Дневник чужих грехов - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Полякова cтр.№ 11

— Да уж, крутой детектив. Я просто подумал… ерунда, конечно.

— Договаривай, если уж начал, — усмехнулась я.

— Ну… тебе не обидно это читать?

— Господи, Звягинцев, да это было сто лет назад!

— Разумеется… просто люди в наших краях десятки лет мусолили эти истории. А теперь, когда вышли книги, все опять только об этом и говорят. Кто знает, что может прийти им в голову…

— О чем ты? — не поняла я.

Я ждала ответа, он молчал, глядя на меня то ли с жалостью, то ли с печалью.

— Ты что же, думаешь, кто-то решит… Не могу поверить, что ты всерьез…

— Когда люди напуганы… в общем, теперь ты понимаешь, почему я совсем не рад твоему приезду. Мне было бы куда спокойнее…

— Спасибо, что все рассказал, — перебила я. — Дверь обещаю запирать. Я правильно поняла: ты ведешь собственное расследование?

— Да какое расследование, — невесело рассмеялся Сергей. — Сыщик из меня никудышный. Так… пытаюсь разобраться в меру сил…

— Не возражаешь, если я тебе помогу? Вдруг со мной местные будут откровеннее? Ты — полицейский, я — просто соседка, которая к тому же долго отсутствовала, так что ее любопытство вполне извинительно.

— Ты для них чужая, Анна, — с грустью сказал он. — Сделай милость, никуда не лезь, мне и так беспокойства хватает. Ладно, я поехал. Звони, если что.

Сергей направился к двери, уже взявшись за ручку, повернулся, кивнул и, наконец, покинул дом.

А я стала убирать со стола. Вот так разговор получился с другом детства! Странные дела здесь творятся! Допустим, смерть Стаса произошла по естественным причинам, а первая девушка утонула случайно. Но два убийства вовсе не фантазии Звягинцева, а для нашей глухомани пары убийств многовато.

Закончив с посудой, я села у окна, вдруг почувствовав усталость, такую, что, казалось, не хватит сил пошевелиться, и попыталась вспомнить вчерашний вечер, с той самой минуты, как сошла с электрички. Девушка, идущая впереди, достает мобильный, звонит матери… О чем я подумала в тот момент? Как все изменилось? Да. Я подумала, что раньше с поезда сходило множество людей, и такая же толпа ждала на перроне. Своих встречали, как правило, на велосипедах или мотоциклах, чтобы не тащить на себе сумки. Шум, гам, постепенно все разъезжаются. А сейчас никого: только я и девушка. Сожаление, вот что я почувствовала. Оттого, что все в этом мире стремительно меняется. И тоску по детству. А потом пришло… беспокойство? Странное ощущение, как будто кто-то следил за мной, чужой взгляд, пристальный и неприятный. Неужели рядом действительно находился убийца, планы которого я своим появлением могла нарушить? Или это лишь мои фантазии, появившиеся только сейчас, после разговора с Сергеем?

Вряд ли я смогу ответить на этот вопрос. Звягинцев сказал, что гибель Лены Кирюхиной, как и смерть Стаса, поначалу не вызвали у него подозрений. Они появились позднее. И тогда на недавние события он взглянул иначе. Как бы то ни было, в одном Звягинцев прав: на чужака здесь непременно обратили бы внимание. Допустим, убийца прибыл сюда на машине, но заезжать в село не стал, машину где-то спрятал и к станции пошел пешком. Укрывшись за деревьями рядом с перроном, следил за жертвами, а нападал, когда они удалялись от станции на значительное расстояние. В этом случае он вполне мог остаться незамеченным. Хотя риск все-таки есть. Звягинцев опасается, что подозревать начнут Константина Егоровича. Смех, да и только. Хотя следователи обязаны подозревать всех. А Егорычу даже прятаться не надо, наблюдай в окно за приезжими, перрон как на ладони…

Так почувствовала я чей-то взгляд или нет? А главное, что такого мог узнать Стас? Старик, живущий на хуторе и не особо стремящийся к общению.

Вот тогда я внезапно вспомнила… телефонный звонок. Я звонила Стасу раз в неделю, обычно по субботам. А тут он вдруг позвонил сам. Примерно за неделю до своей смерти. Звонки от него были редкостью, и я испугалась, не случилось ли чего, стала расспрашивать о здоровье.

— Все нормально, — ответил он, но голос звучал как-то странно, точно он с трудом подбирал слова. — Ты не беспокойся за меня. Вот что, Аня, — он как будто на что-то решился. — Я тебе сказать хотел…

— Да?

Стас помолчал, а потом неуверенно продолжил:

— Лучше не по телефону. Может, ты приедешь? Выберешься как-нибудь на выходной?

— Хорошо. У тебя правда все нормально?

— Конечно. Приезжай, я буду ждать.

Первым побуждением было лететь к нему уже завтра, но наутро я решила, что отправлюсь в субботу, разобравшись с делами. Мы так и не увиделись, потому что в пятницу он умер. И теперь, глядя в окно, я думала: что он хотел мне сказать? А вдруг это действительно связано с убийством? Глупости. Логичнее было бы поговорить с тем же Звягинцевым. От него пользы куда больше. Или ему требовался совет, как поступить? И Сергею он ничего рассказывать не хотел, не обсудив это со мной?

«Господи, почему я не поехала на следующий день?» — с тоской подумала я.

Стас был моим дядей, внебрачным сыном деда. Агнес узнала о любовнице мужа примерно через год после своего появления здесь. Она как раз была беременна первенцем, и добрые люди сообщили о сопернице, жившей под боком. Соперницей оказалась батрачка Ядвига, польско-белорусских кровей, девица просто неземной красоты. Ее портрет я нашла в сундуке, где бабка хранила всякий хлам, хотя, с моей точки зрения, там было много всего интересного. В том числе и эта фотография. На самом деле, лишь половина фотографии. На второй половине, скорее всего, был мой дед. Они, должно быть, сидели плечо к плечу и счастливо улыбались в объектив, Ядвига-то уж точно. То, что бабка разрезала фотографию пополам, разлучив таким образом эту парочку, вполне понятно. Но почему она оставила ту ее часть, где изображена соперница, а не выбросила, разорвав в клочья? В сундуке, кстати, хранился и «аусвайс» Агнес, и я как-то язвительно заметила: думаешь, вдруг вернутся? На лице бабки тут же появилось привычное отстраненное выражение, и стало ясно: болтать я могу сколько угодно, но ответа не получу. Зато доступ к сундуку мне был закрыт, и в очередной раз решив в нем покопаться, я увидела здоровенный замок, и сколько ни канючила у Агнес ключ, в то лето его больше не получила.

Задавать вопросы тем более было глупо, я знала, бабка их наверняка проигнорирует. Так я и не выяснила, почему в сундуке лежит снимок Ядвиги и куда подевалась вторая половина фотографии.

Много позже явилась догадка: Агнес сохранила фото для Стаса. Других изображений матери у него не было. Но и это единственное, похоже, так и осталось лежать в сундуке даже после смерти бабки. Через два года после похорон я решила заглянуть в сундук, он оказался пустым. На мой вопрос Стас спокойно ответил, что приезжала моя мать, и они весь хлам выбросили. Помнится, я тогда разревелась от обиды. Интересно, чего мне было так жаль? «Аусвайс» бабки? Фотографию Ядвиги?

Я думаю, дед Ядвигу по-настоящему любил. Или мне просто хотелось так думать. В детстве я была поклонницей романтических историй, что, впрочем, не удивительно. Любил или нет, но на батрачке не женился. Скорее всего, подобная мысль даже в голову ему не приходила. Да и трудно ждать романтических поступков от человека, который, по слухам, ради наследства убил собственного отца и его жену в придачу, к тому же носившую его ребенка, если верить все тем же слухам.