Христианство и страх - читать онлайн книгу. Автор: Оскар Пфистер cтр.№ 130

Страница

Как пишет Жиро, Кастеллио выступает за Реформацию, отличную от той, к какой стремились реформаторы, – она более вольна, последовательна, основана на любви, свободна от страха, из-за которого возникают навязчивые идеи и уходит любовь, она свободна от боязни людей и чумы. Когда женевские пасторы трусливо и мерзко отказались от душепопечительства в чумном лазарете, он вызвался добровольно ^[864]. В те времена, среди массовых психозов и неврозов, несмотря на свою глубокую проницательность, пленительное красноречие, чудесный пример, он мог немногого добиться. Кальвин заменил один невроз другим, создав для тех, кто чувствовал себя избранным, и новую уверенность в любви, и благодарность за нее, и новую радостную деятельность – претворять в жизнь славу Божию. Однако оставались ужасный гневный Бог, ад, поглощающий почти всех людей, нехватка любви к ближнему, рожденный всем этим страх и угрожающее навязывание догм. Никто не станет оспаривать то, что Кастеллио сильно отстает от Кальвина, если говорить о всемирных целях. Себастьян был словно из иного времени, но он сиял как звезда, и хоть учение его в те дни принять и не могли, его истинно христианский путь совладания со страхом не может не восхищать ^[865].

Швейцарские баптисты

Швейцарских баптистов во многом не поняли. Их гнали и протестанты, и католики. Они хотели претворить в жизнь христианство Иисуса, явленное в синоптических Евангелиях, а у реформаторов и католиков господствовали взгляды Павла. Баптисты, возмущенные всем, что творилось в церквях не меньше, чем Лютера и Цвингли, и не видевшие надежды ни в главах Церкви, ни в папе римском, ни в епископах, ни в священниках, решили, что их поведет только Христос – не облаченный в одежды догматов, а говорящий на простом евангельском языке. Благодаря Ему они снова познали Бога как любовь и не захотели ничего знать о мрачном учении о предопределении и осуждении на вечные муки. Они отвергли и оправдание верою, и тоталитарное государство, и искупление грехов Христом ^[866], и притязание Церкви на привилегии, – и противопоставили этому собственный идеал, первохристианскую общину Иерусалима, и крещение детей. Они хотели вступить в непосредственное пророческое общение с Богом и получать от него прямые указания. В связи с этим Конрад Гребель говорил следующее: «Дух внутри меня заставляет меня; смотрите, я как новое вино без отдушины, взрывающее новые бутыли» ^[867]. Баптисты часто понимали под этим духом божественное вдохновение. Жили они по Нагорной проповеди – отсюда запрет на военную службу, на смертную казнь и на десятину. У них даже просматривалась склонность к своего рода коммунизму ^[868]. Благочестие и этика строились на любви. Естественно, их высокие идеалы повлекли конфликт с Церковью и государством, и поэтому они чрезмерно подчеркивают скорый конец света. Хоффман прав: «В то время как реформаторы укоренились в идеях Павла, баптисты держались проповеди Иисуса с ее этическими императивами и эсхатологическими надеждами… Здесь баптисты, без сомнения, ближе к библейскому христианству, нежели реформаторы, хотя и последние стремились к нему вернуться» ^[869].

Цвингли в Expositio fidei christianae судит о анабаптистах односторонне и несправедливо: «Это порченые люди, нищие, неустроенные, все их богатство – увещевать старух пышными речами о божественном ради куска или немаленького подаяния… Они полагаются на то, что внешне выглядят как святые, и учат, что христианин не может занимать начальственную должность, не должен убивать даже по закону и даже виновных. Нельзя вести войну, даже если тираны, безбожники, насильники и разбойники ежедневно мародерствуют, убивают и неистовствуют. Нельзя приносить присягу, нельзя требовать налоги или оброк, все должно быть общим… Мужчина может иметь несколько «духовных» жен и при этом вступать с ними в половую связь. Нельзя платить десятину и иметь постоянные доходы, и еще сотни подобных глупостей» ^[870].

Страница