Напряжение на высоте - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ильин cтр.№ 65

— Ты все еще у меня в гостях! Отзови Силу!! — Хлестнуло приказом, и иные князья поняли — то дрожал все-таки пол, а не был то постыдный страх от ауры чужого могущества.

— Потому скажу я спокойно, — кивнул он императору, принимая укор. — А уж вам, княже, решать — любо ли вам мое решение. Предлагаю отправить князя Черниговского в отпуск.

— Не бывать такому!!!

— … А дела его, государевой важности, отдать человеку доверенному и честному, чтобы никакое беззаконие не осталось без ответа.

— Чушь!

Но отчего-то возмущались исключительно семеро из семидесяти восьми князей. Остальные же смекнули, что им банально предлагают слить все расследования — и этот вариант был люб, и признан мудрым.

— Это родовая должность от прадеда к деду и отцу!!! Попрание традиций недопустимо!!! — Орали уже в голос зависимые князья.

— Так мы не лишаем должности. — Мягко увещевали их.

— Князь просто сходит в отпуск. — Успокаивали десятками голосов.

— Ежели расследование не придется ему по душе — так откроет вновь, разве беда это? — Мудро отмечали остальные, пряча хитрые взгляды.

Потому что расхлябанные подчиненные наверняка растеряют все бумаги, пока начальство изволит отдыхать.

— К тебе взываю, император, как к радетелю традиций и родичу по Рюрику Великому! — Гаркнул князь Черниговский, перекрикивая толпу, заставляя их умолкнуть и повернуться к трону.

Именно там должны были решить — быть ли уже принятому княжескими сердцами решению.

Но трон был пуст. Разве что негромко затворилась ставня справа, ведущая от трона в Кавалергардскую залу — словно кто-то совсем недавно вышел, оставив владетелям самим вершить их вопросы.

— А теперь, князь Черниговский, сядь и выслушай меня. — Ласково произнес побледневшему князю Мстиславский и перевернул первую страницу. — Речь пойдет о тайной тюрьме князей Черниговских, что под Екатеринбургом.

— Это провокация! — Не отрывая взгляда смотрел Черниговский на двери, отчаянно надеясь, что те откроются.

Но не открылись, нет.

— Ты говори, князь Мстиславский, всем нам интересно. — Хмыкнул князь Гагарин.

А остальная свора, что уже не боялась компромата, хищно прицелилась взглядами на человека, посмевшего их пугать.

Сколько слов надо, чтобы не оставить от репутации камня на камне? Кто-то скажет, что достаточным станет одно-единственное — обвинительное и хлесткое. Другие посчитают уместным не экономить на словах и пожелают вогнать в пыль размеренной, негромкой речью, обосновывая каждый свой довод фактами. Но в жизни все немного сложнее — оттого куда важнее будет то, кто станет говорить.

Из почти восьми десятков представителей княжеских фамилий, пребывающих в Большом Кремлевском дворце, не так и много людей, кто был равен или превосходил князя Черниговского в родстве и положении. Не то, чтобы длина родословной лишала человека права требовать и возможности высказаться — но как обвинять, когда на каждое веское слово в ответ найдется укоряющий монолог о том, как его предок помог предкам вот этих вот серьезных бородатых детин, от смертной гибели отвадив али из грязи вытащив, а они, неблагодарные, всякое добро позабыв теперь на него напраслину возводят? А ежели ты со всем уважением, но обида твоя велика, то отчего не пришел в мой дом, не посоветовался до того, как сор из избы выносить? А ежели приходил, а тебя не пустили на порог, то может место твое за тем порогом, вместе с псами, которые тоже умеют лаять, а значит иным уважаемым и слушать это брехание не следует? Ах, так обвинитель гневается и смеет дерзить — так мы с дружиной и союзниками за такое оскорбление живенько огнем пройдемся по дворам твоим!

Хорошо быть равным среди владетельных князей — тут и уважение тебе, и почет, ежели молчишь.

Для того и был император, чтобы любезно предоставить возможность высказаться абсолютно всем, давя на корню любые отсылки к родству и знатности рода на правах сильнейшего среди равных. Однако в его отсутствие, все вновь сводилось к традиции, по которой Черниговский был необоримо выше двух третей присутствующих. А среди оставшихся было достаточно тех, с кем можно было договориться. Оттого на душе князя не было паники. Лишь только злость и недоумение — он же выплатил Рюриковичам все деньги! Какого демона его так подставили?!

Проблемой же князя было то, что Мстиславские были аккурат из тех, кто был вправе выражать ему претензию.

— Говори, да не заговаривайся, — резкой отповедью пресек князь Черниговский неправильное для себя развитие событий. — С чего это ты мою честную фамилию рядом с тюрьмой ставишь, ежели ни у меня, ни у предков моих не было и пяди родовой земли под Екатеринбургом?! Или ты мои заводы из города своей волей в пригород перенес?!

— Хорошо. — Поднял князь Мстиславский на него холодный взгляд из-под кустистых бровей. — Речь пойдет о тайной тюрьме под Екатеринбургом. Найденные выжившими заключенные которой свидетельствуют, что заточены по твоей воле.

— Раз не моя тюрьма, чего ты желаешь от меня услышать? — Фыркнул Черниговский. — Откуда там безумные, мое имя повторяющие? Так я скажу, как можно такую подлость устроить. Даже имя князя Шуйского станут повторять. Его ведь сын подле той тюрьмы был, верно?

За столом слегка зашумели, перешептываясь и переглядываясь.

— А ты там по какой причине появился? — Уточнил Мстиславский спокойно, перекладывая листочки из стопки в стопку.

— Я узнал, что там будет Самойлов! Я желал убить того, кто уничтожил мою башню! Как сделал бы каждый из вас! Но вместо того попал в подлую засаду, устроенную этим Самойловым и твоим, Шуйский, внуком со товарищи! Спроси его, общество, правду ли я говорю?! — Надрывался Черниговский.

— Верно, был там мой внук. Бастарда твоего убивал. — Согласно кивнул Шуйский. — Который ту тюрьму сторожил. Вот тебе правда и мое в этом слово.

И волна перешептываний вышла почти на полный голос — а угомонить ее было некому.

— Этот человек, зовущийся тобой бастардом, отречен мною от рода! — Веско заявил князь, перекрикивая нарождающийся гул. — Задолго до тех дней!

— Задолго до тех, когда звался он Кочетовым?! Или до тех дней, когда ты ему новую личность и документы нарисовал, хитростью выманив из под моего суда?! — Постучал Панкратов кулаком по своим бумагам, добиваясь внимания и заинтересованной тишины.

Кровь прилила к голове, зашумев в ушах, но Черниговский постарался выглядеть бесстрастно под взглядами семи десятков владетелей.

— Какой еще Кочетов? Еще какого преступника ты желаешь мне навязать, захватчик земли Фоминских?!

Ворчливое одобрение от края стола, где все еще были хмурыми князья, лишенные солидного куша и наследства, придало ему сил — и кое-кто, определившись со стороной, теперь недовольно сверлил взглядом его противников.