– Ты не платила за нее кровью, – рядом с левым уголком его губ возникла ямочка. – Это значит, что в тебе поет крупица магии.
Я не знала, каким образом ножницы достались моей бабушке и был ли папа в курсе, что они волшебные.
– Это так легко, – прошептала я. – Использовать ножницы… Работа выглядит как моя. Но на самом деле это не так. Даже не знаю, стоит ли мне гордиться, стыдиться или…
Ямочка исчезла.
– Тебе повезло. Ножницы выбрали тебя. Это дар, который может пригодиться, – его голос смягчился. – И который может исчезнуть, если ты перестанешь быть достойной его силы.
Грусть в словах Эдана задела меня за живое и заставила задуматься, считал ли он собственную магию даром. Почему я раньше ему не доверяла? Он всегда был моим союзником во дворце. Всегда в меня верил.
А леди Сарнай попросила меня предать его.
– Что-то ты притихла, – заметил Эдан. – Тебя обеспокоило то, что я сказал?
– Нет. – Я поменяла позу, из-за камешка в обуви нога болела больше, чем когда-либо.
– Тогда в чем дело? – его лукавая улыбка, чуть более мрачная, чем обычно, вернулась, но я видела, что он просто пытается разрядить обстановку. – Мне что, выудить из тебя правду? Возможно, сыворотка поможет…
Я больше так не могла.
– Леди Сарнай попросила меня шпионить за вами.
Прошла секунда в молчании. А затем, демон его побери, он разразился хохотом, из-за чего я начала терять самообладание.
– Я предана императору. Вы – его верный слуга. Поэтому я и решила рассказать.
– А я-то думал, что дело в нашей крепкой дружбе и моей симпатии к тебе.
– Вы мне больше нравились, когда я считала вас евнухом, – пробурчала я.
Эдан выглядел наполовину оскорбленным, наполовину развеселенным.
– Ты думала, что я евнух?
– Высокий. – Я задрала нос. – И одевающийся не по статусу.
– Я слишком хорош собой, чтобы быть евнухом!
– Я бы поспорила. Некоторые из них довольно привлекательны, а вы… – Я пыталась подобрать подходящую насмешку. – Император Ханюцзинь красивее.
Его губы растянулись в ухмылке, которую я совершенно не поняла. Задел ли его мой комментарий или позабавил?
– Это правда, что шаньсэнь вызвал демонов, чтобы убить отца императора?
Ухмылка испарилась.
– Кто тебе это сказал?
– Леди Сарнай. Она сказала, что ее отцу пришлось заплатить высокую цену за сотрудничество с демонами.
– Шаньсэнь действительно связывался с ними, – осторожно признал Эдан. – Но призывал ли он их, чтобы убить семью Ханюцзиня, уже другой вопрос. Странно, что ты услышала об этом от леди Сарнай.
– Кажется, она презирает отца за использование магии. И вас за то, что вы чародей.
– Она всех презирает, – ответил он, явно повеселев.
Я нахмурилась – уж слишком равнодушно он воспринял мою новость.
– Еще она сказала, что демоны – впавшие в немилость чародеи.
– Беспокоишься обо мне, Майя? – рассмеялся Эдан. – Бояться нечего. Заверяю тебя, мне стать демоном не грозит. И я могущественнее любого демона, которого мог завербовать шаньсэнь.
В кои-то веки я воспрянула духом от его самонадеянности. Мне хотелось ему поверить.
– Будь осторожна, Майя, – тихо произнес лорд-чародей. Внезапное изменение его тона меня напугало. – Леди Сарнай узнает, что ты предала ее доверие. Для меня важно, чтобы с тобой ничего не случилось.
Мне не нравилось, как я лишилась дара речи от его слов. Я вскинула бровь и повторила:
– Важно?
Эдан отстранился.
– Да, – легкомысленно ответил он. – Девушка или нет, но ты талантливый портной. Да еще и с некой способностью к магии. Этого достаточно, чтобы я чувствовал ответственность за тебя.
Я закатила глаза.
– Знаете, она напоминает мне вас.
Эдан нахмурился, будто я смертельно его оскорбила.
– Что ты имеешь в виду?
– Вам обоим нравится издеваться над другими. Она использует это испытание, чтобы унизить императора Ханюцзиня, а вы… вы наслаждаетесь…
– Я не насмехаюсь над императором, – твердо произнес Эдан. – Никогда.
«Но насмехаешься надо мной», – подумала я.
– Если у нас и есть что-то общее с леди Сарнай, так это то, что наше будущее мало от нас зависит. Она сгоняет свою злость попытками сорвать свадьбу, а я борюсь со скукой, тратя время на изучение.
– Изучение чего?
Его зоркий взгляд сосредоточился на мне.
– Людей, которые меня интересуют.
– Вы не похожи на человека, которого заинтересует состязание по шитью.
– Так и было, пока я не увидел твои ножницы.
Я уже знала, что он сейчас скажет.
– Я не буду их использовать, Эдан…
– Это не жульничество.
– Леди Сарнай ненавидит магию.
– Выбирая между двумя портными, использующими магию, она выберет того, кто делает это лучше. Ножницы олицетворяют твое мастерство; краска Норбу – нет. И ты здесь по иной причине. Лонхай, Норбу, Иньди – им нужна была эта должность ради славы. Ты… ты хочешь вернуть честь семьи. И, полагаю, доказать себе, что ты ничем не хуже мужчин.
Так и было. Хотя мне не хватало смелости произнести это вслух.
– Но спасибо, что предупредила меня о леди Сарнай. Я ценю это.
Я слегка опешила от его искренности.
– Не думайте, что я сделала это во имя нашей дружбы.
– У чародеев нет друзей. – Эдан прокашлялся. У меня возникло впечатление, что он открыл мне больше, чем хотел. – Доброй ночи, мастерица Тамарин.
– Мастер! – крикнула я ему в спину.
Однажды он станет моей погибелью. Я была в этом уверена.
…
По какой-то причине дверь в мою комнату оказалась распахнута. Я всегда крепко ее закрывала, особенно потому, что меня не удостоили привилегией в виде замка. Я ворвалась внутрь, сердце выпрыгивало из груди. Что-то было не так.
То малое имущество, что я привезла с собой, беспорядочно раскидали по кровати: мои эскизы, письмо из дома и папины ножницы среди них. Я чуть не пожалела, что нарушитель не вор, поскольку реальность была куда хуже.
Норбу.
– Убирайтесь, – приказала я ледяным тоном.
Он одарил меня напускной добродушной улыбкой.
– С чего бы? – поинтересовался он противным тоном. – Жаль, что ты не сгорел в зале. Как твоя рука, кстати? Лорд-чародей исцелил ее? – Мужчина провел пальцами по моей подушке. – Как ты отплатил ему за услугу?