Петербургские доходные дома. Очерки из истории быта - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Юхнева cтр.№ 5

Крыши обычно делались двускатные: на стропила укладывался тес в два слоя. Нижним краем тес упирался в водосток, а вверху стык кровельных тесин прикрывался двумя сколоченными под углом досками или согнутой полосой кровельного железа.

Конопатить стены начинали лишь спустя некоторое время, после осадки бревен. Мхом в XIX веке в Петербурге практически не конопатили, обычно — паклей.

Без дерева не мог быть возведен ни один дом. Даже в каменных домах из дерева делались межэтажные балки и перекрытия, только на рубеже XIX и ХХ веков их постепенно начали вытеснять железобетонные балки, но сами перекрытия продолжали оставаться деревянными. Только во второй половине ХХ века перекрытия станут массово делать из железобетонных плит. Полы же до сих пор чаще всего делают из дерева.

Образцы резных деревянных деталей для отделки домов. Реклама XIX в.

На протяжении второй половины XIX века тесовые крыши вытеснялись железными. При развитии промышленности и торговли в пореформенное время кровельное железо стало вполне доступным материалом.

Двери и оконные рамы в массовом домостроении, как тогда, так и по сей день, делались и делаются из дерева.

Единственное отличие окон XIX века от таковых современных заключалось в том, что внешняя рама крепилась к оконной коробке на петлях, а внутренняя рама — гвоздями и была съемная. Весной, когда становилось тепло, ее снимали и убирали — «выставляли рамы на лето». Осенью раму ставили на место, а щели замазывали и заклеивали.

Традиционно окна деревянных домов обрамлялись наличниками, они не только украшали, но и выполняли чисто утилитарную роль. Во-первых, доски наличников прикрывали от попадания влаги в торцы бревен сруба; во-вторых, защищали внутреннее помещение от проникновения холодного воздуха через щель между рамой и бревнами сруба. В Петербурге наличники уже не играли роль оберегов от нечистой силы, как в традиционных жилищах. Орнаменты, украшающие наличники, не носили символического характера, а выбирались в соответствии с архитектурной модой.

Окна домов на ночь закрывались ставнями. Зимой ставни защищали от холода. Узоры наличников или ставен делались прорезными или рельефными, иногда они расписывались красками. Орнаменты бывали как геометрические, так и растительные.

Традиция обрамлять окна сохранилась и при возведении каменных домов. Наличники делались из резного камня, лепнины, керамики и служили исключительно для украшения.

Здесь в понятиях происходит некоторая путаница. Говоря о каменных домах XIX века, безусловно, подразумеваются дома кирпичные. Противопоставление каменных домов деревянным исторически сложилось, когда дома строились именно из камня. Например, в Москве каменное строительство началось с XIV века, с использованием белого известняка, добываемого на юго-востоке от города в каменоломнях у сел Верхнее и Нижнее Мячково. Там добытый известняк обтесывали в виде плит размером в аршин и более. Из этого материала возводились московские строения, дав столице эпитет «белокаменная».

Позже, когда кирпич стал основным строительным материалом, дома, возводимые из него, продолжали по привычке называть каменными. В XIX веке дома из природного камня уже не возводились, а использовали его только как облицовочный материал.

В Петербурге для облицовок применялись разные породы камня — гранит, мрамор, путиловская и тосненская известняковые плиты, пудостский камень (туф), мрамор, песчаник, горшечный камень, порфир и др.

Впервые в Петербурге излюбленную штукатурку заменили облицовкой из камня (мрамора в сочетании с гранитом) при возведении дворца для графа Г. Г. Орлова (Дворцовая наб., 6). Уникальность примененных здесь различных пород отделочного камня, в частности изобилие мрамора, обусловило название прекрасного строения, спроектированного А. Ринальди, — Мраморный дворец.

В сооружениях Петербурга использовались различные породы гранита. Самым распространенным из них был гранит рапакиви, что по-фински значит «гнилой (или крошащийся) камень», добываемый в Финляндии. Такое название гранит получил из-за того, что в нем много трещин, и камень около них легко рассыпается на отдельные куски и зерна. Но это относится только к слоям, лежащим на поверхности, добытый из глубины каменного массива гранит прочен в изделиях с гладкими поверхностями. Нижний этаж Мраморного дворца, облицованный темно-розовым гранитом рапакиви, и сегодня выглядит великолепно.

Другой распространенный сорт гранита — сердобольский. Его добывали на северных берегах и островах Ладожского озера у города Сердоболь (ныне — Сортавала). Он имеет мрачный серый цвет и поэтому в больших объемах не применялся, единственным исключением стал построенный М. М. Перетятковичем дом М. И. Вавельберга (Невский пр., 7/9), весь фасад которого облицован таким гранитом. За сходство с палаццо правителей Венеции петербуржцы прозвали его «Дворцом дожей на Невском». Чаще сердобольский гранит использовался в интерьерах в виде колонн, например на Иорданской лестнице Зимнего дворца, в Двадцатиколонном и Двенадцатиколонном залах Эрмитажа, на парадной лестнице Николаевского дворца, в вестибюле и на лестнице Ново-Михайловского дворца. Из него же изваяны атланты Нового Эрмитажа, бюст Юпитера работы С. Суханова в Строгановском дворце и голова Зевса в поилке для лошадей работы А. Н. Воронихина — у Казанского собора.

Колонны из сердобольского гранита на Иорданской лестнице в Зимнем дворце. Келлергофен по оригиналу В. С. Садовникова. 1958 г.

Дом М. И. Вавельберга. Невский пр., 7/9. Фото 1914 г.

Третий сорт гранита, употреблявшегося на стройках Петербурга XIX века, назывался валаамским. Его добывали монахи Валаамского монастыря на небольшом острове Сюскюянсари у северного берега Ладожского озера к востоку от города Питкяранта.

Южнее Петербурга, у реки Пудость, добывали известковый туф, называемый «пудостским камнем». Благодаря своей мягкости и пористости он легко поддается обработке и широко использовался для облицовки колонн и стен Казанского собора, Гатчинского дворца и многих жилых зданий.