Контрфевраль - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Зурков, Игорь Черепнев cтр.№ 17

– А ви нэ боитэсь, Дэнис Анатольэвич, что ми сейчас сбэжым? – Сталин, судя по добродушной улыбке, решает пошутить, пользуясь моим обманчиво расслабленным видом. – Кынэшна в разные стороны, и будэт как в пословицэ про двух зайцев.

Свердлов, ещё до конца не пришедший в себя от сотрясения и полиграфа, лишь недоумённо смотрит на Иосифа Виссарионовича. Ага, попробовал на себе товарищ Андрей детектор лжи. Как и товарищ Коба. Оба – совершенно добровольно, из интереса, заинтригованные технической новинкой. Вопросы задавались несложные. Конечно, можно было вытрясти всё, вплоть до партийных явок и адресов товарищей по борьбе с кровавым режимом, находящихся на нелегальном положении, но большая часть сведений, известных туруханским сидельцам, давно устарела, и уж точно не стоило ради неё выламывать руки потенциальным союзникам. Пока не стоило. А вот с гипнозом вышел облом. Свердлов отказался категорически. Сталин заинтересовался, но то ли он устойчив к внушению, то ли, по предположению Мартьяныча, сам им немного владеет… Но вопросик подбросил почти вовремя…

– Нет, Иосиф Виссарионович, не боюсь. Потому что больше сотни шагов не пробежали бы.

– Пачэму жэ?

– Подождите, через полминуты отвечу.

Еще десятка два шагов, и я прошу их остановиться, а сам подхожу к засыпанной снегом куче опавших листьев у обочины и останавливаюсь. Ковер из листвы приподнимается и оттуда выглядывает один из моих «призраков».

– Всё в порядке, командир.

– Добро, бди дальше.

Оборачиваюсь и жалею, что нет в руках фотоаппарата. Такие кругло-изумленные глаза нечасто встречаются в нашей жизни. Машу рукой, чтобы продолжали движение, и, когда эта парочка подходит совсем близко, невинным тоном задаю вопрос:

– Теперь, надеюсь, понятно?..

Дальше идём, как на экскурсии, господа революционеры так и рыскают глазами по сторонам, стараясь угадать, где же ещё спрятались диверсы. О том, что не стал бы ни за кем гоняться, а просто всадил бы по пуле каждому в колено и курил бы, дожидаясь какого-нибудь проходящего мимо доктора, решаю промолчать…

Дорога упирается в ворота, висящие на широких каменных пилонах; внутри каждого из них сделана калитка, одна из которых открывается, пропуская нас во двор. «Привратники» остаются в компании с недавно полученным «льюисом» контролировать тишину и спокойствие, а мы заходим в дом, минуя вторую линию охраны, и добираемся до нужной нам комнаты, где один из бойцов уже возится возле горячего самовара.

– Всё, Лёша, спасибо, дальше я сам. – Отпускаю «дневального», его место сейчас возле одного из окон, а не с чашками в руках. Конкретно этот дом, предназначенный для конфиденциальных встреч, решено было оставить почти так, как есть, внеся лишь минимальные изменения по понятиям безопасности. Хотя и здесь можно при желании наломать немало дров. Оштукатуренные бревенчатые стены из выдержанного дуба, этого же материала двери и оконные рамы, тяжелые портьеры на окнах, препятствующие разлёту стекла… Забор в виде штакетника почти в человеческий рост и почти везде ровный газон, позволяющий простреливать любой квадратный сантиметр с двух, а то и трёх направлений, а где растительность повыше – спрятанные на совесть растяжки, которые потом уберутся до нового мероприятия. И, самое главное, – два штурмовых отделения, очень незаметно расположившихся в подвале и на соседней даче. Несколько секунд, и достаточно неприятный сюрприз в тридцать «драконов» ударит по неприятелю, сдуревшему настолько, чтобы помешать милой болтовне регента с заинтересовавшими его людьми. А вот за ту, «ближнюю» дачу скоро возьмутся всерьёз. Двери поставят новые, со стальными пластинами внутри филёнок, привезут аж из Питера. В целях типа конспирации. Вроде как даже стекла поменяют на какой-то флинт-гласс, по слухам держащий пулю из пистолета. Все деревянные конструкции пропитают химией против возгорания, да ещё и огнетушителей понавтыкают где только можно. Но самое главное – в подвале будет устроена своеобразная «бронекапсула», блиндированная комната со всем необходимым для осады – оружейкой с достаточным запасом стволов и патронов, мини-каптеркой с консервами, емкостью с водой, ватер-клозетом, скрытой в стенах шахтой вентиляции и даже несколькими изолирующими противогазами имени господина Дрегера. Иван Петрович предложил для воды даже обеззараживающий состав на основе серебра, чтобы никто не маялся диареей. Ну, и само собой разумеющееся – пулемётные гнезда на крыше и управляемое минное поле параллельно штакетнику. А также телефоны с бронированными кабелями к соседней даче и моему «дворцу», который сейчас не занят. Из экзотики – предложенное тем же Павловым заземление дверных ручек и замков. Типа, на всякий случай, а вдруг какой-никакой гениальный энтузиаст-электрик найдется…

– Чайку не желаете, господа ратники?.. – интересуюсь, наливая заварку в чашку. – Нет, нет, я не издеваюсь. Просто напоминаю, что волею судеб вы на данный момент – военнослужащие, а потому приветствие старшего по чину в соответствии с уставом обязательно к исполнению. Даже если он по вашему мнению и не заслуживает тёплых чувств… Хотя это же вы сами на царя ярлыков понавешали. И кровавый он, и царь-тряпка, и жена у него – шпиёнка германская…

– Вы хотите сказать, что?.. – Свердлов аж не договаривает фразу от догадки, с кем предстоит общаться.

– Нет, не император. Его брат великий князь Михаил Александрович, регент империи, хочет поближе на вас посмотреть.

– Дэнис Анатольэвич, а развэ нэ самы офицэры прозвалы цара царскосэлским суслыком? – хитро прищурившись, интересуется Сталин, возвращаясь к теме разговора.

– Прозвали, согласен. И правильно прозвали, со своей точки зрения… Только вот были это гвардейские ухари-пустобрехи, доблесть видящие только в пьянках, бабах да картах. Служба для них – иметь собственные выезды, по паркету вальсы шаркать да в театрах билетики покупать не дальше пятого ряда. Самомнения много, а боевая ценность – нулевая. Привыкли воевать всё больше на парадах, в ресторациях и дамских будуарах…

– А разве они не правы? – теперь уже голос подаёт успокоившийся Свердлов. Интересно, как в таком маленьком человечке может помещаться такой сочный бас? Иерихонская труба, блин, да и только…

– Отчасти – да. И я не собираюсь, скажу по секрету, Яков Михайлович, его идеализировать. Да, любимые занятия – колоть дрова и стрелять ворон в парке… Но на мой взгляд, проблема в том, что императору хотелось в каждом вопросе найти наиболее взвешенное решение, которое будет удовлетворять всех. А быть хорошим для каждого невозможно. Тем более – недопустимо затягивать решение вопросов и пускать всё на самотёк. А также назначать людей на должности не по их профессиональным умениям, а по степени преданности. А говорить адмиралу Рожественскому перед отправкой эскадры на Тихий океан, что ждёт от него не победы, а услуги, так вообще преступно… Но!.. Проблема любой власти – в обратной связи и передаче информации. Фразу «Короля играет свита» понимаете? Так вот, эта свита, решившая, что настало время вседозволенности и безнаказанности, по моему скромному мнению и является корнем зла.

– А чито вы скажэтэ про дэвятое январа? – Иосиф Виссарионович по-прежнему улыбается, но глаза уже сверкают. – Опят цар ны пры чём?