Заключенный на воле - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккуин cтр.№ 76

Уллас повернулся, сделал два шага к двери. Затем, вновь обернувшись лицом к Ренале, обвел пристальным взглядом всю комнату, чтобы увериться, что в пределах слышимости нет никого постороннего. Советник подался вперед — сердитое длинное лицо на длинной шее.

— Я всегда был верным последователем Люмина. Я не могу потерять все, над чем я работал, ради врача-изгнанницы. Вы представляете Люмин. Вы будете защищать меня, защищая то, что принадлежит мне. Лечите принца. Охраняйте Бахальт. Если вы хоть в чем-либо подведете меня, вы подведете Люмин. Только я могу выхлопотать вам прощение Солнцедарительницы.

Облаченная в красно-желтые одеяния служительницы Люмина старшего ранга, Нэн вошла в комнату. Молодой человек, лежащий на кровати, сердито посмотрел на нее. Прежде чем Нэн успела произнести хоть слово, он выпалил:

— Я спал хорошо. Я сумел удержать свой ужин в желудке. Завтрак был ужасен, не считая фруктов, которые всего лишь не дозрели. Кажется, он тоже не просится наружу. Однако я принял свои лекарства. Это все? Я правильно изложил утренний катехизис? Все в порядке?

Продолжая улыбаться, Нэн проверила показания мониторов, выстроившихся на бывших книжных полках.

— Отлично, ваше высочество. Температура снизилась… хотя все еще выше нормы. Кровяное давление хорошее, наполнение легких тоже.

Нэн повернулась к принцу. Бледное лицо юноши было обрамлено белокурыми волосами. Серо-голубые глаза, выпуклый лоб, тонкие, красиво очерченные брови. Маленький рот по-прежнему кривится в недовольной гримасе. Эта гримаса, да еще самоуверенный, оценивающий взгляд насторожили Нэн гораздо больше, нежели недовольство, прозвучавшее в голосе принца. Она нахмурилась, указывая на черный ящичек, на экране которого скакали маленькие красные цифры.

— Мышечный тонус. Как только вы будете в состоянии встать на ноги, я бы посоветовала вам побольше упражняться. Такой молодой человек, и такие показатели… стыд и позор!

Лицо принца вспыхнуло от гнева.

— Вам следует говорить «принц Дафанил». Как вы смеете обращаться ко мне, не называя моего имени и титула? Где вас учили? Никто не смеет читать мне нотации!

Сосредоточив внимание на мониторах, Нэн ответила:

— Приношу извинения за бесцеремонность, принц. Что же касается разных слов по отношению к вам… Мой долг перед Люмином — исцелять больных и раненых. Я буду бранить вас, да и вашего отца тоже, чтобы исполнить этот долг. И очень скоро вы будете бранить меня, если я не выполню свою часть работы.

Нэн вызывающе посмотрела на принца.

Дафанил покраснел. Это длилось всего несколько секунд, затем напрягшееся было лицо принца расслабилось. К удивлению Нэн, принц выдавил из себя слабую улыбку.

— Мне хуже, чем я думал. Как это ужасно — быть таким слабым, что даже на гнев нет сил! И все же, доктор, меня обезоружили отнюдь не ваши мудрые слова. Вы просто сумели расшевелить мое воображение. Я отдал бы что угодно, лишь бы увидеть человека, способного противостоять моему отцу.

Неожиданная горечь, прозвучавшая в его словах, так же как проявленная им слабость, заставили Нэн смягчиться. Заботливо склонившись, она коснулась кнопки коммуникатора, вмонтированной в изголовье кровати. Загорелся красный огонек передатчика. Нэн велела приготовить стимулирующую ванну, затем обратилась к Дафанилу:

— Упомянув вашего отца, принц, я сделала ошибку. Я нарушила наш договор.

— О том, чтобы не упоминать его? — Дафанил вновь улыбнулся. — Для меня это просто невозможно — вести разговор, ни разу не затронув при этом моего отца. Вы не единственная, кто чувствует его всепроникающее присутствие. И не единственная, кто стремится насладиться этим присутствием.

Поскольку Нэн ожидала этого оскорбления, то смогла ответить на него сразу же:

— Для меня было большой честью состоять в медперсонале вашего отца. Он истинный джентльмен.

Теперь уже Дафанил почувствовал себя уязвленным. Вновь вспыхнувшее раздражение сделало его тон невыразимо едким.

— Неужели яркие цвета Люмина столь важны для вас? Вы боитесь, что вас отстранят от ухода за мной и вам вновь придется носить сине-зеленые одежды младшей служительницы?

Нэн выпрямилась, сжав руки в кулаки и пристально глядя на принца.

— Это неправда.

Дафанил лежал, склонив голову набок и глядя куда-то на противоположную стену. В этой позе он выглядел неожиданно уязвимым.

— Я знаю, что такое семейные трудности, принц Дафанил. Я понимаю, как вам больно.

Голос Дафанила не выражал ничего:

— Доктор Ренала ясно дала понять, что вам разрешено носить старшие цвета Люмина только потому, что вы приглашены ухаживать за мной. Подумайте об этом, доктор Бахальт. Каждый, кто соприкасается с моей жизнью, достигает благодаря этому успеха — или же претерпевает неудачу. Но этот источник божественного воздействия на судьбы людей — не во мне самом. Мой отец наделен могуществом и властью, и он презирает меня.

Нэн обошла вокруг кровати и встала, уперев руки в бока и глядя сверху вниз на своего пациента. Затем, как будто приняв какое-то решение, она уселась на подоконник.

— Отлично, — сказала Нэн. — Давайте, выплесните все, что скопилось у вас в душе. Я уже устала от намеков, недомолвок и хождений вокруг да около. Вы находитесь в этой комнате больше недели, и я по меньшей мере раз в день слышу ваши тяжкие вздохи и жалобы из серии «бедный я, бедный». Поговорите со мной. Что за проблема разделяет вас и вашего отца?

На лице Дафанила отразилось замешательство. Его удивление выглядело настолько забавно, что Нэн с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица. Принц яростным шепотом произнес:

— Родственники императора не обсуждают свои семейные проблемы! Во всяком случае — не со ссыльной племянницей Этасалоу.

Страх заставил Нэн мыслить четче. Она постаралась говорить как можно спокойнее:

— Что именно вы знаете обо мне? О том положении, в котором я оказалась?

— Отлично сказано — «положение». Все вы, люди, одинаковы. Вы настолько привыкли получать все желаемое, что поверить не можете, будто что-то может идти не так, как вы хотите. Половине людей при Дворе известно о вас все. Все знают, что Этасалоу оборудовал секретную лабораторию где-то в холмах Фолз. Вот что известно очень немногим — так это то, что Этасалоу знает о вашем присутствии на Хайре. Он только не знает точно, где именно. Я считаю, что лишь поэтому вы еще живы.

Скрытая угроза, прозвучавшая в голосе Дафанила, была до смешного мелкой. Что он может знать об истинных ужасах, на которые способен Этасалоу? Нэн хотелось засмеяться вслух. Но это был бы смех на грани истерики. Перед ее внутренним взором проносились бессвязные, туманные сцены: люди, привязанные к голым койкам из блестящего металла, обритые головы, утыканные внутричерепными щупами. Провода, словно нити каких-то страшных марионеток, тянутся к гудящим машинам. Циферблаты, световые дисплеи, электронный шум мониторов. И крики. Каждое видение, каждое смутное воспоминание было пронизано болью и страданием, криками невыразимой муки.