Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Бенсон cтр.№ 63

Как и большинство молодых ассистентов, которые занимались коммуникациями между отделами в Борхэмвуде, Биркин получил свою невысокую позицию с помощью родительских связей. Его мать, Джуди Кэмпбелл, известная актриса театра, была в числе любимиц у драматурга Ноэла Кауарда. Его отец был офицером Королевского военно-морского флота, заслуженным героем Второй мировой войны, который в безлунные ночи управлял высокоскоростными артиллерийскими катерами по Ла-Маншу, чтобы высадить разведчиков на французском берегу.

Британская классовая система в Борхэмвуде была такой же жесткой и непререкаемой, как и по всей стране. Предполагалось, что отпрыски рабочего класса должны мечтать о профсоюзном билете, выданном торговцами; они могут стать электриками, плотниками, штукатурщиками, механиками, водителями и так далее. Напротив, дети высшего класса должны соперничать на пути к управленческим и творческим позициям, ассистировать режиссеру, оператору, продюсеру.

Хотя и вынужденный держаться в рамках этой системы, Кубрик был представителем совсем другого общества, где уровень социальной мобильности был гораздо выше, и на вершину взбирались наиболее одаренные. Вот почему Тони Фревин, сын одного из водителей съемочной группы, смог стать ассистентом режиссера, престижная должность которого обязывала иметь профсоюзный билет только от «Ассоциации кинематографа, телевидения и объединенных техник». Прыгнув выше головы, он стал одним из «парней Стэнли» – небольшой группы трудолюбивых молодых людей, которые самостоятельно распоряжались студией, своим временем, ежедневно распивали превосходные бутылки вина из погреба ресторана кинокомпании и были «нерушимы» – как, смеясь, отозвался один из них, продюсер Айвор Пауэлл.

Первые шесть месяцев в Борхэмвуде Биркин был скорее наблюдателем, очарованным съемочным процессом, хотя официально бывать на площадке вне перерывов на чай ему не разрешалось. Этот необычный запрет был озвучен после того, как руководство увидело, что Эндрю вне всяких сомнений отъявленный киноманьяк, дорвавшийся до рая. Будучи отправленным на срочное задание, он частенько часами задерживался на площадке, поглощенный процессом.

Периодически проявлялись и более рискованные склонности. Однажды Биркин отправился на разведку в один из звуковых павильонов, который не был забит устройствами для «2001» – тот, где Роман Полански в тот момент запечатлевал Шэрон Тейт, покрытую пеной для сцены в ванной из фильма «Бал вампиров». С самым деловым видом неся пустую коробку для кинопленки под мышкой, Биркин со скучающим выражением лица забрался на подвесные леса для установки света, незаметно пробрался к месту прямо над ярко освещенной ванной и устроился там, жадно поглощая сцену глазами.

Работа в студии требовала от Эндрю безукоризненного знания расположения съемочных локаций, имен и должностей всех людей на площадке, а также количество сахара, с которым они пьют чай или кофе. Кроме того, он впитывал всю возможную информацию, на которую натыкался, и даже предпринял нечто наподобие самостоятельной разведывательной операции. Воспользовавшись поручением отксерокопировать сценарий на раннем примитивном аппарате, он прочитал весь текст, хотя для работников, занимающих младшие должности, это было строго запрещено мнительным Кубриком. Обшаривая отсек в космической капсуле во время ланча, Биркин умудрился запереть себя внутри и полчаса неистово колотил по стеклу, пока проходивший мимо заведующим реквизитом не освободил его. Так Эндрю был спасен от позорной судьбы – быть обнаруженным кем-то из основного состава создателей фильма, что повлекло бы за собой куда более серьезные последствия.

Однажды, когда Биркин совершал свой обыкновенный утренний обход офиса, заводя часы, в отделе продюсера Виктора Линдона он наткнулся на конфиденциальные финансовые документы, что, в случае обнаружения, было бы основанием для незамедлительного увольнения. Когда он все-таки был застигнут врасплох, Биркин искренне ответил возмущенному Линдону: «Просто мне все это крайне интересно». Смягчившись, продюсер сообщил, что эти данные еще более секретны, чем сценарий. «Мы не можем допускать, чтобы все знали, кому сколько платят», – продолжил Линдон. Когда Биркин поклялся никому ничего не говорить, Линдон отправил его восвояси. На этот раз все обошлось лишь предупреждением.

На протяжении всех этих злоключений Биркину все же выпал счастливый случай. В начале марта Эндрю услышал о том, что с подноса Гари Локвуда продолжает падать еда, когда он прикреплен к обеденному столу в центрифуге. Упав с тридцатифутовой высоты, клейкая смесь разлетелась по белому полу, и требовалось несколько часов, чтобы ее удалить; съемки отложили на следующий день. Дома Биркин вместе с матерью попытались создать новый состав смеси, укрепив ее двойным количеством желатина. На следующий день его съедобная антигравитационная еда была благодарно принята отделом реквизита – если не самим Локвудом, который должен был ее съесть – и использована в дальнейшем. Хотя тот самый «мальчик на побегушках» решил их проблему, Кубрик этого так и не узнал.

Однажды майским вечером Биркин был вызван на ночную смену. У Эндрю были смешанные чувства – обычно он шел ужинать со своей девушкой, актрисой Хэйли Миллс – но оплата была хорошей. Небольшая группа, включая дизайнеров, декораторов и арт-директора, собралась перед детально выполненной сценой, работой дизайнера Тони Мастерса, которая заполнила три четверти самой большой площадки Борхэмвуда. Почти 19 квадратных футов, где ранее располагалась космическая «Станция-5», теперь были заполнены огромной холмистой поверхностью, испещренной валунами. Нарисованный задник продолжал африканский пейзаж до темно-синего неба над горизонтом. 3D-панорама была весьма убедительной, и все же нарисованный задник придавал ей явно искусственный вид, будто диораме дикой природы из Музея естествознания. Это было колоритно, жизнеподобно, но совершенно нереально.

Стояла теплая весна, огромные грузовые двери студии были распахнуты настежь, и около шести часов мерседес Кубрика въехал прямо внутрь. Растянувшееся было в улыбке лицо режиссера постепенно приобретало задумчивый вид, пока он разглядывал муляж пустыни юго-западной Африки. Биркин был неподалеку, заваривая чай, пока настраивались различные световые приборы. Менеджер съемочного процесса Клифтон Брэндон стоял рядом. Оба были на достаточном расстоянии, чтобы услышать слова Кубрика: «Ребята, да это же никуда не годится».

«Что он сказал?» – спросил Брэндон Биркина.

«Это никуда не годится», – повторил Эндрю.

«Что значит, никуда не годится? – настаивал Брэндон, – на это потрачено 55 тысяч долларов!»

«Откуда мне знать, он просто так сказал», – ответил Эндрю. В конце концов, он был всего лишь одним из ассистентов младшего звена, и это был его последний рабочий день.

Подкатив тележку с напитками ближе, он услышал восклицания Кубрика: «Не могу поверить, что во всей Англии нет ни единой пустыни. Я ведь не прошу Сахару, я прошу немного песчаных насыпей!»

На это последовал ответ арт-директора Джона Хосли: «Стэнли, ты же знаешь, что мы все обыскали, нигде нет ни единой пустыни».

В этот момент в памяти наполненного адреналином Эндрю вспыхнуло шероховатое изображение в старом учебнике по географии. Настал его момент.