Всешутейший собор - читать онлайн книгу. Автор: Лев Бердников cтр.№ 9

Некоторые исследователи склонны видеть в таком восхвалении насмешку царя над Ромодановским. Этот почин Петра сравнивают с известной лицедейской причудой Ивана Грозного, когда тот вдруг назвал «царем Московским» крещеного татарского князя Семена Бекбулатовича и писал ему льстивые послания. Но татарин пробыл на русском престоле недолго и был чисто ходульной фигурой, между тем как в руках Ромодановского Петр сосредоточивает вполне реальную, а подчас даже неограниченную власть. И речь идет не только о Преображенском приказе, где Федор Юрьевич хозяйничает по своему хотению. Отправляясь за кордон, царь доверяет ему Первопрестольную, приказав «править Москву, и всем боярем и судьям прилежать до него, Ромодановского, и к нему съезжаться всем и советовать, когда похочет». Если Ромодановский – только шут, то как объяснить то, что царь поручал ему серьезнейшие и ответственнейшие дела, от которых в буквальном смысле зависела судьба всей империи? Приведем отрывок из его письма к Ромодановскому от 22 февраля 1706 года, где Петр конкретно указывает князю: «Пороху изволь держать 25 000 пуд постоянно всегда, а что убудет, сейчас дополнить. Фитилю 40 пуд изволь прислать; також 600 палуб для пороха и две тысячи телег простых с нарочитым числом колес и осей… Изволь, сделав… сим путем прислать в Смоленск». И таких писем множество! Известно, что князь-кесарь скрупулезно выполнял все поручения царя, в особенности же это касалось поставок артиллерии для военных баталий. И Петр регулярно отправлял князю подробные рапорты с мест сражений, по-прежнему называя себя его нижайшим рабом.

Такое уничижение всамделишного царя перед князем-кесарем тем более объяснимо, если учесть, что именно последнему было поручено производство подданных в чины за вполне реальные заслуги перед Отечеством. И касалось это прежде всего самого Петра, которому Ромодановский пожаловал звания полковника (1706), генерал-поручика и контр-адмирала (1709), вице-адмирала (1714). Подобная практика имела глубокий смысл, ибо показывала, что, несмотря на свое августейшее происхождение, цари должны заслужить перед народом и державой тот или иной чин. (Примечательно, что и последний российский император Николай II был лишь полковником.)

Многоликая, на первый взгляд, фигура Ф.Ю. Ромодановского наводит на размышление о феномене шутовства в Петровскую эпоху. Петр Великий считал шутов «умнейшими русскими людьми» и многих из них назначал, наряду с потешными, на самые что ни на есть серьезные должности (так, князь-папа, граф Н.М. Зотов имел чин действительного тайного советника, а Ю.Ф. Шаховской, он же архидьякон Гедеон, был гевальдигером, то есть полицейским экзекутором, и т. д). Но важно то, что в сознании людей того времени строго очерченной границы между этими сферами деятельности не существовало – шутовство тоже рассматривалось как государева служба. А потому можно говорить о различных гранях личности Ромодановского – этого свирепого, но без лести преданного, истого патриота России, служителя делу великого Петра.

Петр I, известный своими экстравагантными выходками и поступками, решил учредить для предателей России и своих личных врагов орден Иуды. Спровоцировал его на это гетман Иван Мазепа, который с помощью шведского короля Карла XII и польского короля Станислава Лещинского надеялся вызволить Малороссию из-под власти русского императора.

Исполняя поручение Петра, Александр Меншиков отправил в Москву следующее повеление: «По получении сего сделайте тотчас манету серебреную весом в десять фунтов, а на ней велите вырезать Июду, на осине повесившегося, и внизу тридесят серебреников лежащих и при них мешочек, а назади надпись против сего: “Треклят сын погибельный Июда, еже за сребролюбие давится”. И к той манете, сделав цепь в два фунта, пришлите к нам на нарочной почте немедленно».

Петр намеревался надеть эту увесистую «манету» на шею Мазепы, а затем примерно вздернуть его на виселице. Но планам царя не суждено было сбыться: бежавший вместе с Карлом XII в Османскую империю Мазепа в августе 1709 года скончался в турецкой крепости Бендеры. Царю пришлось ограничиться лишь преданием имени Мазепы анафеме и публичным надругательством над его портретом.

Но история с шутовским орденом на этом не окончилась. Совсем скоро его получил из рук Петра шут-князь Юрий Федорович Шаховской. Причем спровоцировал на это царя сам Шаховской. Вот пространное свидетельство датского посланника при российском дворе Юста Юля от 1 декабря 1709 года: «Царь рассказывал мне, что этот шут один из умнейших русских людей, но при том обуян мятежным духом; когда однажды царь заговорил с ним о том, как Иуда-предатель продал Спасителя за 30 серебряников, Шаховской возразил, что этого мало, что за Христа Иуда должен был взять больше. Тогда в насмешку Шаховскому и в наказание за то, что он, как усматривалось из его слов, казалось, тоже мог продать Спасителя, если бы он жил в настоящее время только за бо́льшую цену, царь тотчас же приказал изготовить вышеупомянутый орден Иуды». Простим мемуаристу неточность: царю не пришлось ничего изготавливать наново − он просто переадресовал предназначенный для Мазепы орден своему придворному шуту. С этой наградой Шаховской, как свидетельствуют очевидцы, никогда не расставался и требовал к себе особого почтения.

Слова датчанина о «мятежном духе», которым был одержим новый кавалер ордена Иуды, справедливы, если обратиться к истории рода Шаховских, чье прошлое вполне сопоставимо с предательством малорусского гетмана. В Смутное время предок нашего шута Григорий Федорович Шаховской служил ненавистному Московии Лжедмитрию I, а затем Лжедмитрию II, и был причастен к знаменитому восстанию Ивана Болотникова, за что был сослан в Кубенское озеро, в пустынь. Летописец метко назвал его «крови заводчиком».

И позднее князья Шаховские отличались нелояльностью и неверностью царскому дому Романовых. В памяти московитов сохранился язвительный политический бурлеск, представленный двоюродным дедом нашего Шаховского, Матвеем Федоровичем. Это была пародия на избрание на царство в 1613 году первого Романова, Михаила Федоровича. Матвей Шаховской играл в этом действе роль самозваного царя и даже держал в руках монарший скипетр, в то время как другие его родичи изображали ближних к «его величеству» бояр и сановников. Подтекст был ясен – «затейным воровским обычаем» (как говорили потом об этом московские власти) бунтовщики старались подчеркнуть, что низкородные Романовы были правителями случайными, а потому вполне могли быть заменены княжеским родом, ну хотя бы таким как Шаховские.

В 1620 году после официального расследования «о словах и делах Шаховских против монарха» Матвей Федорович с сотоварищами были обвинены в «злодействах» и приговорены к смерти. И только благодаря вмешательству патриарха Филарета (отца Михаила Романова) казнь была заменена сибирской ссылкой, продолжавшейся четырнадцать лет. Лишь благодаря покаянию и обещанию «искупить свою вину царской службой» они были возвращены ко двору. Однако при первых Романовых Шаховские не достигли высоких чинов и лишь некоторые из них стали думными дьяками. По-видимому, памятуя об аристократической фанаберии рода Шаховских, князь Ф.Ю. Ромодановский в письме к царю иронически назвал Юрия Федоровича «благочестивым князем, благородного корени, благоверные кости». Таким образом, симптоматично, что внук царя Михаила Федоровича, Петр Романов, наградил орденом Иуды отпрыска бунтарей − Шаховских.