Всё хреново - читать онлайн книгу. Автор: Марк Мэнсон cтр.№ 64

Что интересно, хотя Платон стал крестным отцом западной цивилизации, он, как известно, не считал демократию лучшей формой государственного управления ^{283}. Он полагал, что демократия по природе своей нестабильна, что она неизбежно пробуждает в нас худшие свойства человеческой натуры и всегда приводит общество к тирании. Он писал: «…из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство» ^{284}.

Демократии должны отражать волю народа. Как мы с вами узнали, народ, предоставленный самому себе, инстинктивно устремляется от боли к счастью. Проблема возникает тогда, когда он достигает этого самого счастья: его всегда мало. Из-за эффекта синих точек люди никогда не чувствуют себя в полной безопасности и не испытывают полного удовлетворения. Их желания растут по мере роста их благополучия.

В конце концов институции перестают поспевать за требованиями народа. А когда институции перестают обеспечивать гражданам счастье, случается вполне предсказуемый поворот.

Граждане начинают во всем винить институции.

Платон говорил, что демократия неизбежно ведет к моральному упадку, потому что, когда люди упиваются ложной свободой, на первый план выходят все более и более инфантильные и эгоистичные ценности – а заканчивается все тем, что население начинает хаять саму демократическую систему. Стоит детским ценностям одержать верх, у людей пропадает всякое желание договариваться о распределении власти, заключать соглашения с другими группами или другими религиями, терпеть какие-то лишения ради большей свободы и процветания. А вот чего они хотят, так это чтобы к ним явился сильный лидер и одним щелчком пальцев сделал все супер. Они хотят тирана ^{285}.

В США есть расхожее выражение: «Freedom is not free» («Свобода не бесплатна»). Как правило, его используют в отношении военных действий и войн, которые ведутся для защиты ценностей нашей страны. Так людям напоминают: алё, вообще-то, вот это все не само собой возникло – тысячи людей погибли ради того, чтобы мы тут сидели, попивали дорогущие мокка фрапучино и говорили все, что взбредет в голову. Это напоминание о том, что права человека, которыми мы наделены (свобода слова, свобода вероисповедания, свобода печати), стоили жертв, принесенных в борьбе с некоей внешней силой.

Но люди забывают, что эти права также стоили жертв, принесенных в борьбе с внутренней силой. Демократия возможна только тогда, когда вы готовы терпимо относиться к взглядам, противоположным вашим, когда вы готовы отказаться от чего-то желаемого ради безопасного и здорового общества, когда вы готовы идти на компромиссы и принимать то, что в жизни не всегда все должно быть по-вашему.

Другими словами, демократия требует очень зрелого гражданского населения с сильным характером.

За последние пару десятков лет люди, похоже, стали путать основные права человека с правом не испытывать ни малейшего дискомфорта. Люди хотят свободы самовыражения, но не хотят сталкиваться с взглядами, которые могут их чем-то задеть или обидеть. Они хотят свободы предпринимательства, но не хотят платить налоги на поддержание правового механизма, который обеспечивает эту свободу. Они хотят равенства, но не готовы принять то, что для равенства все должны испытывать одинаковую боль, а не наслаждаться одинаковыми удовольствиями.

Свобода сама по себе требует лишений. Она требует неудовольствия. Потому что чем свободнее становится общество, тем больше каждой отдельной личности придется уважать и принимать взгляды, образ жизни и идеи, противоречащие ее собственным. Чем ниже наш болевой порог, чем больше мы упиваемся ложной свободой, тем хуже нам удается поддерживать в себе те ценности, которые необходимы для функционирования свободного, демократического общества.

И это страшно. Потому что без демократии все правда будет хреново. Нет, серьезно: как показывает практика, без демократического представительства жизнь почти по всем фронтам летит в тартарары ^{286}. И не потому, что демократия – это офигенно. Просто правильно работающая демократическая система лажает не так часто и не так жестко, как любая другая форма государственного правления. Или, как однажды сказал Черчилль: «Демократия – наихудшая форма правления, если не считать всех остальных».

Единственная причина, по которой мир стал цивилизованным и люди прекратили мочить друг друга из-за каких-нибудь дурацких шляп, – то, что современные социальные институты сумели успешно обуздать деструктивную силу надежды. Демократия – одна из немногих религий, которая позволяет другим религиям гармонично сосуществовать с ней и уживаться внутри нее. Но когда из-за постоянного стремления ублажить Чувствующий мозг народа эти социальные институты начинают перекраиваться, когда люди перестают верить в то, что демократическая система способна к самокоррекции, нас снова накрывает волна религиозных войн ^{287}. А при нарастающем темпе технологических инноваций каждый новый виток религиозных войн будет, вероятно, оставлять еще больше разрушений и уносить еще больше человеческих жизней ^{288}.