Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Бенсон cтр.№ 105

Сохранились некоторые письма Кларка и его близких друзей от 1967 и 1968 годов. Одна переписка была с Сэмом Юдом, создателем научной фантастики под псевдонимом «Джон Кристофер». Другая состоялась с физиком Ваном Кливером.

В июне 1967 года описал Юду подробности провальной истории с Dell и размер долгов, в которых находится (около 50 тысяч долларов). За исключением этого, мои дела в порядке. «Думаю, “Одиссея” все же будет опубликована, и не расстраиваюсь – фильм просто фантастический».

Юд ответил успокаивающе: «Уверен, что сделка состоится ближе к выходу фильма. Надеюсь, ты получишь большую долю?»

Кларк сообщил: «Нет, у меня нет вообще никаких прав на фильм, к моему сожалению».

Сэм Юд был одновременно ошеломлен и зол.

Вероятно, Мередиту действительно стоило отстоять права писателя в 1964 году. Сам Кларк, не затрагивая вопрос о действиях своего агента, ответил 21 октября 1967 года. «Ситуация с книгой и фильмом гораздо более сложная, чем я могу здесь описать. Я все равно получу хорошие деньги за фильм, когда-нибудь. Но я мог бы получить гораздо больше в 1966».

Что касается Вана Кливера, 24 марта, незадолго до премьеры, он направил Кларку простое сердечное сообщение.

* * *

Хотя он пытался скрыть свои чувства, когда Кларк наконец увидел «Космическую одиссею 2001 года» на пресс-показе 31 марта – он был разочарован. Хотя он заранее знал, что Кубрик отказался от повествования рассказчика, его неприятно поразило отсутствие всяких попыток объяснить происходящее зрителю. В тот же день Линдон Джонсон объявил, что не будет избираться на грядущих выборах, и Кларк услышал, как один из представителей MGM сказал другому: «Похоже, сегодня мы потеряли двух президентов» – имея в виду О’Брайана.

Официальная премьера состоялась через два дня в кинотеатре Uptown, и на ней присутствовало все руководство MGM, а также Кир Дулли и Гэри Локвуд. Кубрик вернулся в Нью-Йорк поездом всего за несколько дней до события, и поскольку показ в Манхэттене был назначен на 3 апреля, решил не идти в Uptown. Был дождливый вечер. Локвуд, выкуривший косяк по такому случаю, запомнил столы в холле кинотеатра с красиво иллюстрированными программками и чувство воодушевления в момент, когда погас свет. Однако не потребовалось много времени, прежде чем люди стали вставать и уходить. Когда дело подошло к антракту, «все просто ломанулись наружу. Это было чудовищно. Никому не понравилось».

Виктор Дэвис из Daily Express ради премьеры прилетел из Лондона и 3 апреля написал: «Никогда не видел такой премьеры, тем более для такого крупного фильма: не было ни единого звука аплодисментов – даже от руководства компании. Потрясенные зрители просто поднялись, полностью в своих мыслях, и поторопились на воздух».

Он подчеркнул, что MGM отдали свои финансы на рискованную авантюру со словами: «Встает глубинный вопрос о происхождении человека, а затем Кубрик швыряет нас, обескураженных, на улицу». Стоял на этом мокром авеню не кто иной, как Артур Кларк, которого вскоре окружила недоумевающая «кучка мокрых репортеров». Дэвис процитировал слова писателя: «Нужно посмотреть этот фильм хотя бы раз шесть, чтобы прийти к какому-либо пониманию». Заметка Дэвиса передавала смешанные чувства – он отметил невероятное визуальное воздействие фильма и предсказал, что молодое поколение будет им очаровано. Другие британские издания были настроены категорично. В статье Дональда Зека для Daily Mirror говорилось: «Четыре года работы, четыре миллиона долларов на производство, два часа и сорок минут подтверждают, что пытаться не смеяться, когда очень хочется, весьма мучительно». Издания Вашингтона были немногим лучше. Evening Star опубликовали следующее: «Несмотря на восхитительные, грандиозные декорации, сюжет рассчитан на семилетнего ребенка. Съев собаку в кинобизнесе, я не видел ничего хуже этого». Другой обозреватель писал: «Потребовалось три часа, чтобы выяснить, что Бог – это монолит».

Покинув зал, Локвуд обошел толпу репортеров, собравшуюся вокруг Кларка, и вернулся в отель, где поднимался в лифте вместе с Робертом О’Брайаном и «одним из шестерок», который посмотрел на меня и спросил: «Где вы просчитались?» Локвуд, который прекрасно понимал значительность того, что увидел, просверлил его взглядом. «Мы не просчитались», – сказал он. «Будьте терпеливы». (О’Брайан, напротив, был «очень вежлив и хорошо отзывался о фильме».) Гэри встретился с Киром Дулли, и они отправились на постпремьерную вечеринку в зале, где обнаружили, что оркестр Лестера Ланина играл для приводящей в уныние горстки людей, и незаметно ушли.

Кларк боялся расстроить Кубрика и хорошо понимал, что будущее его книги зависит от реакции на фильм, поэтому держал свои истинные взгляды в очень узком кругу. 24 апреля он получил письмо от сценариста Говарда Коха, который создал сценарий на основе рассказа Кларка «Конец детства». Проект был на стадии разработки в MGM, когда там появился Кубрик – после чего был закрыт, очевидно, с помощью Луи Блау. «Джордж Пэл позвонил мне и сказал, что ты очень разочарован фильмом. Я посмотрел его и разделяю твое чувство… Столько денег и мозгов потрачено на такую холодную, бесчеловечную, безжизненную работу!»

Пометки Кларка к этому письму свидетельствуют о том, что он позвонил Коху 2 мая, вероятно, чтобы попросить его держать свое мнение при себе. Много лет спустя Артур Кларк подтвердил, что фильм привел его в смятение и досаду – по крайней мере, поначалу.

* * *

Кристиана Кубрик посмотрела премьеру 3 апреля на Бродвее – событие «только по приглашению», толпа журналистов снаружи, зрители в основном представители медиа и культурной элиты, младшие и средние чины MGM, знаменитости разной величины: Пол Ньюмен, Джоанна Вудвард, Глориа Вандербилт и Генри Фонда. Это была премьера и для Кубрика, и она все-таки уговорила его надеть смокинг. Он даже согласился дать небольшое интервью – одно из немногих видео, дошедших до нас. Малышка Вивиан была в том же красном платье, в котором снималась в сцене с видеофоном, и Кубрик вернулся в Нью-Йорк по такому случаю. Они с Кубриком сидели рядом в первом ряду кинотеатра, который размещал полторы тысячи человек и был совершенно забит.