь».

Это не было сюрпризом.

«Да», – ответил Кубрик, довольный тем, что снова бросил вызов способностям гримера.

«Так мы и погружались в процесс, все глубже и глубже», – вспоминал этот чародей. Но, как и со всем, о чем просил его Кубрик, он сумел справиться. «Я стал искать в своих записях и книгах, там не было никаких подсказок. Но я должен был как-то обмануть этих маленьких дьяволов».

Фриборн позвонил Мэри Чипперфильд из «Цирка Чипперфильд», того самого, который предоставил им Тэрри Даггана и его пятнистого зверя. Он поделился с ней своей проблемой и вскоре арендовал двух детенышей шимпанзе и двух дрессировщиков. Последних он нарядил в свои новые костюмы, дополненные «рабочими» грудями. Через несколько недель детеныши с аппетитом сосали молоко из сосков нянечек-австралопитеков. Сугубо мужской фильм Кубрика внезапно стал трогательно материнским. По крайней мере, за кадром.

Малыши еще были розовощекими, к тому же у них были очень большие уши. В перерывах между кормлениями Фриборн и его жена Кейтлин носили обезьянок по студии, и они стали доверять друг к другу. Поэтому, когда пришло время для нанесения черного грима на их младенческие лица, они сидели «очень спокойно» и переносили присоединение резиновых ушей без всяких жалоб, вспоминал Фриборн. Но, освободившись, «они подползли друг к другу и стали слизывать грим», – сказал он. «Им нравился его вкус. Так что приходилось давать им по попе, возвращать на место и все переделывать. Потом все повторялось. Опять по попе. Со временем они поняли».

Пока все шло по плану. На площадке были хорошо обученные, дружелюбные, голодные темнолицые детеныши шимпанзе с маленькими ушами, готовые к съемкам. Фриборн также придумал способ быстрой замены молока – использовать «большой шприц, с помощью которого прививают коров, с ультратонкой иглой». Настал день съемок. Стюарт ввел молоко в груди с помощью шприца, припудрил обезьянок и принес их на сцену в сопровождении матерей – теперь ими были артисты Рихтера. К его огорчению, тем утром Кубрик решил снимать что-то другое.